Сувенир с Мирассы (СИ) - Брандеска Марлона. Страница 80

- Очень, – как можно убедительнее ответила я. – Так как ты ухитряешься это делать?

- Ну… я вызываю Проводника.

- Какого Проводника? Откуда?

- Не знаю, сагите… Знаю только, что когда надо, он… ну, как будто приходит и делает всё, что надо, вместо меня.

Я обдумала услышанное. Значит, Проводник, говорите…

- А ты где находишься в этот момент?

- Здесь. Я просто впускаю его в себя, – Маугли показал на голову. – И он оттуда командует.

- Каким образом? Говорит, что делать?

- Нет, он не говорит… Но я знаю, чего он хочет, и делаю это. И тогда открывается четырнадцатое небо…

- А сам, без него, ты не можешь это сделать?

- Но, это и есть я, сагите, – лягушонок с недоумением захлопал глазами. – Проводник – это тоже я. Но… второе.

- Второе?! – Всевидящий, да у нас тут раздвоение личности, похоже! – А есть ещё кто-то? Третье «я», например?

- Нет, нет, сагите, больше никого. И Проводник приходит только тогда, когда я его зову. Он не всё время здесь…

Я кивнула, напряжённо обдумывая его слова.

Ну, что-то такое я и сама предполагала. Маугли словоохотлив, даже болтлив иногда, а Проводник, если принять название самого Вайятху, наоборот, – молчалив, говорит рубленными фразами, буквально из пары слов… Дикарь? Некая память предков? Как просыпающиеся способности заморыша? Нет, не подходит, – это его «второе я» существовало намного раньше, сопровождая на четырнадцатое небо и прежних хозяев заморыша.

Невольно представила Альдора один на один со зверем, – и меня передёрнуло. Что-то было в этом совсем неправильное, какое-то изломанное… Хотя, кикиморыш ведь «водил» мужа Линн на небеса для избранных, сам, помнится, рассказывал об этом. Бррррр… Так, не будем об этом.

«Второе» я, являющееся только в определённые моменты. Причём, не зависимое от обстановки… нет, не раздвоение, это что-то другое. Обычно вторая личность является, чтобы защитить первую, неспособную за себя постоять. Логичнее было бы, если б этот зверь являлся в моменты, когда лягушонок испуган, но чего нет, того нет. Гуманоидные заморочки? Или там все такие были – с встроенными Проводниками, Вограны знают куда?..

А, что толку ломать голову! Надо будет обсудить это с Вигором… если я наберусь смелости обсуждать с ним такие интимные подробности нашей жизни. Впрочем, больше всё равно не с кем, не с Эдором же советоваться по этому поводу. И, кстати! Я вспомнила о кристалле, который благополучно продолжал лежать в моей сумке, ожидая, когда у меня найдётся для него время. Всё, как просили: я дома, в безопасности, и свободное время имеется. Надо только лягушонка отвлечь.

- Маугли, попроси Деону рассказать тебе сказку. Я хочу, чтобы ты отдохнул хорошенько, – заявила я, вставая.

- Да, сагите, – пробормотал заморыш, провожая меня удивлённым взглядом.

Возражать не стал, спросить тоже ни о чём не решился. Ну и… плохо, конечно, хотя и удобно. Не надо придумывать объяснений или уговаривать дать мне побыть одной. Надо просто отдать распоряжение, и послушный раб всё выполнит.

Ненавижу мирассцев!

Спустившись вниз, я нашла сумку с кристаллом, принесла его в кабинет, вложила в соответствующее гнездо и остановилась. Вограны его знают, что именно там было записано, но боязнь плохих новостей, выработавшаяся у меня в последнее время, заставляла медлить. Уговаривая себя, что ничего особо страшного быть не может, поскольку иначе генноизменённые мне бы просто-напросто всё рассказали, не разводя непонятных тайн, включила воспроизведение.

Не знаю, чего я ожидала, но к появлению над рабочим экраном изображения сидящего в кресле старого человека, одетого в старомодный коричневый пиджак, совершенно точно оказалась не готовой.

Его колени были укрыты чем-то вроде пледа или одеяла. Густые серебристо-белые волосы зачёсаны назад, небольшая бородка аккуратно подстрижена. На массивном носу золотились очки, – пережиток прошлого. Вообще, облик неуловимо наводил на мысли о профессоре или учёном. Невольно вспомнился байон Вольп, который тоже предпочитал операции по восстановлению зрения старомодный аксессуар, и я нахмурилась. Неприятные ассоциации длились ровно до того момента, когда старик в кресле откашлялся и, улыбнувшись, произнёс неожиданно глубоким, низким голосом:

- Здравствуй, дорогая наша девочка!

