Хрен С Горы (СИ) - Кацман Изяслав. Страница 91

Блин, нужно срочно организовывать геологическую экспедицию в Верхнее Талу — как только нарисуется этот кесу-охотник за птичьими головами. И ещё, озадачиться поиском за морем кузнеца или специалиста по чёрной металлургии — насколько я помню, болотная руда встречается почти везде, нужно только знать, как она выглядит, а здесь, увы, в моих познаниях досадный пробел. Как и в тонкостях выплавки железа.

Другой вопрос — с каких шишей покупать заморский скот и платить вохейцам за проезд моих посланников, которые будут искать нужных специалистов. И кого вообще посылать: Тагор невыездной, туземцы во внешнем мире беспомощнее котят в воде. Остаются Сектант с Бакланом, да Гохоре, как один из немногих жителей Пеу, бывавших в других странах. Следует, конечно, урегулировать финансовые разногласия с Пахыром: можно сколько угодно пальцы веером гнуть, но лучше договориться с купцом-разбойником и выплатить ему потихоньку выкуп за тузтца. Может быть, и не в том объёме, который он предъявлял, но решить всё полюбовно — чует мое сердце, к услугам заморских торговцев мне придётся прибегать ещё не раз и не два.

— Повтори ещё раз — прервал я Кано — Куда течёт река, на которой стоит Бун-Похо?

— Она впадает в Широкую Алуме недалеко от слияния двух других Алуме в Широкую.

— А бунса ей не пользуются, чтобы пограбить Текок или Ласунг?

— Нет, она в их землях совсем мелкая и берега топкие. Плыть на лодках или плотах можно только от места, до которого нужно идти целый день вниз по течению. Причём всё время по болоту. А до первых деревень ласу нужно добираться по той реке ещё день. Обратно же придётся плыть целых два дня. Болотным червякам проще пройти полдня по топям, которые отделяют их страну от Вэя.

— Понятно, почему бунса не нападают на Ласунг — сказал я.

Идея была довольно заманчивая: спуститься вниз по Бунуме, появиться в Тенуке с той стороны, откуда меня совсем не ждут, и успешно завершить готовящийся уже несколько месяцев заговор. Проблем было несколько: отсутствуют плавсредства; в столице не готовы будут не только враги, но и завербованные сторонники; настрой среди находящихся в моём распоряжении воинов отнюдь не боевой — все скорее думают о возвращении, нежели о дальнейших подвигах и свершения: вэйцы спешат похвастаться дома отбитым у врага имуществом и прихваченными за моральный ущерб трофеями; мархонцы торопятся на торжище; вохейцы же сейчас думают о том, как быстрее закончить обмен своих товаров на ракушки и отплыть до начала штормов. В общем, чтобы торжественно войти в Тенук, нужно сначала вернуться в Мар-Хон.

Ладно, ничего не поделаешь — возвращаемся в порт, ведём торговлю. А в это время Длинный пусть организует строительство дороги Вэй-Бунсан. Я обратно вернусь по суше, если, конечно, эти болота таковой можно назвать. Посмотрю на предмет мелиорации — глядишь, сумею и без Такумала сообразить, что можно сделать с минимумом затрат и усилий. А работать на прокладывании дороги будут участники набега, из-за которого мы сюда и припёрлись — их набралось больше полутора сотен.

Пока утрясу все торговые дела, появится более-менее нормальный путь на юг. Потом объявляю о походе на оставшихся непокорёнными бунса. Собираю воинов, веду их до усмирённых деревень. Даю пару дней отдыха, а потом оповещаю, что цель меняется. Выходим к берегам Бунуме. Надо будет только озадачить жителей Бун-Похо, чтобы они приготовили достаточное количество плотов из тростника, которого в этих местах навалом. Но опять же — пусть это Длинный организует. Для пущей конспирации скажу ему, что это тростниковые циновки особого фасона.

Глава двадцать первая

— Пусть каждая свинья нашего «пану олени» приносит по двадцать поросят! — рявкнул Кано. И был тут же поддержан всеми присутствующими на пиру, на разные голоса принявшимися прославлять Сонаваралингу-таки и желать ему, то есть мне, всяческих важных и необходимых с точки зрения папуасов благ.

