Госпожа Смерть (СИ) - Гудкайнд Терри. Страница 4

Свет, просачивающийся сквозь тесные ветви над головой, ближе к вечеру сменил угол падения. Птицы наверху стали устраиваться на ночь среди ветвей раскидистого дуба. Ворон ворчал на них за посягательство на его территорию, но те его игнорировали.

Рэд нырнула обратно в свою хижину, порылась там, прежде чем вернуться с томом в кожаном переплете, который не имел названия ни на обложке, ни на корешке.

— Так случилось, что у меня завалялась пустая книга жизни среди других вещей. Тебе повезло, Натан Рал.

— Да, действительно повезло.

Рэд присела рядом с очагом и двумя длинными костями осторожно сняла чашу. Чернила из крови внутри нее были еще темнее, чем сажа, пригоревшая на ее поверхности снаружи.

Натан наблюдал с большим интересом, когда ведьма ставила дымящуюся миску на каменную скамью. Она открыла книгу жизни на первой пустой странице.

— А теперь мы запишем историю твоей жизни, Натан Рал.

Она кликнула ворона с дерева, и большая черная птица снова устроилась на ее плече. Ворон своим острым черным клювом погладил красные косы ведьмы в знак внимания. Рэд рассеянно потрогала птицу, а затем внезапно ее схватила. Прежде, чем ворон смог вскрикнуть или вцепиться когтями, ведьма свернула ему шею и подхватила, когда тот начал падать. Крылья мертвого ворона напоследок расправились, словно тот решил в последний раз полетать. Голова его откинулась на бок.

Рэд опустила мертвую птицу на скамейку рядом с миской. Проворными пальцами она прочесала хвост и крылья, наконец выбрав длинное перо, оторвала и внимательно осмотрела.

— Да, прекрасное перо. Начнем?

После того, как Натан кивнул, ведьма обрезала кончик пера своим кинжалом, окунула его в черные чернила и коснулась им чистого листа первой страницы.

Глава 3

Книга писалась сама по себе.

Рэд сидела на скамье, держа руки на коленях, не замечая, что ее серое платье испачкалось темной сажей. Ведьма поработала над своим заклинанием, направив магию в перо ворона, и оно приняло вертикальное положение, а затем стало двигаться по странице, записывая историю жизни Натана Рала.

Склонившись ближе, волшебник с мальчишеским восторгом наблюдал, уперев локоть в колено. Никки тоже подошла, чтобы посмотреть, как слова заполняют первую страницу, строку за строкой, а затем переходят к следующей. Всякий раз, как чернила высыхали, перо останавливалось над книгой, Рэд аккуратно брала его из воздуха, окунала в чашу выпаренной крови и снова ставила на страницу. Поток слов возобновлялся.

— Я помню, сколько раз я писал и переписывал «Приключения Бонни Дэя», пока не был удовлетворен написанным, — сказал Натан, качая головой и удивляясь. — А вот это намного проще.

История писалась страница за страницей, рассказывая о долгой жизни Натана как об опасном пророке: о том, как его лишили свободы Сестры Света, стали обучать, а затем управлять им… Как много лет они следили за каждым изложенным им пророчеством, пребывая в ужасе от тех беспорядков, что могли возникнуть в результате ложных толкований. Ну а пророчества почти всегда неверно истолковывались, часто направляя не туда. Простое стремление избежать страшной участи обычно ее же и приближало.

— Люди никогда не учатся, — пробормотал Натан, читая. — Ричард был прав, отвергая пророчества.

Никки была согласна.

— Я не сожалею, что пророчества покинули этот мир.

Слова пролетали быстрее, чем они их могли прочесть, и страницы книги перелистывались сами собой. Никки пробегала глазами по строчкам, ловя некоторые моменты из жизни Натана, те, которые она уже знала. По дороге волшебник много времени рассказывал ей о себе, спрашивала она того или нет.

Он наклонился ближе, когда началась новая глава.

— О, это хорошая часть.

