Где они все? (СИ) - Лучанинов Александр Сергеевич. Страница 45

Борясь с подступающим сном, последний из Дугласов пытался высмотреть в этом бесчисленном множестве альтернатив и следствий тот единственный путь, выбрав который, он смог бы доказать жестокому и расчетливому голосу в голове, что выход есть всегда, и чем больше в задаче переменных, тем легче найти в них лазейку.

Сколько длились эти поиски мальчик не знал, с каждой минутой, мысли путались все сильнее и сильнее. Наркотик подминал мозг под себя, грубо затягивая в сон. И вот, когда, казалось, уже все потеряно, можно просто расслабиться, закрыть глаза и спокойно уснуть в последний раз, как Чип краем глаза заметил что-то похожее на то, что он искал, ошибку в последовательностях, так утонченно и неумолимо ведущих человечество к вымиранию. Этой ошибкой был человек, чья жизнь, в бесконечном бушующем море времени, где все исходы продуманы заранее, походила на маленькую черную каплю неизвестности.

Чип схватился за эту аномалию, как утопающий за соломинку, он хотел рассмотреть всю дорогу загадочной персоны от начала и до самого конца, во всех мельчайших деталях, но это не представлялось возможным. Единственным точным событием на отведенном незнакомцу пути была какая-то больница, в которую он, при любых обстоятельствах, попадал осенью 2016 года.

Через пелену, заволакивавшую глаза, мальчик успел разглядеть лишь часть названия этой больницы, и самого себя, постаревшего и осунувшегося, а затем мир вокруг закружился и наступила темнота.

Кори Литтл, ругая себя за то, что не смог уберечь ученика от беды, просидел в кабинете Симпсона всю ночь. Он предусмотрительно отодвинул кушетку к противоположенной стене, и неотрывно смотрел на то место, где она стояла ранее, надеясь с минуты на минуту услышать тот самый заветный хлопок.

Проснувшись утром, Симпсон обнаружил своего старого университетского приятеля спящим сидя в кресле. Решив дать ему еще несколько минут отдыха, Джереми, стараясь не шуметь, приготовил завтрак и крепкий чай (сам он кофе не пил и дома его не держал).

— Он так и не вернулся? — Литтл, потирая глаза, вошел на кухню и сел за стол.

— Нет, — пожал плечами Симпсон, — как я и говорил.

Трапеза проходила в тишине. Кори не очень хотел разговаривать о вчерашнем дне, да и вообще о чем-либо связанном с мальчишкой. Ему было совестно за то, что он, желая помочь бедному пареньку, только навлек на него еще большие неприятности. Следуя совету Джереми, он старался забыть все произошедшее как страшный сон, но получалось у него это довольно плохо.

Симпсон тоже молчал, но совершенно по другой причине. Он задумчиво смотрел в окно, на изредка проезжающие мимо автомобили, курил трубку и ждал пока этот медлительный и надоедливый Литтл, наконец, уйдет. Запивая теплым чаем сладковато горький привкус табака, он обдумывал идею, которая зародилась в его, кишащем вопросами, мозгу вчера вечером, сразу после сеанса гипноза. Это был план по проведению ряда экспериментов, которые могли показаться Кори довольно бесчеловечными, а учитывая его склонность ставить мораль выше научной мысли, знать об этой затее ему было не обязательно, иначе он непременно попытается помешать.

— Поспеши, — Симпсон многозначительно посмотрел на недоеденный завтрак Литтла, — у меня еще есть дела сегодня.

— Да — да, я понимаю, — он не жуя проглотил остатки яичницы. — Спасибо, очень вкусно. Еще раз извини, что так свалился на тебя со всем этим.

— Ничего страшного. Надеюсь, ты сможешь удержать язык за зубами и никому не проболтаться о произошедшем. А если все-таки решишь излить кому-нибудь душу, то будь так любезен, не упоминай меня. От моей репутации мало что осталось, и я хотел бы сохранить эти крохи как добрую память о лучших временах.

— Хм, — Литтл улыбнулся. — Хорошо, если кто спросит про телепортирующихся подростков — сразу отправлю его к тебе. — он на секунду замолчал, а затем добавил: — Позвони мне, если он вернется.

