За границами книги (СИ) - Масловская Виктория. Страница 19

         — Это не всё, — произнёс Уилл.

         Я обвёл его корящим взглядом. Зачем он так? За что? С ещё более горьким вздохом я приоткрыл крышку рабочего стола, где, по идее, должны храниться запасные детали для станка, и передал Маркесу множество мелких листков. Я и сам о них почти забыл,  а в последний раз открывал их, чтобы перечертить на большой лист. Маркес с каменным лицом принял от меня листы и двинулся к выходу с фабрики. У меня отлегло от сердца. Сейчас он выйдет, скомкает и порвёт чертежи, и выбросит на ближайшую помойку, и не будет рассматривать их и присваивать изобретения себе.

         — Зачем, Уилл? — Я был на грани срыва, хотя меня и успокаивало то, что чертежи я ещё могу вернуть. Друг молчал,  но я был уже не уверен,  что стоит называть его другом. — Зачем, Уилл?!

         По мастерской прокатилось эхо,  и я вздрогнул от своего же голоса.

         — Хочу вернуть тебя на землю, — спокойно ответил он, сунув руки в карманы.

         — Ты ведь верил мне. Ты видел её своими глазами.

         — Видимо, у кого-то из нас с головой плохо.

         — Это он тебе сказал? Он,  да? — я напрасно тыкал пальцем в закрытые фабричные двери. Бесполезные попытки. Уилл изобразил что-то наподобие улыбки.

         — Идём домой.

         — Он предложил тебе что-то? Повышение? Деньги? Ты продал меня, верно?

         — Итан, идём домой.

         Как холодно прозвучало моё собственное имя, произнесённое им!

         Почти наравне с маркеровским «Корбес».

         — Я постараюсь всё простить, если ты скажешь правду.

         — Нет никакой правды, Итан! — Уилл наконец повернулся ко мне, и я заметил, какое бледное у него лицо. – Кто любит,  когда тебе вешают лапшу на уши?

         — Ты же сам видел, как я пропадал в шкафу.

         Я чувствовал, как мой голос всё более затихает. Во рту на языке защипало, загорчило. Я впервые узнал вкус предательства.

         — Не всему есть логическое объяснение.

         Он отвернулся и двинулся к дверям. Казалось, от меня уходит не друг, а незнакомый человек.

         — Уилл…

         Голос сорвался на хрип, потому что в тот момент двери раскрылись. В мастерскую ворвался ветер, сметая всё на своём пути. Я бросился было к другу, но снежный вихрь отбросил меня назад,  а потом всё быстро закружилось. Я не успел опомниться,  как с изумлением узрел, что меня бережно гладит по голове какая-то девушка. Сам же я лежал в постели – похоже, в тяжёлом состоянии.

         — С ним всё будет хорошо?

         — Конечно, — девушка с каштановыми волосами улыбнулась и посмотрела на Уилла, который спрашивал. – Всего лишь простуда.

         — Простуда… — эхом вторил ей друг.

         Я моментально откинул плохие мысли и улыбнулся, представляя, как сейчас, в этот самый миг, за тысячи миль отсюда, Джесси сидит в светлой комнате, может, тоже улыбается, и пишет книгу.

Глава 25.

         А дальше дни понеслись один за другим. Скучно, непрерывно и длительно. Несколько раз я попытался заговорить с Уиллом, но всё было тщётно.

         Чертить я тоже перестал. Все макеты с самыми важными деталями Маркес забрал, а чертить новые то времени не было, то было слишком рискованно – казалось, оба недруга не сводят с меня взгляда. Это мешало и днём, и ночью, потому что кошмары — не самое приятное, что можно видеть ночью.

         Скука распространялась на всё. С одной стороны казалось, что я жил своей обычной жизнью, такой, какой жил, пока не узнал о Джесси, с другой — изменилось всё, причём в худшую сторону. Напрягали ещё и мысли о недавней альбертовой догадке. Меня ждёт ещё целая вечность таких дней.

         Одним вечером я намеренно задержался на работе и,  пока Уилл вышел из мастерской, ринулся к запасной комнате. Комната оказалась закрытой – сколько бы я ни пытался её открыть;  более того, из угла тут же вышел Уилл, нарочно размахивая рядом ключами.

         — Не дождешься, — съязвил он.

         Я хотел было ответить, что он всё же верит в волшебный шкаф, но промолчал. Больше попыток не было пробраться в комнату — даже если бы затем и пошло дело, они были бы безрезультатными.

         Моим единственным увлечением оставались книги. Я читал их повсюду: на работе, шагая по улице, дома. Здесь уж Маркес был бессилен, чтобы что-либо запрещать. Потрёпанные, старые, какие-то детективы и приключения – книг у меня так-то немного, но каждую я перечитывал по несколько раз.

         Однажды дома, читая книгу в спальне при тусклом свете, я вспомнил, что не отдал Джесси книгу Стивена Мэррлоу. Потрясающая идея зацепила меня, и я полностью погрузился в чтение.

         За несколько дней я заключил для себя, что Стивен взаправду пишет блистательно и неповторимо,  покорял даже не столько словарный запас и стиль его письма, сколько необыкновенное умение вовлекать в книгу. Теперь понятно,  почему это один из любимых писателей Джесси. Ещё я поближе познакомился с Альбертом, и мне стало неловко, от того, что я вёл себя с ним весьма грубо и недоверчиво. Но больше всего думал я о Джесси. Мне снилась её улыбка,  незабываемые глаза – изо дня в день, и это не прекращалось.

         «Нужно действовать», — сказал внутренний голос; и план по проникновению в другой мир был уже почти готов.

Глава 26.

            — Здравствуйте, проходите.

            Забренчали колокольчики, дверь распахнулась, и Джесси вошла в магазин,  вновь вдыхая приятный запах книг.

            — Наставник скоро будет, — отозвался Альберт.

            — Он живёт здесь?

            — Конечно. Я иногда остаюсь за главного и присматриваю за магазином. В частности,  чтобы никто из героев не выбежал.

            — Неужели в магазин совсем никто не ходит?

            — Ну, почему же, — Альберт пожал плечами. — Приходят, но очень мало. Если бы стало известно,  что Наставник работает в магазине, здесь были бы толпы.

            Джесси не удивилась его словам. Пускай Стивен это и отрицает,  он, однако же, многими любимый писатель. На это повлияла книга «Границы свободы».

            — Вы не пробовали с ним поговорить?

            — Он отходит от темы.

            Альберт опустился на стул, что за столом,  писательница облокотилась на один из книжных шкафов.

            — А мистер.. м-м, — он замялся, вспоминая, видимо, фамилию. — Мистер Корбес, — отозвался он, наконец, — разве не с вами?

            — Нет, — мрачно отозвалась Джесси. — От него совсем нет вестей в последнее время.