Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ) - "LilaVon". Страница 195

– Что ты хочешь от меня? – прошипел я сквозь зубы, сжав кулаки. Эта девушка просто настоящая копия Розали, только вот характером с дьяволицей, не ошибусь, если у нее хвост и рога есть, только она их тщательно скрывает.

– Во-первых, подними брошенное полотенце, – расцвела девушка, сложив руки на груди, и уверенно ожидая моих действий. Я терпеливо выдыхаю, прикрывая глаза, и просто бессильно поворачиваюсь, поднимаю это чертово полотенце, кинув его в рядом стоящую белоснежную ванну.

– Довольна?

– Для грязных вещей тут стоит корзина, Нильс, – Алекса указала пальцем на стоящую в углу корзину с грязным бельем, принуждая заиграть мои нервы, прорычав. Вновь подбирая полотенце, я погружаю его с корзину, а девушка улыбнулась, когда я встал перед ней.

– Я сейчас не готов к твоим играм, – нахмурился я, когда ее пальцы коснулись воротника моей рубашки, поправляя его и укладывая руки на мою шею. Вздрагивая под таким влечением и действием, я недоверчиво отхожу назад, когда она, словно прилипшая, следует за мной. – Алекс. Нет, – сбрасывая ее руки с себя, я с гневом и недоверием поглядываю на белокурую. И как она спит со своей совестью ночью?

– Хм…– задумалась девушка, всматриваясь в мои глаза. – А раньше ты был не против, что изменилось?

– У меня есть девушка, Алекс.

– Да ладно, раньше тебя это не особо заботило, – рассмеялась девушка, расстегнув верхнюю пуговицу рубашки. Это начинало ужасно злить.

– Раньше ее не было.

– Нильс, тебе память подводит? Недавно ты срывал всю злость на мне, что, собственно очаровательно выплескивалось в постели. А этого, кстати, она не знает… – шепча, она касается своими губами моей шеи. – Может, и этот раз останется в тайне?

– Алекс, ты, кажется, не поняла, – схватив ее запястья, я отдаляюсь от нее, посмотрев в ее хитрее и настырные глаза. – Я ее люблю.

И, кажется, эти слова были не мои, ведь оттого, как сглотнула девушка, она не верила в услышанное с моих уст.

– Врешь.

– Ни капли. И я хочу только ее, свою возлюбленную.

– Как только ты вернулся из Англии, то слишком поменялся. Это она так приложила усилия?

– Это я приложил усилия, чтобы быть с ней, – прерываю ее я, и она выдергивает свои руки, разгневано поглядывая на меня.

– Продолжай в том же духе, если конечно, твою святую «Розочку» не измотали Хоффманы, как ненужную шавку…

Услышанное поразило не только мое лицо, но и разум. Тогда не ожидая концовки пламенной и красноречивой речи от девушки, я хватаю ее за затылок, приблизив к своему лицу. Ее светлые глаза, что передались от старшего брата, заметались и напряглись от столь близкого контакта со мной, когда я пребывал в ярости.

– Не смей открывать свой рот в ее сторону, Алекс. Никогда, ты поняла меня? – яро зашипел я, находясь в миллиметрах от ее лица, от чего чувствовал ее нервное дыхание у себя на щеках.

– Не отрицай очевидное. Ты знаешь Найджела с пеленок, и что уж говорить о темноволосой шатенке с фигуркой куколки, что принадлежит только самому лучшему, великому и никем непобедимому, Нильсу Веркоохену, который спустил ошейник… потеряв ее, как собачонку.

– Алекс, черт возьми! – откинув ее от себя, девушка всколыхнулась, зло и ненавистно обращая свой взгляд на меня, под которым мое сердце начало учащать свой пыл. – Я понимаю, что ты злишься, но Розали останется со мной, как бы ты не желала обратного. Перестань ворошить наши отношения.

– Ты самый настоящий мудак, Нильс. Зачем тогда ты приходил ко мне? Зачем ты тряс красной тряпкой? – вымучено спрашивает девушка, более истерично и трагично подходя к теме наших уже прошедших отношений. Это было ужасно давно. Зачем она все вспоминает? Да я был у нее, но она согласилась непосредственно на секс без отношений, который был-то несколько раз!

– Я хотел… то есть ты помогала мне остыть. С тобой все было просто, но с ней нас связало большее, прошлое и наши отношения построены не на постели, а на доверии друг друга…– начал было я объяснять, что она и я не разделимое, как белокурая девушка подходит ко мне, и замахнувшись, оставляет пощечину на щеке. Понимаю, я все понимаю.

