Когда цветет полынь - Марат Муллакаев. Страница 9
родной! Ты настоящий брат! Где достал?
– Нашел, – соврал я, наслаждаясь произведенным эффектом и уже сожалея, что зря
обижался на него. «Малыш» вместе с «ты мой родной» очень даже звучит приятно. Тем
более: «Ты настоящий брат!», это вообще здорово!
Мне не хотелось при Зухре рассказывать ему, что на прошлой неделе на прополке
мака я эту пачку с портсигаром стащил у хромого бригадира нашего отделения
колхоза. Человека жестокого, постоянно поднимающего руку на любого, будь то
колхозницаили ребенок.Случилось это в тот момент, когда он, отругав старого
механизатора последними словами, ушел, забыв свою куртку на земле. Проходя
мимо, я увидел выпавший портсигар, а остальное уже было делом техники. Я
спрятал его в заветном дупле и хотел потом отдатьДанису,но как-то забыл.
Вспомнил лишь перед побегом, когда пошел доставать спрятанные в этом тайнике
перочинный нож и крючки для ловли рыб. Потом все так закрутилось, что совсем
запамятовал об этом.
Маленькая радость друга подняла настроение и нам. Мы начали считать падающие
звезды и загадывать желания. Я мечтал завтра поймать большую щуку, чтобы досыта
накормить друзей. Данис – сыскать много, много денег нам на дорогу. Зухра захотела
найти новую рубашку для Даниса.
–Утебя совсем износилась, – объяснила она свое желание. – Стыдно будет
предстать перед своим братом в такой рубашке. Я права? Эй, чего молчишь?
Данис долго не отвечал. Наконец, собравшись с духом, выпалил, словно выстрелил:
– Нет у меня брата. Я вас обманул. Сколько раз пытался сказать, не смог. Он
погиб. Служил в Красноярске, попал под гусеницы танка… Обманул я вас…
9
Повесть
– Ты шутишь? Скажи, что пошутил, – Зухра отказывалась верить в услышанное.
– Нет. Не шучу. Я виноват перед вами, не думал, что вы тоже захотите бежать… Хотел
только один… Потом не смог вам отказать…
Наступила гробовая тишина.
– Куда же мы теперь? – шепотом промолвила Зухра.
– Не знаю, – ответил Данис, тоже переходя на шепот.
Я оторопел, уж чего, чего, но такого поворота судьбы не ожидал. Значит, бежать нам
было некуда. Приехали, называется!
Звезды все мигали и падали, все мигали и падали… Я лежал и снова начал
думать о галактических путешествиях. Вот был бы у нас космический корабль! Мы
бы сейчас улетели на самую далекую планету, где нас никто не смог бы найти и
вернуть в этот детский дом. Пусть даже мы никогда, никогда уже не возвратимся
на Землю. Увидеть туманность Андромеды, взглянуть на диски Сатурна. Что, если
на самом деле на Марсе живут люди? А на Венере? Какие они? Такие же злые, как
наш директор и воспитатели? Не может же вся Вселенная состоять из таких
людей?!
Мои межпланетные путешествия прервались с первыми всхлипами. – Данис, что
с тобой? – выдохнула Зухра, пытаясь поднять егоголову.– Что с тобой?
Всхлип перешел в рыдание.
– Почему у меня всегда.... всегда…. всегда… – пытался говорить наш друг.
Слезы душили его. Я был потрясен. Чтобы Данис плакал?!
– Не надо… Не плачь… Ты не виноват, – старалась успокоить его наша подруга. –
Перестань! Малыш, принеси воды, скорее…
Я налил из котелка воду и подал Зухре. Данис не стал сопротивляться. Слышно
было, как его зубы стучат по алюминиевой кружке. Но вода не успокоила его.
Отбросив посуду, он заговорил, словно пытаясь выговорить накопившееся:
– Зачем они меня родили? Для чего? Чтобы я скитался по детским домам? Это у
меня уже четвертый. Вначале детский приемник, потом интернат, где били, били…
Потом детдом, похожий на концлагерь. Когдаменя, обгоревшего, привезли сюда, я
был счастлив… Здесь хоть дети друг друга не гнобили…
Зухра нашла отброшенную Данисом кружку и налила воды.
– Успокойся, Данис, попей водички, – предложила она ему.
– Нет, – оттолкнул он ее руку и продолжил, стараясь унять рыдание: – Зачем же
они произвели меня на свет?