Выйдя на улицу, Кори глубоко вдохнул прохладный октябрьский воздух, поежился и быстро зашагал к своей, покрывшейся дорожной пылью, машине. Забравшись в салон, он невольно посмотрел на пассажирское сиденье, на котором остался красный след запекшейся крови. Литтл потянулся, чтобы вытереть его, но в последний момент остановился. «Потом», — подумал он и завел двигатель.

Симпсон, спрятавшись за оконной занавеской, наблюдал за тем, как Камри Литтла медленно трогается с места. Он терпеливо провожал автомобиль взглядом, пока тот не скрылся за поворотом. Постояв еще с минуту, чтобы убедиться, что старый друг уже не вернется, Джереми бросился к своему компьютеру, стоявшему на столе, в кабинете. Быстро щелкая клавишами, он ввел пароль и зашел в папку «входящие» своей электронной почты.

— Есть, — вслух сказал он, обнаружив среди нескольких непрочитанных сообщений, то, которое сам себе и отправил вчера с телефона Литтла. Внутри был видеофайл. Открыв его, Симпсон с облегчением услышал собственный голос: «Дата: 10 октября 2010 года. Пациент: Чип Дуглас. Диагноз: неизвестен».

Теперь, когда у него был материал для изучения, Джереми собирался просмотреть его кадр за кадром, и попытаться точно определить все психические отклонения мальчишки. Составив подробную карту мозга Чипа, он планировал приступить ко второй части — экспериментальной.

В университете многие коллеги считали Джереми Симпсона довольно эксцентричным, что какое-то время придавало его персоне легкий оттенок шарма и загадочности. Некоторые даже верили, что это некий признак гениальности. Но после того как один из профессоров обнаружил его вместе с Литтлом голыми и галлюцинирующими на полу одной из лабораторий, от былого образа не осталось и следа. Исследование галлюциногенных эффектов ЛСД (так Джереми описывал тот случай) было воспринято советом как обычная наркомания. Симпсона с позором уволили из университета, а Литтл, как студент, получил поблажку, и за собственные деньги должен был возместить все оборудование, которое пострадало во время их «исследований».

С тех пор Джереми не оставлял надежд утереть нос всем этим престарелым ханжам из совета. Он хотел сделать такое открытие, которое могло восстановить его репутацию как ученого и в то же время прославить на весь мир. Тогда, стоя на трибуне перед сотнями людей он смог бы поименно вспомнить всех тех, кто не верил в него и указать на них пальцами. И ради этого момента триумфа он готов был пойти на все.

Сидя перед монитором компьютера и раз за разом просматривая видео, Симпсон все больше убеждался в том, что навязчивая идея, закравшаяся к нему в голову прошлым вечером, верна. По какой-то необъяснимой причине он был более чем на сто процентов уверен в том, что способность Чипа к перемещению в пространстве, или между пространствами (этот момент тоже предстояло прояснить), упиралась в его психическое состояние, что это функция мозга, а не тела. Но на то, чтобы доказать это законными способами у него уйдет очень много времени, слишком много.

Пять минут назад, на кухне, стараясь побыстрее выпроводить Литтла восвояси, Симпсон мысленно составлял план покупок. Он прикидывал, какие химикаты понадобятся ему, для того, чтобы создать препарат, вызывающий у человека симптомы, повторяющие состояние Чипа. Иными словами, в гениальную, по его же собственному мнению, голову Джереми пришла идея, не имеющая ничего общего с человечностью, но, опять же, по его мнению, олицетворявшая суть научной мысли. В двух словах, он собирался незаметно пичкать людей наркотиками, медленно сводящими с ума, и ждать, пока один из них не исчезнет.

— Эй, чувак, ты живой?

— Смотри, он не дышит.

— Может ему плохо?

— Та не, хорошо ему. Вон, шприц валяется. Слышь, чувак, у тебя передоз?

Чип медленно открыл глаза и обнаружил себя лежащим на траве в окружении молодых людей с длинными волосами и разноцветными футболками, на одной от руки было написано: «Делай любовь, а не войну!».

— Где я? — с трудом ворочая языком, спросил он.