Национал-большевизм - Устрялов Николай Васильевич. Страница 74

Видно было, что на съезде лидеры стремились все-таки предохранить партию от чересчур прямолинейных выводов. Конечно, о конце нэпа не может быть и речи. Когда неугомонный Ларин заикнулся об «условном нэпе», и Каменев, и Зиновьев поспешили с решительной отповедью. «Нечего играть в прятки, — прикрикнул Зиновьев. — Отказаться от нэпа мы сейчас не можем. Слова об условном нэпе есть безусловная ошибка». И Каменев, в свою очередь, подтвердил: «ленинскую экономическую политику заменить ларинской экономической политикой мы отнюдь не собираемся». Досадливая реплика Рыкова с упоминанием имени черта уже облетела через «Роста» все газеты. В самом деле, «какой, к черту, конец нэпа», когда столько прорех и печалей на хозяйственном фронте?..

Так в чем же дело? Получается порочный круг: нужно бы «осадить» частный капитал, а это значит зарезать курицу, несущую государству золотые… или, скажем, червонные яйца: разведешь капиталистических кур, — пожалуй, поклюют чахлые социалистические побеги, взращиваемые на неблагодарной российской почве заботливой советской рукой. Как же тут быть?

Съезд нашел теоретически правильный выход из этого основного противоречия советской действительности: нужно побить частный капитал в «честном» бою, вытесняя его повсюду государственным и кооперативным. Не мерами репрессии, а путем экономических усилий государства нужно укротить нового буржуя. По заветам Ленина коммунистам «нужно учиться торговать». Задание ясно: «умение торговать заключается в данный момент в том, чтобы заместить частный капитал во всех областях, не сокращая торгового оборота» (Каменев). Нужно вытеснить капиталиста, но при этом «вопрос в том, чтобы мы не деградировали в хозяйственном развитии и чтобы не стояли на месте» (Зиновьев). И практический вывод: «кооперация должна бескровным путем завоевать рынок». И лозунг: «бомбардируй новую буржуазию из-за прилавка рабочего кооператива».

Теоретически верно. Но не только ли теоретически? Конечно, было бы прекрасно, если б государству удалось без помощи частного рынка, или с минимальной его помощью, вести народное хозяйство [166]. Но статочное ли это дело?

Ведь и за эти три года «честная» война с торговым частным капиталом велась достаточно старательно. Однако результаты ее жалки: «задача овладения рынком оказалась нам еще не под силу» и «неприспособленность кооперации и того административного аппарата, который призван в виде Комвнуторга к решительной борьбе с частным капиталом тоже выяснилась в достаточной мере» (Каменев, «Экон. Жизнь», 13 апреля).

Читайте в советских газетах очерки современного советского быта и вы с горечью убедитесь, что ставка на кооперацию явно рискует оказаться гнилой, подобно товару, сбываемому в деревенских кооперативах по всему пространству Руси. Еще недавно приводилась в газетах прелестная бытовая сценка. В какой-то деревне, осчастливленной кооперативом, беседуют местный частный торговец и тощий кооператор. Беседа быстро выясняет преимущества частного товара перед кооперативной завалью (мельхиоровые блюда, парфюмерия, подушки, густо напитанные духом испортившейся свинины) и заканчивается обменом колоритных реплик.

— Конечно, ваше дело такое… себекармановое…

— А ты что, — государству брюхо растишь?..

Трудно найти лучшую формулу спора. И где основания ожидать, что после 13 съезда кооперация начнет более успешно «растить брюхо государству», чем это она делала до него?

Победа частного капитала коренится глубоко в русских условиях. Нужны очень большие сроки, чтобы государство смогло успешно противопоставить «себекармановой» торговле свой собственный торговый аппарат. Общими усилиями следует стремиться сократить эти сроки, и беспартийная интеллигенция, спецы должны тут не за страх, а за совесть помогать правящей партии.

