Муравьи, кто они? - Мариковский Павел Иустинович. Страница 111

Утром пень кажется необитаемым, и только пришельцы бродят по своему кусочку, иногда забираются на большой пень, возвращаются обратно. Что же с муравьями-хозяевами, чем они заняты?

Когда солнечные лучи осветили ущелье и упали на большой старый еловый пень, со всех его ходов стали поспешно выбираться мелкие рабочие, степенно, не торопясь выползать, большеголовые солдаты. Пень закопошился от множества его жителей, их никогда не появлялось столько сразу на его поверхности. Что-то произошло за время вынужденного затворничества, принято какое-то негласное решение всей семьей. Поведение рабочих необычно: подбегая к солдатам и друг к другу, они мелко вздрагивали и вибрировали головой. Движения рабочих становились все быстрее и быстрее, вздрагивания головой все чаще, Медлительные солдаты, будто очнувшись, тоже затрясли головами.

Возбуждение росло. Вот несколько солдат-хозяев поволокли из куска чужого муравейника робкую крылатую самку, За несколько минут у нее отгрызли большие прекрасные крылья, затем откусили брюшко и отделили голову от груди. Останки крылатой самки упали вниз к основанию пня. Расправа над крылатой самкой послужила как бы сигналом к свирепому побоищу. Весь пень покрылся дерущимися муравьями, и было их так много, что стало трудно определить, где хозяева, а где пришельцы.

Потом все стало ясным. В побоище принимали участие только хозяева солдаты, тогда как невольные пришельцы страдали все: и самки, и самцы, и рабочие, и солдаты. С особенным рвением и в первую очередь хозяева истребили чужих крылатых самок и самцов. Исход битвы в каждой группе дерущихся решался простым перевесом сил: к двум дерущимся всегда подоспевали другие, они растягивали противника во все стороны за ноги и за усики, отгрызали брюшко, а затем и голову. Голова казненного, отделенная от туловища и прицепившаяся мертвой хваткой к противнику, продолжала висеть на нем. Вскоре немало солдат щеголяло такими трофеями.

В перерывах между схватками воины поспешно, но тщательно чистили усики, чтобы безошибочно определять врага по запаху они должны были быть идеально чистыми.

Отделить брюшко от груди — первый акт расправы над растянутой жертвой. Проделать эту операцию непросто. У муравьев на стебельке — тонкой перемычке между брюшком и грудью имеется особое утолщение, которое препятствует расправе. Но как только муравей лишался брюшка, он становился безопасным, не мог воспользоваться своим химическим оружием — муравьиной кислотой, хотя в этом сражении, ни пришельцы, ни хозяева не употребляли кислоты. Химическим оружием, видимо, не полагалось пользоваться в своем жилище, и этого правила строго придерживались все, даже обреченные на явную гибель!

Побоище продолжалось целый день, трупы убитых падали с пня как опилки.

Для рабочих-хозяев нашлось другое дело. От пня-муравейника протянулась целая их вереница, и каждый в спешке перетаскивал своих личинок и куколок в маленький, очень старый пень, стоявший от главного жилища метрах в четырех. Несколько солдат занимались расширением камер в старом пне и вытаскивали опилки. К чему была эта эвакуация, когда победа клонилась явно на сторону хозяев жилища! Какая предусмотрительность!

По всей вероятности, муравьи-хозяева, завидев скопление чужих муравьев, восприняли их появление как грабительский налет и организовали защиту не только своего жилища, но и спасение самого драгоценного личинок и куколок.

К вечеру сражение закончилось. Все чужаки были истреблены. Всю ночь муравьи-солдаты бегали по пню, трясли головами и добивали случайно уцелевших противников. Всю ночь рабочие переносили свое потомство, хотя мнимая опасность давно миновала. Никто в муравейнике не спал, никто из его жителей не помышлял о еде. Не спал, конечно, и я, желая проследить мельчайшие подробности этого необыкновенного происшествия в жизни муравьев.