Я сидел, всем своим видом старательно изображая важность и достоинство, приличествующие моему высокому статусу. В голове стояла лёгкая алкогольная затуманенность. Конечно, досадно тратить драгоценное время на организацию очередной попойки, а потом сидеть на ней в качестве болванчика, автоматически реагирующего на восхваления в свой адрес. Но, увы, увы, и ещё сто раз, увы: подобные мероприятия у папуасов обязательная часть жизни любого солидного человека. Да и у более цивилизованных народов, если судить по Тагору и вохейцам, тоже. Так что оставалось только сидеть в роли свадебного генерала, точнее таки.

С другой стороны, если не придираться и не смотреть на жизнь с позиции человека суматошного индустриального мира, руководствующегося принципом «время — деньги», всё нормально: столь убедительная победа над давними соседями-врагами, достигнутая очень малой для нас кровью, заслуживает торжественного отмечания.

Тем более, за банкет ныне платят побеждённые бунса. Как-никак пять десятков свиней перекочевало в окрестности Мар-Хона, в стадо общества «пану макаки». Так что десяток поджарых хавроний, оказавшихся на сегодняшнем мега-пиршестве в качестве жаркого, не нанесли ущерба моим финансам. Равно и несколько десятков корзин корнеплодов были также изъяты в рамках контрибуции. Болотные обитатели могли, наверное, радоваться, что дёшево, по меркам сурового каменного века, отделались — сотня с небольшим убитых и куча раненных, ещё полторы сотни взятых на «временные работы», возвращение награбленного у вэйцев и относительно немного отобранного собственного их имущества. Ладно, пусть пока думают, что на этом неприятности закончились — Длинный ещё только приступает к работе.

Гулянка нынче охватила весь Вэй с Хоном. А на нашем холме собрались одни сливки общества. Желающих поздравить Сонаваралингу-таки с викторией оказалось так много, что пришлось даже вводить лимит на число сопровождающих для старост и «сильных мужей». Более того из «макак» на «внутреннем» пиру места удалось найти только для «питарасу». «Барану» и «тупису» же ныне вынуждены были облизываться на жаренную и варёную свинину, выполняя функции охраны и поддержания порядка. Ничего, своим орлам я ещё устрою корпоратив в узком кругу — только наши три сотни, и больше никого.

Кроме всей элиты моей подотчётной территории, явилось немало народу из Ласунга и Текока, а также из Кесу и даже Талу. С некоторыми из них мне уже доводилось общаться во время вербовочных бесед. Однако подавляющее большинство я видел впервые. Разумеется, среди гостей из столицы были шпионы разных фракций нынешней «партии власти», кое-кого даже удалось вычислить. Но преобладали граждане, готовые примкнуть к уже разрекламированному заговору. Похоже, успешная военная компания против бунса добавила мне очков в глазах «сильных мужей» Западной равнины, и теперь они готовы перебегать под руку Сонаваралинги пачками.

Если уж держащиеся особняком и не лезшие в столичные разборки кесу появились — не тамошний таки, конечно, тот дома остался, но несколько местных боссов со своими людьми. И среди них глава Уке-Поу. Сам староста был мне, в общем-то, до факела. Но с ним пришёл и Пинарапе, тот самый охотник за птичьими головами, подобравший где-то в Верхнем Талу кусок медной руды. Так что хоть какая-то польза от вроде бы бесполезного и, безусловно, разорительного мероприятия всё-таки будет. Главное, ухитриться и выкроить время на беседу с этим Пинарапе в промежутке между разговорами с важными людьми, изъявившими желание примкнуть к «благородному делу по избавлению страны от негодяев, мешающих юной правительнице разглядеть и оценить тех, кто достоин стоять вокруг трона и помогать ей править нашим прекрасным островом» — как я выразился в одном из спичей на сегодняшнем мероприятии.

Нет, хорошо всё-таки, что трюмы вохейских кораблей не бездонные, и вина с собой эти акулы торгового капитализма бронзового века привезли немного. Это я к тому, что заморской кислятины у купцов оставалось всего несколько «баллонов», содержимое которых достались не всем. Да и на каждого из уважаемых регоев, «сильных мужей» и «питарасу» из рядов «макак» — которые вошли в число не просто званых на пир, но и избранных — пришлось не так уж и много. Так что с бодуна народ в отличие от того зациновковья, что случилось в день прибытия заморских торговых гостей, не болел.