Но борьба с частным капиталом не будет пагубно отражаться на благополучии государства только в том случае, если она не примет форм правительственной репрессии. Искусственными мерами торговлю легко убить, но толку в этом не окажется ни грана. И когда в настоящее время читаешь в газетах торжествующие телеграммы отовсюду, как «закрывается частная торговля, не будучи в силах выдержать конкуренцию с кооперацией», — мучительно вспоминаются столь же торжествующие телеграммы 20 года об успехах пресловутых «субботников» или «трудармий» Троцкого и великих количествах запаханных ими десятин. Дутые победы ни гроша не стоящие успехи!..

Бросив лозунг борьбы с частной торговлей и указав теоретически правильный способ этой борьбы, 13 съезд поставил, однако, перед госорганами практически неисполнимую задачу (или выполнимую в течение десятилетий). И практика везде пошла по линии наименьшего сопротивления: частный торговый аппарат стали душить не «бескровно», не экономической конкуренцией, а в порядке административном. Предостерегающие слова лидеров о бережном, осторожном отношении к частному капиталу были поняты — правильно или нет? — в смысле классического наставления Годунова Клешнину о мамке царевича Дмитрия:

— Скажи, чтобы она царевича блюла… [167]

Страна, несомненно, стоит перед угрозой той «деградации» или, по крайней мере, «остановки» своего хозяйственного развития, которых столь справедливо боится Зиновьев. Если соответствующие мамки и дядьки с характерным для них усердием перережут горло частному торговому аппарату, не имея чего предъявить ему взамен, — прощай червонец и экономический подъем. Страна окажется обреченной на затяжное полуголодное существование, а «смычка» с деревней вступит в полосу новых испытаний. Отсюда понятны тревожные статьи «Экон. Жизни» и органа профсоюзов «Труда». Понятно, почему хозяйственники дают советы умеренности и благоразумия. Будем надеяться, что их послушают вовремя.

Центр, судя по всему, чересчур переоценил опасность «новой буржуазии». В настоящее время она вовсе не так опасна и поводов для торопливости и нервничанья не подает. Она должна быть использована сполна — и обезвреживать ее нужно не механическими, а органическими мерами, рассчитанными на долгий срок. Иначе советская государственность не окрепнет настолько, чтобы ей оказалось по плечу выполнение исторических ее заданий.

Не только, таким образом, с точки зрения национально-государственной, но и под углом интернационально-революционной расценки, — категорический императив, предписывающий всемерно укреплять экономическую мощь Советского Союза (России), остается безусловно в силе. Не устарели ничуть слова Ленина на 10 съезде:

«Что такое свобода оборота? Это свобода торговли, а свобода торговли — это назад к капитализму. Мы находимся в условиях такого обнищания, переутомления и истощения главных производительных сил крестьян и рабочих, что этому основному соображению, — во что бы то ни стало увеличить количество продуктов — приходится на время подчинить все».

Вот прямая, смелая, мудрая постановка вопроса. Никаких двусмысленностей, шатаний, никаких экивоков. Дан содержательный лозунг, определяющий собою очередной этап. Поневоле вместе с Зиновьевым вспомнишь пролетарского поэта и его досаду, что ныне:

— Политотчет ЦК читает не Ленин!..

Семь лет [168]

(Фрагменты юбилейных размышлений)

Недавно в беседе с одним из видных нынешних московских спецов, человеком большой, благородной интеллигентности и горячо преданным своей работе, ему прежде всего был задан естественный для нас, нетерпеливый «общий» вопрос:

— Ну, скажите, как же Вы все-таки определите основное содержание этого изумительного семилетия?

Он ответил раздумчиво, просто и задушевно, после короткой паузы:

— Основное содержание?.. По-моему, оно в том, что Цека стал на семь лет старше за это семилетие…

Хороший, выразительный ответ. Его тавтология отнюдь не тавтологична. Он чреват углубленною мыслью, и сегодня, в день юбилея, особенно хочется его вспомнить, обдумать, развить…