Эмпириомонизм - Богданов Александр Александрович. Страница 41

В действительности, однако, это не так. «Панпсихизм» неминуемо связывается с ошибочным понятием о строении различных комплексов, образующих природу. Чтобы понять, в чем его ошибочность, надо прежде всего вполне уяснить себе, что есть «психическое».

Исследуя различные комплексы элементов опыта, легко установить три различных типа связи элементов.

В нашем опыте проходят различные образы; каждый из них представляет собой некоторое непосредственное сочетание элементов. Пока это сочетание является для вас просто данным, пока вы его вовсе и не разлагаете, не преобразовываете, не соединяете ни с какой определенной характеристикой, до тех пор дело идет о первоначальной и основной, о непосредственной форме связи элементов опыта в комплексы.

Мы разлагаем, однако, различные комплексы своего опыта на другие, меньшие комплексы и далее на элементы. Такое разложение предполагает известные условия. Чтобы цельный комплекс А разложился на свои части х, у, z, для этого требуется, чтобы эти части выступали в опыте не только вместе, но и отдельно и чтобы в памяти познающего сохранились и те и другие случаи, благодаря чему было бы возможно их сравнение. Иначе комплекс А был бы для познающего всегда только непосредственно-данным А и ничем больше; не возникало бы даже мысли о возможности его разложения.

Совокупность указанных условий характеризует ассоциативную связь опыта, или связь психическую. Если комплексы х, у, z выступают иногда вместе, иногда нет и притом так, что это констатируется, замечается, то они «ассоциированы» между собой и «ассоциированы» с массой других комплексов, образующих систему «памяти» и «сознания», образующих психическую систему. Эти элементарные психологические соображения не нуждаются, я думаю, в особых доказательствах; а они вполне достаточно обрисовывают «психическую» часть опыта. Это — ассоциативная связь в ассоциативной системе.

В «физическом» опыте связь комплексов представляет иные особенности, выражаемые терминами «непрерывность» и «необходимость». Это объективно-закономерная связь опыта. Комплексы, объединенные такой связью — «тела» или «процессы» физического мира, — не могут приниматься существующими то целиком, то по частям, то в одной комбинации, то в другой, как ассоциативные комплексы. Для каждого данного момента «физические» комплексы представляют вполне определенную систему, изменяющуюся лишь путем непрерывных переходов от одного сочетания к другому, связанному с ним необходимой зависимостью. Эта зависимость «объективна», то есть не меняется с индивидуальностью познающего, а остается для самых различных индивидов одной и той же, «общезначимой» [70]. Это наиболее определенная форма связи элементов опыта и его комплексов.

Три типа связи опыта соответствуют трем кантовским категориям — реальности, возможности, необходимости. Непосредственная связь есть в то же время и первичная, и всеобщая именно потому, что она наименее определенная и заключается как в ассоциативной, психической связи, так и в объективной, физической, охватывает, следовательно, всякий опыт, всякую «реальность». Напротив, ассоциативная связь, положим комплексов А и В, выражается в том, что они то являются вместе, то не вместе, т. е. эта связь имеет окраску возможности. Вообще возможность есть только «психическая» комбинация; в данном случае это комбинация представлений о тех случаях, когда А выступает вместе с В, и о тех случаях, когда А выступает вне связи с В. Например, «возможно», что «он» (такое-то лицо) находится «дома» или «не-дома»: то и другое пока только мои представления, находящиеся в ассоциативной связи между собой и с другими представлениями, то и другое, следовательно, — психическая реальность. Реальность «необходимая» или «объективная» уже этой психической реальности; в данном случае она сводится к одному определенному факту физического опыта, например «он» (в действительности) «дома». И очевидно, что психическая, ассоциативная связь заключается уже в этой необходимой связи: неопределенная и текучая комбинация комплексов здесь только превращается в определенную, как бы кристаллизованную, которая может быть изменена только другими комбинациями того же порядка («объективными силами»).

Таким образом, три типа связи элементов и комплексов опыта являются в то же время тремя фазами его прогрессивной организации: каждый низший тип есть исходная точка для развития высшего и неминуемо им включается; каждый высший имеет свои особые предпосылки, которых не хватает низшему. Для психического типа связи, который нам важно теперь отчетливо представлять, чтобы решить вопрос о «панпсихизме», для психического типа такие предпосылки — наличность организованной «ассоциативной» системы (память, сознание) и ограниченная изменчивость комбинаций (какая свойственна «ассоциациям» образов, представлений и т. п.). Где нет этих предпосылок, там не должно быть и речи о «психическом».

Если, как мы приняли, психический процесс и его физиологический эквивалент относятся между собой как «отражаемое» и «отражение», то заключение от второго к первому так же законно, как и наоборот. Но следует ли из этого, что от всякого физиологического процесса мы можем заключить именно к «психическому», который в нем выражался бы?

«Психическое» есть ассоциативная комбинация в ассоциативной системе, т. е. организованная часть организованного целого. Соответствующий «нервный процесс» называется нами также как организованное изменение в организованной системе. Это вполне понятно: организованность отражаемого выступает в организованности отражения. Но из этого получается тот вывод, что предполагать первую мы имеем право только там, где имеется вторая. Таким образом, исходя из «параллелизма» физиологических и психических процессов, мы научным образом лишь настолько можем принимать за каким-нибудь физиологическим комплексом — психический, насколько организованность первого позволяет предполагать ассоциативный характер второго. Другими словами, за той или иной данной в опыте «физиологической жизнью» следует предполагать «психическую» лишь постольку и в такой мере, поскольку и в какой мере организованность первой соответствует организованности процессов нервной системы.

Таким образом, в полном согласии с опытом следует прежде всего принять, что низшим формам нервной системы соответствуют низшие формы «психической» ассоциативной жизни. А там, где нет нервной системы? Насколько можно судить, всякая живая клетка способна «накоплять» энергию раздражений и «привыкать» к определенным реакциям на повторяющиеся комбинации условий. Это заставляет уже предполагать элементарные формы памяти, т. е. ассоциативных, психических группировок. В пользу такого предположения говорит и тот факт, что всякий организм со сложной нервной системой развивается из одной недифференцированной клетки, так что в жизни этой эмбриональной клетки и приходится искать исходную точку всего развертывающегося богатства ассоциативных комбинаций.

Словом, следует признать наиболее вероятным, что организованный живой белок есть физическое выражение (или «отражение») непосредственных переживаний психического характера, конечно, тем более элементарных, чем более элементарна организация этого живого белка в каждом данном случае.

Что же следует предполагать за пределами организованных белковых тел, где мы встречаемся со всевозможными другими, гораздо менее сложными «материальными» комбинациями, химическими и физическими? Очевидно, что за этими неорганизованными телами нет оснований принимать «психические», т. е. ассоциативно организованные группировки. Но не принимать ничего было бы резким скачком познания, нарушением его основного принципа — непрерывности. Это значило бы признать, что нечто само по себе (вне нашего сознания) является ничем, и тем не менее вызывает в этом сознании нечто положительное («восприятие физического тела») и вызывает закономерно, необходимо; тогда как в других случаях вызывающее вполне аналогичный результат («восприятие физиологического процесса») «нечто» и само по себе представляет нечто положительное (чужая психика, существующая и вне нашего сознания). Предлагаю читателю несколько вдуматься в это, по необходимости (вследствие недостатка в нашем языке точно соответствующих понятиям терминов) запутанно и неуклюже выраженное сопоставление, и он поймет, что видеть в физическом комплексе только этот непосредственно данный в восприятии комплекс значило бы признавать, что иногда нечто возникает из ничего, признавать непрерывный акт чудесного творения.