Венок Альянса (СИ) - "Allmark". Страница 196

Выражение глаз накалина, тем более выражение того, что у него можно было назвать лицом, сложно было интерпретировать, но Виргиния чувствовала исходящее от него любопытство, разгорающийся интерес. Сканировать накалина было сложно – не потому, что что-то сложное было в нём самом, а потому, что она никак не могла понять устройство этого существа, законов, по которым оно развивалось.

– Я попробую. Я никогда не пил память из неживого, но один из нас, который поглотил память старого, умного чужака, говорил, что такое бывает. Бывают среди чужаков такие, в тело которых вживляют детали от машин, и неживое срастается с живым, действует как одно целое.

– Киборги-то?

– Я не киборг, но я попробую. Мои иглы крепкие, думаю, машина не убьёт меня.

– Ну, Аминтанир, я не эксперт, конечно… Но думаю, самое время помолиться.

Компьютер замигал экранами и лампочками, загудел как-то встревоженно-ошарашенно, Виргиния на всякий случай вцепилась покрепче в поручень. Аминтанир, всё ещё недовольный своим новым нарядом и ситуацией в целом, смотрел на эту светомузыку с тихой паникой.

Впрочем, ничего глобально страшного не произошло, компьютер, сперва шокированный неожиданным вторжением, не расценил его как угрозу – возможно, подумала Виргиния, потому, что в его файлах информации о подобном просто не было. Он разворачивал и сворачивал голограммы над приборными панелями, открывал и закрывал невидимые до тех пор гнёзда и разъёмы на них, видимо, повинуясь слепым тычкам мысли вторженца.

И так же внезапно всё закончилось. Накалин осел на пол, отсоединив щупальце от гнезда. Виргиния ощутила накрывающую её с головой волну дикого, яркого, какого-то детского восторга.

– Ну… как ты? Что-то получилось?

Ментальный фон существа определённо стал… богаче. Виргиния видела его подобным разбухающему, разворачивающемуся на глазах бутону. Она подошла ближе, Аминтанир, всё ещё судорожно сжимающий одну из найденных на корабле пушек, стреляющих узким почти прозрачным лучом удивительной дальнобойности – принцип её работы они тоже понимали с трудом, как устроена – тем более, поэтому называли просто – пушка, последовал за ней.

– Не волнуйся. Кажется… Он больше не имеет намеренья на нас нападать. После того, что он получил, мы для него – уже мелочь.

Накалин с трудом, опираясь одним из щупалец о приборную панель, поднялся.

– О да. Это… так много… Целый мир! Столько информации, столько красоты, удовольствия… Ради этого стоило рискнуть жизнью! Потому что теперь у меня словно сто жизней, тысяча… осмыслять это, наслаждаться, лелеять это в себе… Там картины удивительных миров, хроники удивительных событий! Там схемы устройства чудесных машин и биографии необыкновенных людей! Я понимаю их язык… Он очень красив. Я стал немного ими всеми, стал их миром, это… невероятное счастье. Мне сложно выразить это на твоём языке, женщина, сознание вашего мужчины, память которого во мне, было бедным, он не был поэтом, нисколько не был…

Теперь уже Аминтанир, с горящими глазами, приблизился, напрочь забыв, видимо, как совсем недавно готов был при малейшем подозрительном телодвижении выпустить в чудовище весь заряд.

– Ты… Ты теперь говоришь на языке этих древних, которые жили на Лорке прежде нас? И на нашем языке тоже? Ведь в памяти корабля был наш язык…

– Да, вы поставили свою операционную систему поверх имеющейся, точнее, встроили в имеющуюся… Вам очень повезло, потому что система приняла её, эту малую надстройку, позволила использовать её для перевода, взаимодействия, для обучения себя… Мне проще бы было говорить на языке твоего народа, юноша, и тебе объяснить принципы устройства, которые ты хочешь знать, на языке женщины мне долго и трудно будет говорить, мало подходящих слов, куски памяти, которые она дала мне, помогают, но не в этом.

Аминтанир смущённо ответил что-то на лорканском. Дальнейшую короткую беседу Виргиния не очень понимала, хотя по её просьбе Аминтанир и учил её азам их языка. Потом накалин нерешительно коснулся щупальцем приборной панели, нажал несколько клавиш, повернул пару тумблеров… Экран над ним загорелся, вместо спиралей и разводов выдал что-то вроде командной строки, над панелью развернулась голографическая клавиатура.