Прикрывая глаза, обуздывая свой гнев и тело, которое безумно хочет дать сдачи, я тяжело выдыхаю. Поворачивая голову, я чувствую, как щеки пылают не только от удара Алекс, а и отца. Сцепив зубы до скрежета, я уверено смотрю на девушку, которая не менее зла на меня.

– Я помогу, сейчас, и только сейчас, но после, поверь мне на слово, она узнает все в мельчайших подробностях о твоей похотливой жизни, Веркоохен. Мне жаль малышку, что она доверилась тебе и попала в твои неуклюжие лапы.

– Я никогда не спал с тобой во время наших с ней отношений.

– Ты звал меня к себе, когда ты был в гневе на эту девчушку, а коснуться ее не мог! Я все знаю, Нильс, про ваш договор, и то, как ты не мог вставить свой член в нее, но заменил ее мной! Ты низок. А еще… Ты же помнишь, о моем обещании? Повторю: случись с ней что-либо, я тебя прижму и отстрелю яйца, понял? Я постоять за себя смогу, а она – нет. Так что лучше спасай свою малышку как можно скорей.

Напоследок она хлопает дверью буквально у меня перед носом, заставив меня, задумавшись простоять так несколько минут. А после, с силой, просто от безвыходности, накалившегося гнева, злости, усталости в мучении и невиденьи, мой кулак начинает с буйством сталкиваться с кафельной стеной.

Я хочу, чтобы она вернулась, чтобы она оказалась рядом, со мной. Хочу вернуться в тот день, когда она говорила мне остаться, когда она не пускала меня, когда она со слезами на глазах цеплялась за мою рубашку… Я бы не отпустил. Никогда бы не оставил там одну…

***

Счет: девять дней в доме Хоффманов.

Англия. Пригород Бирмингема. Девять утра.

***

Тихим английским утром, которое продолжалось уже неделю, в комнату Розали зашла горничная, занося завтрак. Девушка молчаливо подвелась с заправленной кровати, устремив свои покрасневшие и усталые глаза на женщину, которая поставила поднос на стол, у окна. Медленно встав, Рози прошла к столу мимо горничной, разглядывая картофель с жареным беконом на тарелке, а так же, обычный и неизменный черный чай со свежей сладкой булочкой.

Под пристальный взгляд женщины, которая каждый раз заставляла девушку съедать все до крошки, уходит, так как знает, теперь она оставит после завтрака только пару крошек. Девушка скромно присаживается, аккуратно взяв вилку и нож в свои руки, разрезая бекон.

Розали каждое утро была в тишине, и кажется, все вошло в привычку. Хоффман младший больше не смел ее беспокоить, а старший каждый вечер приходил с попыткой поговорить, но девушка, не произносила ни слова, и ей не было нужно. Только ее взгляд темных и стальных глаз доказывал, как сильно она ненавидит все, что находится в ее окружении на данный момент.

Но порой, долго не засыпая, оно знала еще одну вещь, которую пыталась скрыть от себя самой: Розали так же не хотела видеть Нильса. Ее пронизывала злоба к тому, кто он не держал своих обещаний.

Смотря в окно, за которым начался сыпаться хлопьями снег, она продолжала есть свой завтрак, медленно пережевывая и задумываясь, пока за спиной вновь не скрипнула дверь. Горничная приходила только через час, забрать поднос, но она никогда не возвращалась через минуту, и Розали выучила повадки каждого в этом доме.

Филиган Хоффман – сдержанный, интеллигентный мужчина, довольно настойчив и уперт, обучен, а так же ужасно хитер. Не раз он пытался вырвать с нее хоть какое-нибудь слово, применяя то бабушку, то Нильса, отчего видел, только злость и печаль в ее многозначительном взгляде. Но ее голос не резал тишину. Ни разу.

Его сын – Найджел вредный, вспыльчивый молодой человек, с переизбытком злобы на саму девушку и Нильса Веркоохена, которого до одури ненавидит из-за его побед в жизни, над ним, даже на боях и в личной жизни.

Горничная – умная женщина, опекающая ее, как бабушка Мерфин, что всегда упрекает ее в исхудании. Она не кричит, не говорит много, не расспрашивает ее ни о чем, она просто просит, и Розали пробует одолеть себя, часто не понимая зачем…