Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ) - "LilaVon". Страница 193

Найджел ненавидел всех, кого что-то связывало с Нильсом Веркоохеным, и это он уже не осознавал, а по реакции и даже рефлексу пнул лежащую девушку, которая скрючившись, перевернулась на спину.

Глаза были наполнены слез, а щеки счесаны. По виску стекала небольшая струйка крови от удара во дворе, а грудная клетка с легкими пылали от сдерживания какого-либо плача, и только тело вздрагивало в конвульсиях, когда она затаив дыхание, молчаливо и так ненавидяще весь ее окружающий ужас смотрела в глаза своего обидчика, врага.

Найджел рассержено нагнулся, и, хватая ее за ткань одежды, подхватывает тельце девушки, окинув ее на кровать. Шелк разошелся по швам, но и сейчас он не был готов остановиться. Молодой человек, не теряя момента, залезает на кровать, принуждающее, притягивая к себе девушку.

Его руки с охотой рвут остатки халата, разрывая его, как ненужную тряпку, пока из Розали выбивалось затрудненное дыхание, а позже прорезался крик, да такой, что заставил буквально на секунду застыть самого Найджела.

Парень опускается к лицу девушки, пока она вжимается в кровать, пытаясь сделать расстояние как можно больше, но дистанция уже была слишком близка, чтобы ее избегать.

– Твой крик ласкает мои уши. Я готов делать тебе больно ровно настолько, пока ты не задохнешься от ощущений, но ты выдержишь все, поверь, я тебя заставлю, птичка, – мягко, так нежно и до боли устрашающим голосом говорит парень своим обжигающим шепотом. Розали переводит давно равнодушный взгляд на чужого и до одури гадкого человека.

Она хотела закричать, выпалить все свои эмоции горечью, с жадностью заставив злиться этого парня, который казался, был рад ее испугу. Но испуг был только внутри, девушка старательно отыгрывала себя в роли равнодушной заключенной, которую преследуют неудачи и просто неудачная жизнь, которая сложилась не совсем так, как следовало бы.

Казалось, что за все свои грешки, она давно оплатила. Тогда почему ее вечно что-то карает, почему вокруг так много несчастья? Девушка поняла только одно: ее жизнь вызывает отвращение. А это не исправить ни бабушке – психологу со стажем, ни Нильсу, который заблудившись, потерялся в неизвестном направлении.

Найджел вернул ее в реальность, когда приложил руку к маленькому горлышку девушки, и та, даже не дернувшись, только продолжала смотреть ровно в его глаза. Но ее тело не смогло спрятать свои эмоции ощущений, когда Найджел поместил вторую руку на оголенные бедра девушки.

Она закричала, во весь голос, приложив максимум усилий, когда чувствовала его руку на чувствительной коже. Что касается молодого человека, он лишь со злобой наслаждался криком девушки.

Ее одичалые и резкие движения извивали ее тело, боролись с той напастью, с которой нападал на нее Хоффман, крепко держа ее кожу в своих руках. Это не было нежное прикосновение, это не был сам Нильс.

Его касания приводили ее в истерическое состояние, когда ее горло пылало от того усердного ора, на который она была способна. Ощущения для девушки были такими жгучими и болезненными, что казалось тысячи иголок проходят по ее бедру.

Ее состояние можно было почти описать одной из фобий, и только один человек мог коснуться ее без вреда девушки. Но оказалась ли бы это правда, если бы после Найджела, к ней коснулся Нильс? Смогла бы девушка овладеть собой и не оттолкнуть того, кому принадлежало ее сердце и душа?

И вновь: где он? Где он находится, когда насилие в этом доме возмещается на девушке, слабой и беззащитной, доводя ее разум до больного в психиатрии?

– Найджел! – послышался грубый окликающий голос, появившегося в дверях мужчины. Отец пришел на ошеломляющий крик, застав своего сына на девушке, к которой ему нельзя было приближаться до определенного строка. – Я же сказал, чтобы ты ее оставил в покое! – разъяренно прошипел мужчина, подлетев к сыну.

– Она сама виновата! – огрызнулся младший Хоффман.

– Не рушь то, к чему так долго стремился! От того, что она кричит на весь дом, никому лучше не станет, ты выбираешь не подходящее время.

Найджел, недолго думая, встал с кровати, брезгливо оглядывая мокрую от снега и дрожащую, с красными глазами худощавую темноволосую девушку.