Утром следующего дня поверхность пня очистилась от кишащей массы муравьев, а все население муравейника опустилось на землю и принялось убирать трупы. Во все стороны от жилища растаскивали муравьи останки своих собратьев и противников. Среди работавших (какое трогательное зрелище!) ползали и солдаты, пострадавшие в бою без брюшка. Они тоже занимались общим делом. Им оставалось жить не более одних-двух суток. Но солдат, обвешанных головами противников, не стало. Кто-то в муравейнике помог им освободиться от этого неудобного украшения.

В то же время во все стороны далеко от пня расползались солдаты-разведчики, Они обследовали местность, пытаясь обнаружить противника. Теперь к подкинутому чужаку не относились так миролюбиво, как прежде, его тот час же уничтожали. Чужих куколок не сразу решались заносить в свое убежище, а долго ощупывали усиками. Из-за одной чужой куколки возникла распря: одни тащили ее к себе, другие упрямо пытались ее выбросить.

Возбуждение муравьев продолжалось долго, и только на третий день от старого сгнившего пня, куда в панике были эвакуированы куколки и личинки вместе с няньками, потянулась обратная процессия. Тревога миновала, муравейник медленно и постепенно возвращался в своей тихой и мирной жизни.

Как оценить исход эксперимента? Условия его были далекими от естественных. И все же, он свидетельствовал о том, что древоточцы живут небольшими содружественными муравейниками. Колонии содружественных семей, по всей вероятности связаны узами родства и вражде к другим колониям. Им свойственна как бы вторая форма общественной жизни. В эксперименте, как уже упоминалось, кусок жилища древоточцев вместе с их обитателями, был принесен издалека.

[Отгадать первое, на что было обращено внимание в этом муравейнике, казнь муравьев не удалось.] По-видимому, в него забрели издалека чужаки и, потеряв свое жилище, пытались устроиться в чужом.

Бреду по барханам близь берега реки Или среди небольших деревьев каратуранги. Пустыня давно выгорела, вокруг не видно ничего интересного. Может быть, все же что-нибудь встретится интересное. И встретилось.

На склоне бархана необыкновенный переполох. От муравейника бегунков валит возбужденная толпа его жителей. Вот она добралась до другого муравейника, расположенного в трех метрах и... пошла спешная в необычайно быстром темпе переноска куколок в свое гнездо.

Бегунки, особенно при жаре, очень торопливы. А тут еще и такое важное событие!

Один за другим выскакивают из гнезда бегунки с добычей и волокут ее в свое жилище. В двух метрах от муравейника грабителей оказался еще муравейник. Его жители быстро последовали примеру своих соседей, вывалились наружу возбужденной ватагой и тоже затеяли грабеж куколок. Впрочем, не все несли куколки. Кое-кто нес больших личинок, из которых должны были выйти крылатые самки и самцы.

Но что за странное поведение. Муравьи-хозяева куколок не сопротивляются, не дерутся с чужаками, нигде нет следов сопротивления. Лишь иногда один из налетчиков хватает за челюсти хозяина добра и тянет его изо всей силы, и тогда кажется, будто муравьи вступили в поединок. Тот, кого тянут, вскоре покорно складывается тючком и его, как и куколку уносят в чужой муравейник.

Похоже, что здесь нет никакого погрома, все происходит с согласия сторон, а величайшее возбуждение и переполох бегунков, просто обыденное проявление темперамента этого крайне быстрого и торопливого жителя пустыни. И — значимости происходящего...

Но иногда куколок несут обратно. Это уже проявляют инициативу те, кто не согласен с переселением потомства на новое место жительства.

Суетливая переноска продолжается около получаса. Потом сперва успокоились муравьи, вступившие с запозданием, прекратили ажиотаж и принялись за свои обычные будничные дела. Прошло еще около двадцати минут, и успокоились муравьи-зачинщики, исчезли в своем жилище.

Судя по всему, все три муравейника дружественны, принадлежат к одной колонии или даже одному семейству, то есть находятся во второй форме общественной жизни.

Новорожденные муравьи остаются приверженцами того муравейника, в котором они впервые появляются на свет взрослыми. Но почему переноска сопровождалась таким необыкновенным возбуждением! Интересно было бы вскрыть все три муравейника, узнать в одном ли только воспитывается детвора. К сожалению, эта трудоемкая работа мне не по силам.