В его одиночестве во Дворце Пророков Сестры иногда жалели Натана, нанимая женщин из лучших публичных домов в Танимуре, чтобы утешить мужчину. Согласно рассказу, написанному в книге, Натан наслаждался разговорами с простыми женщинами — обычными женщинами с мечтами и желаниями. Однажды он прошептал страшное пророчество в ухо доверчивой шлюхе, и молодая женщина в ужасе убежала из Дворца Пророков. В городе она растрепала об этом другим людям, и впоследствии слух пошел дальше, в конечном счете вызвав кровопролитную гражданскую войну… и все из-за опрометчивого разговора Натана в постели с женщиной, которую он больше никогда не увидит.

Сестры наказали пророка за это, ограничив его в правах на свободу, даже после того, как он заявил, что эта «ошибка» вела его к намерению убить маленького мальчика, которому суждено стать безжалостным тираном — тираном, который убил бы бесчисленное количество невинных людей.

— Незначительная гражданская война была лишь малой ценой, чтобы предотвратить такой исход, — заметил Натан, когда его взгляд скользил по словам, написанным его же кровью.

Лишь перо высыхало, Рэд окунала его в чашу из черепа, помешав «чернила», и оно снова продолжало выводить писанину.

Повествование продолжалась и продолжалась, — бессвязно, по мнению Никки, — а перо писало дальше слово за словом. Конечно, бо́льшая часть его приключений произошла только после того, как ему удалось сбежать из Дворца Пророков: его недолгий роман с Клариссой с трагическим концом; взаимодействие с Ричардом Ралом по свержению Имперского Ордена и императора Джеганя; его битва за то, чтобы остановить злобного Ханниса Арка и ожившего императора Сулакана.

Быстрее, чем ожидала Никки, весь объем страниц заполнился. Когда слова из черной крови, наконец, дошли до последней страницы книги, рассказ закончился недавними событиями: «Никки и Натан пробирались по покрытым мхом черепам, чтобы отыскать ведьму в Темных землях». Все чернила в чаше из черепа были израсходованы, и перо, вращаясь, упало на землю.

Натана явно впечатлило его собственное жизнеописание.

— Спасибо тебе, Рэд, — произнес волшебник.

Когда он закрыл обложку, то был рад увидеть, что его имя появилось на кожаном переплете и на корешке.

— Я возьму ее с собой и после почитаю. Уверен, что другие тоже хотели бы ее прочесть. Да и научные библиотеки пожелали бы получить копии.

Ведьма покачала головой.

— Это невозможно, Натан Рал. — Она забрала у него книгу. — Я согласилась создать для тебя книгу жизни, но не говорила, что ты можешь оставить ее себе. Книга останется у меня. Это и есть твоя плата за нее.

Натан нахмурился.

— Но это не то, что я думал… на самом деле…

— Вы заранее не обговорили цену, волшебник, — согласилась Никки. — Прожив тысячу лет, ты должен быть мудрее.

Рэд нырнула обратно в свою хижину, оставив книгу на скамейке, будто намекая Натану: хватай и беги. Но он, конечно же, не стал этого делать. Ведьма вышла с книгой меньшего размера, более тонкой, с кожаным переплетом и с чистыми листами.

— Я возьму твою историю жизни, но дам тебе кое-что, что стоит гораздо больше. Новая книга жизни полна новыми возможностями, а не старыми, черствыми словами. — Она предложила ее Натану. — У меня есть твое прошлое, твоя старая история, но с этой книгой я даю тебе всю твою оставшуюся жизнь. Живи так, как ты хочешь, чтобы она была написана.

Натан разочарованно провел пальцем по гладкой кожаной обложке.

— Спасибо тебе и на этом, — сказал он, держа книгу в руках.

— Я случайно узнала, что ты и колдунья предельно важны для будущего. — Ведьма приблизилась к Никки и понизила голос. — Ты уверена, что тебе не нужна собственная книга жизни? Возможно, узнала бы что-нибудь интересное.

— Я уверена, ведьма. Мое прошлое — это моя история, и мое будущее будет написано мной по-своему, а не через твой контроль или влияние кого-либо еще.

— Я просто хотела предложить.

Рэд отвернулась с непонятной искоркой веселья в глазах, за которым последовала тень неожиданного беспокойства.

— И все же тебе придется сделать кое-что, колдунья, хочешь ли ты слышать об этом, или нет.

Натан открыл свою новую книгу жизни и с удивлением обнаружил, что в ней уже появилась запись.