Эра безумия. Колыбель грёз (СИ) - Анненкова Валерия. Страница 71

- Нет! С чего ты взял, отец? - растерявшись, спросил Андре.

- Тебе нужны доказательства? - королевский прокурор обошел сына и, остановившись за его спиной, положил руку ему на плечо. От неожиданности тот слегка вздрогнул. - Я не первый являюсь королевским прокурором и могу отличить, когда человек лжет или нет. И сейчас ты пытаешься обмануть меня. Вот мои доказательства: первое - ты смотришь на меня, как на сумасшедшего, хотя раньше глядел, как на убийцу, второе - когда я спросил тебя об этом, ты начал нервничать, изображая невинность, и третье - ты сейчас стоишь и четно пытаешься сдержать дрожь, из-за которой твое сердце колотится, будто испуганный кролик.

Рука представителя власти по-прежнему лежала на плече студента, постепенно, все сильнее вонзая в ткань белой рубашки цепкие пальцы. Де Вильере отлично знал, как правильно оказать давление на любого человека, заставив того сознаться в чем угодно, и для этого требовалось совсем ничего: прожигающий насквозь ледяной взгляд, холодный, равнодушный голос и грубые прикосновения, оставляющие после себя жуткую боль. Андре терпеливо сглотнул, закрыл глаза и понадеялся, что отец оставит его в покое, наигравшись с ним в «допрос». Но королевский прокурор имел на этот счет свои планы, он страстно желал узнать, что происходило сейчас в разуме молодого человека, какие чувства, кроме ненависти и ревности, заслоняли ему взор.

- Отец, - обратился к нему юноша, - к чему ты клонишь? Тебе известно, что я видел и, думаю, ты понимаешь, что я чувствовал тогда и сейчас. Тогда чего же, отец, ты еще можешь хотеть?

Он не ответил, только загадочно улыбнулся и ослабил хватку. Андре понял, что королевский прокурор и так знал, что думает он, человек, застукавший возлюбленную со своим отцом, с мужчиной настолько бессердечным и жестоким, что даже один его взгляд мог заставить любого обезуметь. Но при этом он до сих пор не мог понять, чего же особенного, кроме внешности, в нем нашла Агнесса. А хотя, с другой стороны, этого было вполне достаточно, чтобы влюбить молодую девушку, свято верящую в чистую любовь. Поэтому студент даже не пытался разобраться во всем, считая, что представитель власти просто околдовал красавицу, превратив ее в свою игрушку, марионетку, готовую на все.

- Понимаешь ли, Андре, - де Вильере слегка наклонился к его уху, - человек в погоне за счастьем и страстью всегда теряет что-то одно, а иногда, и вовсе лишается всего. Понимаешь ли, в жизни каждого случается так, что позолота начинает казаться золотом, манящим своим блеском, и чем слабее ты духом, тем легче тебя обмануть этим сверканием. Все это приводит человека к одному - к распутью, где принять верное решение крайне сложно, почти невозможно!

Студент резко дернулся, тем самым заставив отца отойти подальше. Он злобно смотрел на представителя власти: этот человек чуть не лишил его жизни, отобрал его мечту, а теперь решил начать читать ему морали! Да кто ему дал право на это? Сейчас Андре напоминал маленького ребенка, у которого забрали конфетку: голубые глаза горели бессильным возмущением, брови сдвигались, покрывая морщинкам лоб, а дыхание сбивчиво дрожало. Королевский прокурор и сам наблюдал за ним, как за мальчишкой, отчаянно пытающимся доказать ему свою правоту. Мужчина, видимо, находил это весьма забавным, раз до сих пор не задушил, будучи движимым порывом ревности. Молодой человек навсегда останется для него ребенком, впрочем, как и все дети для своих родителей никогда не взрослеют.

- В таком случае, господин де Вильере, - опять в его речи прозвучало это мерзкое «вы», - я вызываю вас на дуэль! Только вы, давший мне жизнь, вправе ее отобрать. Так давайте же, чего тянуть?

Де Вильере с удивлением смотрел на сына: он либо обезумел на фоне ревности, либо желал покончить с жизнью до начала революции, не желая проиграть битву и отправиться на казнь. Молодой человек, скорее всего, просто не знал, с кем имеет дело, и надеялся чудом уцелеть на дуэли. Хотя он и понимал, что представитель власти был великолепным фехтовальщиком и стрелком, избавившимся от многих соперников.

- Андре, что ты такое говоришь? - королевский прокурор притронулся к его лбу, надеясь, что у сына всего лишь горячка, но трезвый и светлый взгляд его выражали обратное.

- Я вызываю вас на дуэль, отец! - голос студента с каждым словом приобретал все больше оттенков уверенности.

- Ты уверен в этом? - исподлобья смотря на него, уточнил мужчина.

- Да, и желательно сейчас! - молодой человек посмотрел в окно спальни отца - возле бардовой шторы стояла Агнесса, наблюдая за всем происходящим. - Только я хочу попрощаться с вашей супругой, отец!

Де Вильере не стал ему мешать, пропустив сына вперед. Андре зашел в дом, не осознавая того, что произошло в саду, не помня своих слов, будто там был не он, а совсем другой человек. Студент только сейчас начал осознавать, что вызвал королевского прокурора на дуэль, добровольно подписав себе смертный приговор. Весь мир окутался еще большим туманом, чем прежде, более густым и обманчивым, словно мутная вода в Сене. Отныне у молодого человека не было сомнений в его судьбе, она была решена пару минут назад - представитель власти убьет его. То, что мужчина собирался сделать с ним семнадцать лет назад, он сделает сейчас! Это лишний раз доказывало, что от судьбы нельзя было уйти, что все в этом мире не случайно и убегать от своей участи - глупо.

Андре еле поднимался по ступенькам, моля Бога, чтобы не оступиться. Сердце его стучало так бешено, что голова начинала кружиться, а вместе с этим все плыло перед глазами. Он иногда останавливался и оборачивался, чтобы посмотреть на отца, следовавшего за ним и коварно улыбающегося, будто игрок в карты, которому предстояло сорвать большой куш. Мужчина отлично понимал, что произойдет сейчас; что сделает Андре, и что ответит ему Агнесса. И вот у входа в спальню его мысли прервались, студент остановился, будто хотел увидеть сквозь дверь, чем занималась красавица. Королевский прокурор толкнул дверь, та поддалась. Он зашел в спальню первым, как и положено хозяину дома. Девушка сидела возле окна и читала книгу, сосредоточено и печально, словно зная, что должно произойти. Ее светлое платье, обшитое мельчайшими бриллиантами и серебристыми кружевами, блестело в золотых лучах солнца, прорезавшихся сквозь тучи.

- Агнесса, - позвал ее супруг.

Услышав мрачновато-хриплый голос мужа, она подняла голову и обомлела: рядом с де Вильере находился Андре, судя по виду, до безумия чем-то опечаленный. Молодой человек медленными, неуверенными шагами приблизился к красавице, окинув ее умершим взглядом, взглядом мертвеца - человека потерявшего смысл жизни и готового распрощаться с ней. Девушка не встала со стула, боясь встретиться с ним взглядом, ведь столько всего связывало их: и беззаботные прогулки по улицам Парижа, и невинные поцелуи, и та страшная ночь, когда она чуть не совершила самую ужасную ошибку в своей жизни. Агнесса, недоумевая, глядела в сторону королевского прокурора, стоявшего возле двери, опираясь плечом о косяк. Студент упал на колени перед ней, слегка коснувшись руками ее колен, прикрытых тонким подолом розового платья.