Власть любви (СИ) - Караюз Алина. Страница 33

— Интересно, что они ищут? — водитель «КАМАЗА» пригнулся, пытаясь рассмотреть сквозь лобовое стекло зависшие в воздухе сигнальные огни вертолета.

— Знаешь, кто это? — спросил Степан, стараясь не выдать волнения.

— Менты, наверное. Или военные. Кому еще придет в голову летать по ночам.

Ермилов скрыл кривую усмешку. Уж он-то знал, кому это не спится. Спец-группа прибыла на задание. Наверняка, они уже нашли разбитый фургон и труп Боброва. Изучили следы, взяли пробы. И все поняли.

Теперь все зависит только от того, как далеко ушли беглецы. То, что Лесю увезли на машине, Ермилов понял по оставленным следам. Все-таки он был не последний следопыт в этих местах. Оставалось только найти — куда.

— А долго ехать до той гостиницы? — поинтересовался Степан, как бы между прочим.

— Часа через два доберемся.

Вертолет исчез, посчитав «КАМАЗ» не стоящим своего внимания. Степан решил, что у него еще есть время отдохнуть и набраться сил. А они ему скоро понадобятся. Он постарался расслабиться под плавный шум мотора, откинул голову на спинку сиденья и задремал.

Внезапная тишина заставила его очнуться. Вздрогнув, он огляделся.

— Все, папаша, приехали.

Водитель перегнулся через его колени и толкнул дверцу, давая ей распахнуться. В кабину ворвался январский мороз.

— И тебе не хворать, сынок, — усмехнулся Ермилов, спрыгивая с подножки.

«КАМАЗ» отъехал, оставляя Степана стоять посреди дороги.

Охотник одернул дубленку и огляделся. По обе стороны, на сколько хватало глаз, простиралась заснеженная трасса, окруженная лесом. Слева виднелся поворот, тонувший в предрассветных сумерках. И если на трассе виднелись следы колес, то на этой дороге снег был абсолютно нетронутым, точно только что выпал.

Значит, если здесь кто-то и проехал, то сделал это до того, как прекратился снегопад.

Поправив ножны, закрепленные под левой рукой, Степан уверенным шагом направился в нужную сторону.

* * *

— Как ты себя чувствуешь?

— А как ты хочешь, чтобы я себя чувствовала? Как у тебя вообще хватает совести спрашивать меня об этом?

Тяжелый вздох.

Леся сжала зубы, боясь ляпнуть какую-нибудь гадость. Это странный мужчина пугал ее и притягивал одновременно. Ее смущали те странные чувства, которые он в ней вызывал, и ее собственная реакция на него. Она хотела его. Безумно. До боли. До зубовного скрежета. И не знала, кого нужно в этом винить: себя или его.

Конечно, проще было бы ненавидеть его. То тело говорило об обратном. Тело хотело прильнуть к нему и растечься мягкой кашицей в его объятиях. Тело хотело почувствовать на себе его уверенные руки. Оно хотело ощутить его власть над собой каждой клеточкой.

И Леся чувствовала, что начинает ненавидеть себя за эту слабость.

Егор оторвался от стены, которую подпирал последние полчаса, и сделал очередную попытку наладить диалог. Сейчас, когда руки дрожали от безумного желания прикоснуться к Лесе, у него не было ни малейшего желания выяснять с ней отношения. К тому же последние полчаса были очень тяжелыми. Он совершил ошибку, рассказав ей о том, что это по его вине она попала в больницу, и о том, что ему пришлось инициировать ее, чтобы спасти от смерти.

Узнав, что генетически она больше не человек, Леся буквально онемела. Ей понадобилось несколько минут, чтобы переварить эту новость. И вот теперь, когда Егор делал попытки снова сблизиться с ней, она с настойчивостью капризного ребенка отталкивала его от себя.

— Леся, не ерничай, — произнес он устало.

— А кто ерничает? — она дернула плечиком. — Ты же сам сказал, что все решишь за меня. Что мне есть, где мне жить, чем писать и какать.

— Ты все утрируешь.

— Да неужели? — Леся резко обернулась к Егору. Она сидела на кровати, завернувшись в одеяло по самые уши, подтянув колени к подбородку и нахохлившись, как мокрый воробей. — Какой-то мужик похищает меня из моего дома, увозит неизвестно куда, превращает в непонятное существо, насилует!.. И при этом оказывается, что он даже не человек, а… а…

Она скрипнула зубами, не решаясь озвучить свои мысли.

