Хрен С Горы (СИ) - Кацман Изяслав. Страница 93

Торговцы, похоже, слегка охренели. Наконец, Бухшук-Мишка сумел выдавить из себя: «Иногда цхвитукхов перевозят на кораблях. Но недалеко. Я не слышал, чтобы кто-то возил их морем».

— Я готов отдать за то, что вы перевезёте мне цхвитукхов, много тонопу.

— Ты не представляешь, как это будет выглядеть! — возмущённо воскликнул владелец десятка кораблей.

Нет, почему же, представляю. И даже представляю, как там будет пахнуть. Вслух же я сказал: «Я понимаю, что перевоз таких зверей будут нелёгким делом. Потому я и готов дать за них много тонопу».

— Не знаю, выдержат ли они три месяца морского пути.

— А зачем три месяца? — поинтересовался я — От Тагиры вы добираетесь сюда за месяц.

— Всё равно, месяц — это много.

— Хорошо, сколько ракушек нужно, чтобы привести?

— Триста связок белых или четыре сотни и пять десятков розовых — ответил Кушма-Чикка.

Аппетиты у них не слабые: тридцать тысяч раковин — да это одна двадцатая всего нашего экспорта ракушек.

— Сотня — парировал я — Или полторы сотни розовых.

— Две сотни пять десятков белых или три сотни и шесть десятков розовых.

В итоге сошлись на полутора сотнях связок белых или двухстах розовых тонопу. Но по рукам ударить не успели — так как оказалось, что торгаши имели в виду одного цхвитукха, а я подразумевал парочку — самца и самку. Потратили на торг ещё полчаса, чтобы прийти к двумстам двадцати связкам белых ракушек или трёмстам розовых в обмен на доставку двух молодых цхвитукхов в Мар-Хон.

Дальше пошло обсуждение подробностей доставки и тонкостей договора: всякие форс-мажорные обстоятельства и прочее. Здесь я предоставил полную свободу Сектанту и Тагору. Как это ни странно, плотник, недолго пробывший моряком, и солдат удачи оказались подкованы в сопровождающей торговые сделки казуистике не хуже купцов-профессионалов. Так что почтенным Кушма-Чикке и Бухшук-Мишке оставалось только мрачно соглашаться со всякими «товар считается привезённым, если его передали лично Сонаваралинге-таки или уполномоченному Сонаваралингой-таки человеку», или «обязуюсь в случае гибели одного или обоих цхвитукхов вернуть две трети отданного за перевозку». Я бы точно при составлении договора пропустил не одну ловушку, оставляющую меня ни с чем.

Цену конечно, купцы заломили запредельную — я уже знал от Сектанта и Тагора, что двух-трёхмесячные цхвитукхи стоят в пределах пары серебрянных монет, что составляет от одной до двух тысяч двух наших ракушек. В общем: «за морем телушка — полушка, да рубль перевоз». А тут, если судить по отношению цены самого товара и его перевозки, даже не один рубль, а целых пять. Но, ничего, придётся раскошелиться. Зато мне точно уготовано место в туземной истории — и, причём, не только в качестве великого колдуна и полководца. Так и представляю, как спустя несколько поколений папуасские школьники заучивают: «Он принял страну с палкой-копалкой, а оставил с деревянной сохой».

Да и доставка неведомых зверей на самом деле — только одна сторона грандиозных планов на этот навигационный сезон. Вторую же их часть почтенные торговцы просто напросто не заметили: четвёрка откомандированных для сопровождения «моих» вохейцев туземцев не просто же сопровождать тех будет — попутно телохранители-надзиратели будут трудиться моряками.

А на следующий сезон я постараюсь опять пристроить несколько человек из Хона и Вэя в экипажи чужеземных кораблей — только на этот раз всё будет выглядеть для купцов как самоличная инициатива папуасов, которым захотелось посмотреть мир, и которые готовы работать за еду. За несколько лет, думаю, мореходную практику пройдёт достаточное количество жителей Пеу, чтобы из них формировать команды для собственных судов. Капитанов и штурманов, конечно, придётся первое время нанимать из вохейцев, но с обязательным обучением помощников из местных кадров. Даже купить у чужеземцев корабль и то будет выгоднее, нежели постоянно пользоваться их услугами. А уж если строить парусники своими силами — тем более. Деревья подходящие на нашем острове имеются — Сектант даже показывал мне пару рощ. Правда, это было на границе Бонко с Сонавом. Но можно найти и ближе — если не в Хоне, то в Талу или Кесу точно. Тем более что всё равно до строительства собственного торгового флота ещё не один год.

