Собрание сочинений. Том 3 - де Вега Лопе Феликс Карпио. Страница 114
САЛАМАНКА. КОМНАТА В ДОМЕ ОКТАВЬО
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Дон Хуан, Тристан.
Дон Хуан
Теперь ты понял, отчего
Я так подавлен и несчастен?
Тристан
Мужчина над собой не властен,
Когда так оскорбят его.
Дон Хуан
Нет, от Октавио такого
Коварства я не ожидал!
Тристан
Октавио вам слово дал?
Пускай теперь он держит слово.
Дон Хуан
Не успокоюсь я, пока
Не догадаюсь, в чем тут дело.
Что милую мою задело,
И отчего ее тоска?
Чем вызваны ее досада
И раздраженье — не пойму!
Она сердита. Почему?
Я ждал ее — она не рада.
Она влюбилась, может быть,
В провинциального актера?..
Но — за два месяца?.. Так скоро
Едва ли можно полюбить!
Тристан
Вполне достаточно сеньоре
Двух месяцев. Сперва река
Шумна, бурлива, глубока,
Потом стихает, влившись в море!
Дон Хуан
Послушай: если это страсть,—
Она ведь ждет письма?
Тристан
Конечно!
Дон Хуан
А ждать придется бесконечно —
Никто не сможет к ней попасть
С письмом, с приветом…
Тристан
Как жестоко!
Дон Хуан
Брат выбивается из сил,
Он музыкантов пригласил.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же, Октавьо и Фермин.
Октавьо
(Фермину)
Где ж музыканты?
Фермин
Недалеко.
Октавьо
Боюсь, от музыки, увы,
Она еще сильней заплачет.
Дон Хуан
Позвали музыкантов — значит,
О чем-то догадались вы?
Скажите: что бедняжку гложет?
Тристан
Вот Селия, а с ней она.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же, Селья и Фульхенсья.
Фульхенсья
Мой друг! Я тяжело больна,
Лишь смерть мне, кажется, поможет.
Селья
Да, меланхолия — недуг,
Который болью душу точит.
Она одна остаться хочет,
Не нужен ей ни брат, ни друг.
Твой взор не должен быть сердитым.
Вот видишь: брат мой ждет тебя!
Дон Хуан
(Фульхенсье)
Вы снова плачете, скорбя
О чем-то, от меня сокрытом!
Наверно, я тому виной…
Фульхенсья
Не так я, сударь, неучтива,
Чтоб вас винить несправедливо
За происшедшее со мной.
Недуг усилился жестоко,
Когда спросили вы о нем.
Дон Хуан
Вы сами виноваты в том,
Что я не знал его истока.
Меня тревожит ваш недуг,
И это вызвано любовью,
Вниманьем к вашему здоровью…
Фульхенсия! Ведь я ваш друг!
Какие гложут вас печали?
Я недостаточно богат,
Но сотню жизней дать бы рад,
Чтоб люди вас не огорчали.
Фермин
Певцы пришли.
Октавьо
Зови сюда.
Я верю, что напевов звуки
Развеют тень душевной муки.
Селья
Прошу садиться, господа!
Фульхенсья
(про себя)
Плотней и гуще мрак забвенья.
Давно ль вернулась я домой?
Прошел лишь месяц… Боже мой!
Мелькнуло краткое мгновенье,
А он уже меня забыл!
В любви мне клялся мой любимый
И в верности ненарушимой,
Но миг прошел — и умер пыл!..
«Без вашего благословенья,—
Твердил он, — я сойду с ума…».
Проходит месяц — нет письма,
И все чернее мрак забвенья!..
Входят и рассаживаются певцы и музыканты.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же, певцы и музыканты.
Один из певцов
Сеньор Октавио! Мы ждем.
Какие вам нужны напевы?
Октавьо
Развеселите сердце девы,
Окованное тяжким сном.
Должны вы нынче петь чудесней,
Чем Амфион, [132] — как он, должны
Вы покорить гранит стены.
Певцы и музыканты
Мы развлечем вас новой песней.
Певцы
(поют)
Воздух чист и неподвижен
Над Валенсией весенней,
Над ее лазурным морем,
Над душистыми цветами
Апельсиновых деревьев,
Где качаются на ветках
Птицы, вестницы любви.
О легкие зефиры!
Пускай летит мой вздох
К благоуханной роще
Валенсии моей.