Когда цветет полынь - Марат Муллакаев. Страница 7

тормозил движение. Раздевшись и подняв вещи над головой, мы благополучно

переплыли речку и бегом бросились в сторону леса. Остановились, когда достигли

кромки чащи. Наконец туман остался позади. Дорогу мы знали – раньше не раз

ходили в этот лес собирать ежевику и малину. Успокоив сердца, тронулись в

путь.

Мы шли и шли. Наступило утро. Мне казалось, что пробивающиеся сквозь листья

солнечные лучи весело подмигивали мне, радуясь вместе со мной. Оказывается, это

такое блаженство – быть свободным человеком! Усталости я не испытывал. Как

собачка – то выбегал вперед, сбивая ритм шага Даниса, то старался протиснуться

между ним и Зухрой. Я был на седьмом небе от счастья! Мои спутники

испытывали, видимо, те же чувства, улыбались и подбадривали меня. Но дорога и

напряжение последних дней сделали свое дело. Постепенно ноги стали ватными,

веревки маленького мешка с вещами на спине начали резать плечи.

То ли мои друзья заметили мое состояние, то ли тоже устали, но после полудня

решили остановиться на отдых. Выбрали место подальше от населенных пунктов, у

небольшой речки. Из съестных запасов у нас было всего с десяток маленьких

кусков хлеба да штук десять картофелин, которых сумели вытащить со склада

подруги Зухры, дежурившие вчера на кухне. Но разве может отсутствие еды

расстроить детдомовца, рожденного после кровавой войны, привыкшего везде находить

подножный корм для пропитания?! Пока мы с Данисом вытаскивали из речки

один за другим баклю, пескарей и ершей, Зухра собрала разные травы и корешки

дикого лука, почистила картошку. На первое сварили уху, на второе пожарили на

углях жирных красноперок, пойманных мной в последний момент, возле сваленного

7

Повесть

дерева. После завтрака, заменившего нам обед, Данис соорудил небольшой шалашик,

и мы легли спать.

Проснулся, когда уже вечерело. Где-то рядом крякала утка, заливался трелью

соловей, стрекотал кузнечик, и пахло полынью. Никогда не думал, что на свободе

эта набившая оскомину горькая трава может источать такой приятный аромат. Я

поднял голову и увидел Даниса и Зухру, сидящих у костра. От огня в мою сторону

тянуло аппетитным запахом, знакомым с далекого детства. Вспомнил, когда еще был

маленьким, я просыпался и смотрел, как у печки мама возится со своими чугунками.

А дом уже заполнен ароматом пшенной каши с мясцом,свежеиспеченного хлеба

или шаньги… «Что, проснулся?» – послышался мне приятный голос матери.

«Вставай, засоня, будем ужинать». Почему ужин, разве не утро? Нет, это не голос

моей матери, хотятакой же ласковый и нежный. Увидев, что я проснулся, меня

позвала Зухра. Но я никак не мог подняться и подойти к ним – уставшие руки и

ноги будто одеревенели во время сна. Девочка подбежала ко мне и помогла встать,

приговаривая:

– Какой же ты молодец, вставай, вот так, на ноженьки… Это у тебя от усталости…

Сейчас дойдешь до костра, и все пройдет. Пойдем, пойдем, мы с Данисом утку

поймали!

Усталости как не было.

– Деревенскую?

Вот почему от костра пахло таким знакомым запахом! Осенью, когда выпадал

снег, мама всегда готовила жаркое из утятины. Да, это было в той далекой,

прошлой жизни. И казалось, что никогда уже не повторится.

– Скажешь тоже… Дикую! – гордо заявила она. – Приманку проглотила, и мы ее

сцапали! – артистично изобразила она, какая ловкая у них получилась охота. – Тебя

ждали, когда проснешься. Ух, как вкусно пахнет! Пойдем скорее…

Наверное, этот ужин был самым вкусным вмоей новой жизни! Это не

ежедневные кислые щи без мяса и не тушеная на комбижире квашеная капуста или

надоевшая до тошноты, сваренная на воде, пригоревшая кукурузная каша. Утка, пусть

небольшая, облепленная глиной и запеченная на углях и уха из пескарей и ершей

разогнали