Расставались мы с почтенными негоциантами вполне довольными друг другом. Купцы подсчитывали барыши, я же думал о тех новшествах, которые смогу внедрить среди туземцев, когда вернутся мои эмиссары: кроме приобретения цхвитукхов Сектанту с Бакланом была поставлена задача поискать кузнеца или металлурга, готового перебраться на Пеу; также по возможности следовало найти специалиста по ирригационным сооружениям и архитектора, способного организовать кирпичное строительство. Вообще-то конечно, список, записанный пожилым вохейцем под мою диктовку, насчитывал полтора десятка профессий. Но я прекрасно понимал: вербовка парочки мастеров хотя бы среднего уровня уже будет удачей — не так уж и много на самом деле даже в наиболее развитых странах Земноморья ремесленников и просто грамотных людей, а ещё меньше их согласится сменить родные места на какую-то варварскую глушь.

В принципе для революционного рывка в местной экономике достаточно кузнеца, способного выплавлять железо из болотной руды и обучать этому моих подопечных; специалиста по рытью осушительно-оросительных каналов, который сможет передать свои знания и умения туземным ученикам; а также скотины для таскания сохи или плуга и перевозки тяжести. Ну и конечно — потребуется политическая воля, чтобы освободившееся время папуасы тратили не на сидение под пальмами, а на производство прибавочного продукта. Вопрос, как это сделать, не вызвав массового народного возмущения: ну, из недавно покорённых бунса, равно как и тех, кого ещё предстоит покорить, Длинный выжмет всё, что можно; а вот с ганеоями Хона-Вэя будет куда сложнее, не говоря уже о дареоях.

После изматывающих переговоров с купцами общение с охотником за птичьими головами и перьями Пинарапе воспринималось как непринуждённая беседа: никаких тебе намёков, вторых и третьих смыслов. Мне даже не приходилось изображать интерес к его похождениям по лугам Верхнего Талу: ведь и в самом деле любопытно и познавательно послушать про один из немногих углов Пеу, почти не затронутый хозяйственной деятельностью человека. Да и возможность того, что где-то там, в туманных безлесных просторах до сих пор прячутся от жадных людских глаз местный аналог моа — комуси — почему-то волновала меня, несмотря на отсутствие ощутимой практической пользы от данного факта.

Так что я не стал сразу же переводить разговор на камни голубого или зелёного цвета, позволив охотнику травить свои байки. А тот и рад был стараться: сначала, конечно, он немного робел перед великим колдуном и воином Сонаваралингой, но потом, хлебнув браги и чувствуя доброжелательный настрой слушателей, расслабился. Трёп Пинарапе, подогреваемый вопросами присутствующих, продолжался, наверное, час, а то и два. Но, наконец, я перешёл к делу.

— Твой родственник, Отукоме, рассказавший о твоих подвигах и приключениях, показал мне амулет из камня, который ты нашёл в Верхнем Талу. Как вот этот — с этими словами я поднёс к лицу охотника-кесу левую руку с браслетом, состоящим из разных каменных бусинок, среди которых попадались и малахитовые.

— Да, я видел и подбирал похожие — согласился Пинарапе — В двух местах.

— Такие камни встречаются в Сонаве, где живут мои родственники. Однажды духи поведали мне, что из этих камней можно получать ножи и топоры, похожие на те, что привозят из-за моря светлокожие чужеземцы. Также духи подсказали, что нужно делать и какие заклинания при этом произносить.

— У нас говорили про то, что сонаи научились делать оружие, похожее на заморское — согласился охотник — Да я и сам такое видел.

— Если ты покажешь моим людям места, где встречаются такие камни, то сможешь по праву говорить всем, что Сонаваралингатаки твой друг — сказал я — Также твоими будут первый топор и первый кинжал, сделанные из тех камней.