– Она ударила меня меж ног! Потом, эта на голову лишенная рассудка сумасшедшая практически свалилась со второго этажа нашего дома! И знаешь, ее ничего не остановило, когда она перебралась через забор и готова была сдохнуть, как несчастная сука в зарослях зимнего леса. Она заслуживает не просто крика и пару ударов, а хорошего пинка! – со зверством поведал недолгую историю случившегося пару минут назад, но девушка лишь судорожно и безоружно смотрела на Хоффмана старшего, не зная, на чью сторону станет мужчина.

– Хочешь, чтобы она полуживая была перед Веркоохеным? Очнись Найджел и мысли более рационально. Она вся в ссадинах, только за несколько минут проведенных с тобой!

– Она, черт возьми, ударила меня!

– Оправляйся к себе и отдохни, – отмахнулся мужчина, не смотря на своего сына. Тот, рыча, и разгневано стоял, выбирая подходящий вариант для себя. Но его не было, а зная отца, он бы остался просто, ни с чем.

Найджел раздраженно и быстро покидает комнату, громко хлопнув дверью напоследок.

Они остались вдвоем.

Не долго помолчав, Хоффман более сожалеющее уделил свое внимание девушке, которая приподнялась с кровати и прикрыла свою порванную и мокрую одежду покрывалом.

– Зачем ты сбегала, когда я предупреждал тебя этого не делать? Тебе так нравится выводить из себя моего сына? – спросил мужчина, несколько странно оглядев девушку.

Он не мог осмыслить того поступка, который свершила девушка. Она, молча, отвела взгляд в сторону.

«Бороться до конца, не знали ли вы такого значения?» – мельком пронеслось в голове Розали, но она осталась нема.

– Я обещал тебе безопасность, но если ты продолжишь так поступать, то я не ручаюсь за Найджела и твою безопасность, – мягкотело проговорил Филиган. – Я пришлю горничную, она тебе поможет с ушибами и даст одежду.

Хоффман вновь посмотрел на Розали, и хотел что-то добавить, но пошел к двери на выход. Розали подорвалась с кровати, смотря в сторону Хоффмана тронутым рассудка взгляд, и мужчина повернулся, наблюдая, как тяжело выдыхала девушка.

Ее губы дрогнули, но не единого слова она не сказала. Ей отчаянно хотелось спросить о Нильсе, ведь по разговору, он должен был явиться. Когда? Сколько ждать? Почему нельзя увидеть его сейчас? Было множество вопросов у молчащей, которая волнительно смотрела на человека в костюме.

– Ты что-то хочешь? – и вновь вопрос без какого-либо согласия или противоречия в ответ. Просто взгляд, исключительно наполнен буйством, одержимостью, невменяемости и лишения всего спокойного. Ее взгляд расшифровывался десятками синонимами «сумасшествия», «дурости» и «несчастья», что часто переплеталось со словом «чрезвычайности». По ее глазам можно было прочитать то, от чего бы, сердце каждого пропустило бы нервный издрог, на несколько мгновений застыло, а за тем забилось с той скоростью, что никто не смог в конечном итоге – выжить, умирая, хватаясь за сердце, успевая прослезиться от секундного взгляда девушки.

– Отдыхай, скоро тебе придется не сладко, – только и бросил напоследок мужчина, запирая двери с внешней стороны, оставив ее со своими демонами наедине с собой.

Горько было признавать, но девушка просто обессилено упала на пол, вытирая судорожные слезы с лица, жалея только об одном…

О знакомстве с ним. С тем человеком, который посмел ее затащить в ту темень, от которой веяло холодом, страхом и неизвестностью. Он смог убить живое в ее цветочной душе, когда вместо улыбки появилась печаль и грусть, боль, злоба и ненависть. Ее внутренний мир менялся с ошеломительной скоростью, начиная ненавидеть и обвинять в своих страданиях только его – любимого и в сердце ненавидящего Нильса Веркоохена – ее сокровенного предателя.

***

Комментарий к Часть 64. 1.

Пока маленькие части, потому что тяжело выдавливать из себя такой “деприсняк” для сюжета. Тем более писать ТАКОЕ весьма тяжело. Части будут уже без названия, потому что скоро первая часть подойдет к концу и я их укорочу до 20-ти частей.