– Тут мне сложно… У меня щупальца, не пальцы. У них были очень тонкие пальцы, много пальцев. Придётся вам помогать. Я буду говорить, что набирать. Я немного уже понял, когда записывал память системы – когда корабль встряхнуло, разболтались крепления под этой стойкой, отошло несколько устройств. Необходимо закрепить их и заново определить. Мы запустим диагностику всего, сможем понять, как и что наладить. Насколько я понял, нет сгоревших устройств, есть только те, что перестали определяться, и есть, возможно, где-то обгоревшие контакты, но это можно исправить.

Аминтанир шагнул к стойке.

– Ты сможешь объяснить мне, как? Я смогу это сделать сейчас под твоим руководством?

– Да. Но подожди, сначала я научу, как отключить этот участок, иначе система ударит тебя из защиты.

«С ума сойти… - думала Виргиния, - мы чиним украденный корабль неизвестной расы под руководством заглота… Хотя, ситуация давно уже много что позволяет….».

– Я попробую настроить вам программу перевода. Здесь есть подобная, проще всего настроить её на язык нынешних лорканцев, в системе есть память о нём, о земном – нет.

– Наверное, поэтому система и не восприняла правильно ввод координат… - грустно вздохнула Виргиния, - я ж брала их с «Белой звезды», а у них там, видимо, своя знаковая система… А как-то запустить пересчёт можно?

– Можно б было… Если б у тебя были ещё какие-нибудь координаты, какого-то такого мира, который есть и в памяти этой системы.

– Земля или Вавилон-5 подойдут?

– Я не могу обещать удачу. Я могу сделать операционную систему… более переведённой на лорканский, тогда юноше легче будет управлять кораблём. Но во многом вам придётся разобраться самим. Я не могу полететь с вами, хотя мне очень бы хотелось. Но жители ваших миров не готовы к тому, чтоб принимать жителя моего мира, и я понимаю их.

– Грустно… Я, честно говоря, уже готова была согласиться на то, чтоб ты полетел с нами. Теперь-то тебе уже не так необходимо высасывать чьи-то мозги… Хотя, ещё б они взяли и сразу поверили в это.

– Я получил от машины информацию о мире её создателей и о некоторых других мирах, я получил информацию о твоём мире. Но я совершенно не знаю о собственном, а теперь мне хотелось бы его узнать. И возможно, как-то сделать его лучше. Если я это смогу – это будет правильно, то богатство многообразных красок, которое я получил, не должно пропасть даром, я должен поделиться им. У тех, кто выпил хорошее, богатое сознание, рождается более способное потомство. Возможно, когда-то, через много поколений, мы станем лучше, и тогда сможем выйти и общаться с вами.

Виргинии очень хотелось ободряюще положить ему руку на плечо. Но плеча у накалина не было, и она нашла альтернативу, погладив его по боковой части головы.

– От чужаков тут могли остаться какие-то устройства, кто знает… Судя по тому, как они сбегали – могли. Если уж женщины пооставляли свои наряды, то… всё возможно. Вы могли бы попытаться так же считать информацию оттуда. Как жаль, что вы не додумались до этого раньше.

– В нашем мире нет таких устройств, сама понимаешь. Мы были уверены, что так общаться с неживым только чужаки способны. Мы завидовали им – слова этого не знали, конечно, но завидовали. Вашим возможностям, вашей богатой, разнообразной жизни. Тому, что вы летаете, изобретаете, творите историю. Тому, что вы дружите и любите. В памяти вашего сознания бывает больше или меньше информации о ваших технологиях, вашей науке, предметах, которые окружают вас, но главное – там есть информация о личности, о том, кем она себя ощущает и как осознаёт, что помнит, кого любит… Это прекрасно – чувствовать это в себе, возможность представить себя личностью. Это нехорошо, конечно, потому что это украденная личность, но что сделаешь, у нас не может быть своей. Может быть, и хорошо б было, если б мы так и не узнали, как это сладко, и не испытали этого голода… Но теперь мы непременно должны измениться, чтобы весь тот ущерб, который мы, будучи дикарями, принесли чужакам, не был напрасным, дал какие-то хорошие плоды.