— Чудовище? — Егор невесело усмехнулся. — Давай, договаривай. Ты же это сказать хотела?

— Да! — она дерзко вскинула подбородок. — Чудовище! Нормальному человеку бы в голову не пришло сделать подобное.

— Что именно?

— Да хотя бы держать меня здесь взаперти! Я свободный человек. Ты не имеешь права удерживать меня против воли!

— Я уже это слышал. Ты здесь, потому что я так решил, — отчеканил Егор безапелляционным тоном. — Ты моя пара. Хочешь ты этого или нет, но я нашел тебя и забрал себе. И теперь я отвечаю за твою безопасность.

— Какую безопасность?! — голос Леси сорвался на визг.

— Я всегда знаю, что делаю, и знаю, что будет лучше для тебя.

— Все, я устала. Такое ощущение, что я говорю со стенкой. У меня нет больше сил!

Всхлипнув от злости, она упала ничком на кровать и спрятала лицо в подушку. Егор неслышно приблизился, сел на край и, немного помедлив, положил руку девушке на макушку. Погладил.

Тяжело было осознавать, что его пара совсем не рада быть его парой. Он ждал совершенно других эмоций от этой встречи.

— Ты ненавидишь меня?

Он произнес это ровным, каким-то бесцветным голосом. И почувствовал, как тело девушки под его рукой напряглось.

— С чего ты взял? — глухо спросила она, не отрывая лица от подушки.

— Я слышу твои эмоции.

— Что?

Она села так резко, что едва не упала с кровати. Руки Егора удержали ее, обхватив за талию поверх одеяла. И Леся не могла не отметить, что это прикосновение не было ей противно. Наоборот, внизу ее живота запульсировал сладкий комок. Да и вообще, этот мужчина вызывал в ней самые противоречивые чувства, но ненависти… Нет, ненависти среди них не было.

— Я слышу твои эмоции, — повторил он, твердо глядя ей в глаза. — И ты могла бы слышать мои, если бы захотела. Так всегда у истинных пар. Природа дала там такую способность, чтобы мы лучше понимали друг друга. Если бы ты могла слышать меня, то убедилась бы, что я не хочу тебе навредить…

Из всего этого Лесю заинтересовало только одно:

— И как я могу слышать твои эмоции? Это же эмпатия, да?

— Можно и так назвать.

— Тогда, почему не слышу?

— Потому что ты отгородила себя стеной. Закрылась.

— Видимо недостаточно, — буркнула девушка, высвобождаясь из его рук. — Сам сказал, что слышишь мои мысли.

— Не мысли — эмоции.

Не стоит ей пока знать, что и мысли тоже он может читать с легкостью. Вряд ли это ее обрадует.

— Ну, хорошо, — Леся сузила глаза, — что я сейчас чувствую?

— Раздражение. Я тебя раздражаю. Ты хочешь, чтобы я ушел, оставил тебя в покое. А еще ты хочешь меня. Но даже в этом боишься себе признаться. Ты врешь себе, пытаешься убедить себя, что тебе все равно.

Он слишком четко описал то, в чем она сама еще не была уверена. Потому что разум Леси всеми силами сопротивлялся тому притяжению, что уже установилось между ними, и девушка не могла понять, кого ей слушать: свои желания, которые она боялась озвучить сама себе, или рассудок, требующий бежать от этого мужчины, и как можно быстрее.

Вздохнув, она произнесла:

— Ладно. Допустим, это так. Тогда, почему именно я? Почему ты выбрал меня?

— Я не выбирал. Просто учуял тебя, — Егор с легкой улыбкой пожал плечами.

— Когда?

— Сразу. Как только ты вышла из машины.

Леся прищурилась, глядя на него с подозрением.

— Подожди, это не тогда ли, когда я едва не разбилась на своей чертовой тарантайке?

— Да.

— И это был ты. Это ты бросился мне под колеса. О, господи… — глаза Леси распахнулись от возмущения. — Ты меня едва не убил! Я ведь уже попрощалась с жизнью! Сволочь!

Вскочив, она набросилась на него с кулаками. Запнулась за край одеяла, которое слетело с нее, обнажая узкие плечики, и сама едва не растянулась у ног мужчины.