Девушка из Дании - Дэвид Эберсхоф. Страница 24

Иногда Герда просыпалась среди ночи и клала свою голову ему на грудь. Их глаза встречались в тишине утра, и часто Герда долго прикасалась к нему. Но когда она начинала гладить его грудь, а затем бедра, Эйнар протирал глаза и выскакивал из кровати.

- Что-то не так? - спрашивала Герда, по-прежнему завернутая в одеяло.

- Ничего, - отвечал он ей сквозь шум воды в ванной, - ничего.

Иногда они занимались любовью. Как правило, это было спровоцировано Гердой, но в конечном итоге всегда оставалось чувство, будто это было неуместно. Словно Герда больше не хотела прикасаться к нему; словно Эйнар был уже не ее муж.

Теперь в ее постели появилась Лили. Ее тело, которое напоминало Герде длинную катушку, лежало на половине Эйнара. Веснушки на ее спине и единственное родимое пятно в форме Зеландии, - черное, как пиявка, - смотрели на Герду. Бедра Лили под летним одеялом возвышались, как спинка дивана на съемной квартире. Откуда же у нее эти изогнутые бедра? Словно изогнутый мост, вившийся вверх от итальянской границы до Ниццы. Бедра, изогнутые, как вазы Тедди с тонкими шейками, выходившие из гончарного круга под его ногами. Казалось, что это бедра женщины, а не мужчины. Герда чувствовала себя так, словно не знала, кто находится в ее постели. Сидя на узкой террасе апартаментов, Герда думала об этих бедрах до рассвета, а дождь охлаждал комнату так, что Лили пришлось натянуть одеяло на подбородок. Часть её бедра исчезла под туго натянутым одеялом. Герда снова легла спать, а когда проснулась, увидела Лили с двумя чашками кофе. Лили улыбнулась, а затем попыталась скользнуть под одеяло, но кофейные чашки помешали ей. Герда наблюдала, как кофе разливается по всей кровати, и Лили заплакала.

Позже, во второй половине дня, когда превратившийся в Лили Эйнар находился за дверью спальни, Герда сняла постельное белье. Она взяла мокрое одеяло молочного цвета со смешанным запахом Эйнара, Лили и кофе, и вынесла его на террасу перед железной дорогой. Одеяло выглядело словно привидение на углу. Что-то в Герде хотело его сжечь.

Вскоре одеяло занялось огнем. Герда наблюдала, как пламя обрамляет его, смешивая мысли о Тедди и Эйнаре. Обрывки одеяла и черный дым поднимались с террасы, аккуратно взлетая и погружаясь в летний бриз, и наконец осели на парафиновых листьях лимонных и апельсиновых деревьев в парке. Женщина с улицы окликнула Герду, но та проигнорировала ее, закрыв глаза.

***

Герда никогда не рассказывала Эйнару о пожаре в гончарной студии Тедди на Колорадо-стрит. В ее главном помещении был неглубокий камин, украшенный плитками с апельсинами в любимом стиле Тедди. Однажды, в январе, в порыве уборки, Герда воткнула рождественские гирлянды в очаг, где уже тлел низкий огонь. Белый густой дым начал подниматься из хрупкой зелени, а потом появилось потрескивание. Все выстрелило с такой силой, что Герда присела. Тедди вышел из своей мастерской. Он остановился в двухстворчатом дверном проеме, и на его лице Герда могла прочесть вопрос: «Что ты наделала?»

Затем они вместе наблюдали, как пламя поднимается по гирлянде, а после, почти сразу же, комнату заполнил огонь. Тедди вытащил Герду на Колорадо-стрит. Они находились на улице не больше нескольких секунд, когда языки пламени пробили сдвоенные зеркальные окна. Герда и Тедди выскочили на улицу в плотное движение. Водители замедляли ход, лошади пугались яростно горящего здания, автомобили мчались прочь.

Все, что Герда хотела сказать в тот момент, прозвучало бы глупо. ”Извинения будут пустыми”, - повторяла она себе снова и снова, пока пламя поднималось выше уличных фонарей и телефонных линий, которые обычно проседали под тяжестью голубых соек. Так и было, и Герда не смогла сказать ничего, кроме:

- Что я наделала?

- Я всегда могу начать все сначала, - ответил Тедди.

После пожара внутри дома все покрылось трещинами. Сотни ваз, плитки, две печи для обжига, картотека Тедди, заполненная заказами, самодельный гончарный круг, - все было разбито на черные кусочки. На губах Герды застыло пустое извинение. Она чувствовала, что ее язык прилип к небу, словно к кусочку льда, который не таял. В течении нескольких минут Герда не могла ничего сказать, а тем временем крыша здания рухнула так же легко, как горящее развевающееся одеяло.

- Я не хотела…

Герда хотела бы знать, что Тедди поверил ей. Появился репортер из американского еженедельника. Его карандаш был занесен над блокнотом, и Герда спрашивала себя, поверит ли кто-нибудь в Пасадене ее словам?

- Я знаю, - отвечал Тедди снова и снова. Он взял Герду за руку, чем остановил ее от дальнейших извинений. Они наблюдали, как пламя толкнуло вниз переднюю стену. Они смотрели, как пожарные разматывали свои плоские шланги. Герда и Тедди молча наблюдали, пока влажный ком не встал у Тедди в горле и не вырвался из его уст зловещим кашлем.

Глава 9

Когда Эйнар спросил ее встрече с Хансом, Герда рассказала ему вещи, которые он не смог вспомнить.

- Ты имеешь в виду, что забыл? - спросила Герда на следующее утро, - забыл, что попросил Ханса снова встретиться с тобой?

Эйнар мог вспомнить лишь часть предыдущей ночи. Когда Герда напомнила ему, как Лили встала на цыпочки, чтобы поцеловать Ханса, Эйнару стало настолько неловко, что он выставил проволочный стул на террасу и сидел там почти час, глядя на лимонные деревья в парке. Это было нереально. Казалось, словно Эйнар и вовсе не присутствовал на встрече с Хансом.

- Он был рад встретиться с Лили, и очень тепло говорил об Эйнаре. Он хотел встретиться с тобой снова, ты помнишь? - спросила Герда. Она плохо спала, и ее глаза потерялись в глазницах.

- Ты сказал ему, что он может снова увидеть Лили сегодня.

- Это был не я, - ответил Эйнар, - это была Лили.

- Да, - сказала Герда, - это была Лили. Я постоянно забываю.

- Если ты хочешь, чтобы она пришла снова, почему ты об этом не сказала?

- Конечно, я хотела, чтобы Лили пришла. Просто … - Герда сделала паузу, - просто я не уверена, что ты хотел, чтобы я о ней говорила.

Она повернулась к спинке дивана и начала перебирать пальцами морские ушки на китайской ширме.

- Ты же этого не хотела, - сказал Эйнар, - разве нет?

Эйнар задавался вопросом, почему Герда не могла позволить Лили приходить и уходить, ни о чем не беспокоясь. Если визиты Лили