Сувенир 28

Сказать честно, после такого начала моя многострадальная челюсть опять укатилась куда-то под стол. Как хотите, но среди людей, которые даже теоретически могли бы так обратиться ко мне, вот этого пожилого мужчины не было!

- Надеюсь, ты извинишь мне некоторую вольность в общении и не примешь её за неуважение, – продолжал вежливый незнакомец. – Видишь ли, я так много слышал о тебе, что не могу отделаться от чувства, что мы лично знакомы, хотя, конечно, это не так. Поэтому, прежде всего, если позволишь, представлюсь: байон Арпер Алистер, Главный и единственный смотритель базы номер пятьсот шесть дробь восемь, третьего сектора Внутреннего диаметра Кольца.

И он торжественно склонил голову в полупоклоне, от которого веяло той же чинностью и старомодностью, что и от всего его облика и речи.

Тут до меня дошло. Хранитель!.. Тот самый, который вырастил всех этих ГИО-изменённых! Невольно я впилась в него глазами, впитывая каждый жест, каждую эмоцию, отражающуюся на лице. Да, с этим человеком я бы очень, очень хотела познакомиться лично…

- Полагаю, мои дети не слишком распространялись обо мне.

Да-да, он так и сказал: мои дети! И видно было, что это не игра, рассчитанная на меня, он назвал их так, как привык ежедневно это делать.

- Но их молчание легко объяснимо, они привыкли держать в тайне всё, что касается семьи, я учил их этому едва ли не с пелёнок. Да… Но теперь способность хранить секреты стала ещё более важной, – от сдержанности тех, кто смог улететь отсюда, напрямую зависит жизнь оставшихся. Не знаю, сообщили ли мальчики тебе о том, что большая часть детей до сих пор не могут покинуть базу, поскольку найти для них безопасное место проживания весьма трудно. Вообще, они не любят жаловаться. Но, должен тебе признаться, бывали моменты, когда я начинал думать, что положение безвыходное. Конечно, мы не сдавались и ни на один день не прекращали стремиться к нашей мечте: найти нам всем настоящий дом, под небом и на земле. – Он помолчал, словно вспоминая что-то, не слишком радостное, а потом улыбнулся мне так, как будто и я была его ребёнком, только потерявшимся, а теперь внезапно нашедшимся, и от этого особенно горячо любимым. – Девочка моя, с твоим появлением в нашу жизнь вошла надежда. И не призрачная, как раньше, а вполне осязаемая и достижимая. И поэтому мы рискнули сделать эту запись, чтобы все, – не только я, но и мои дети, – могли сказать тебе большое, большое спасибо!

Ээээ… я что-то такое недавно уже слышала про надежду, и чуть ли не теми же словами. Похоже, генноизменённые считали своего воспитателя образцом во всём, если, сознательно или подсознательно, цитировали его. А вообще, старик пробил моё недоверие просто на раз-два-три: всего-то несколько слов и, пожалуйста, – в носу подозрительно защипало, в горле запершило, а в глазах туман появился... Это при том, что я не считала себя излишне эмоциональной! Просто феноменально…

А баойн Алистер продолжил:

- Мы хотели передать тебе это «спасибо» сами, чтобы ты поняла, насколько возможность обрести дом на какой-нибудь планете важна для нас… – Он обернулся и сделал приглашающий жест рукой. – Дети, пожалуйста, подойдите сюда.

И они начали подходить. Откуда-то из темноты, окружавшей фигуру сидящего Хранителя, который до этого напоминал одинокого актёра на полуосвещённой сцене, один за другим, ГИО-изменённые подходили к нему, присаживаясь рядом, прямо на пол, и улыбаясь, махали рукой, приветствуя меня:

- Привет, Тэш!

- Здравствуй, Тэш!

- Привет!.. Привет, Тэш!.. Привет…Привет….

Их оказалось много, намного больше, чем я представляла себе, когда слушала рассказ Вигора о нелегальной колонии генно-изменённых в космосе. Почему-то у меня создалось тогда впечатление, что большая часть ГИО-людей всё-таки покинули базу, но это оказалось не так.