Год дракона (СИ) - "Civettina". Страница 105

– Это что у тебя? Меч?!

По щелчку кнопки я понял, что второй выхватил из кобуры пистолет.

– Не трогай его! – взвился Максик, и я испугался, что сейчас начнется потасовка или даже перестрелка, поэтому заговорил громко, четко выговаривая слова, чтобы их услышали все участники ситуации.

– Опустите оружие. Мы ничего не сделали! Это какое-то недоразумение! – после этой фразы я постарался наслать на полицейских гипноз, но у тех случился выброс адреналина, и мое заклинание не подействовало.

– Игорь, обыщи этого! – приказал командир троицы, и через несколько секунд автоматчик нащупал у меня в кармане «Анаконду». На этой секунде шанс решить проблему мирным путем растаял без следа.

– Лицом к стене! Молчать! – гаркнул автоматчик. – Откуда у тебя ствол?

– У меня есть на него разрешение, – спокойно ответил я.

– Давай обоих в отделение – там разберемся, – приказал командир, и после его слов на моих запястьях щелкнули наручники.

«Бобик» стоял на небольшой, на несколько машин, парковке у обочины. За рулем не было никого, а значит водителем был кто-то из этой троицы, и в моей голове родился план побега. Но для его осуществления надо было, чтобы полицейские, и в особенности тот, кто поведет машину, немного успокоились, чтобы я мог использовать заклинание.

Нас посадили в задний отсек, который был отгорожен от салона железной перегородкой с зарешеченным окном. Игорь сел на заднее сиденье и положил автомат на колени. Командир отправился на переднее пассажирское сиденье, а второй парень сел за руль. С третьей попытки уазик завелся, задрожал всем телом, словно пытаясь стряхнуть с себя сонное оцепенение. И хотя нас рассадили по противоположным скамейкам, я быстро пересел на сторону брата, едва машина тронулась. Сидеть вдвоем было тесно, особенно из-за того, что руки нам сковали за спиной, но я подавил все попытки брата возмутиться, зашептав ему на ухо:

– Открой замки наручников, как затворку шлюза в игровом автомате.

Максик глянул на меня сначала испуганно, потом в его взгляде проскользнуло недоверие, а потом он понял наконец, чего я от него хочу. Закрыл глаза и выдохнул через нос, сосредоточившись. Мы миновали одни перекресток, потом второй, а Максик все никак не мог справиться с наручниками. Мне не хотелось его торопить, но с другой стороны, чем ближе мы были к отделению, тем опасней становился наш побег. Вдруг Максик повел головой в сторону, и замки на его браслетах открылись. Аккуратно сняв наручники, чтобы не бренчали и не привлекали внимания, брат повторил ту же процедуру, только для верности наложил руки на мои оковы.

– Эй вы, ну-ка тихо там! – прикрикнул Игорь, услышав нашу возню.

– На жену свою голос повышай! – огрызнулся Максик. Я гневно зыркнул через плечо, призывая брата не тратить силы на препирательства, а сосредоточиться на открытии замка. Тогда я еще не знал, что такова сущность брата: он раззадоривал противника, подпитываясь его гневом, ненавистью или агрессией. И чем сильнее злился соперник, тем больше сил забирал у него Максик.

– Тебе за такой ножичек светит три года колонии, понял? – не унимался Игорь.

– Это не ножичек, а меч. Выкованный по технологиям древних оружейников, – дерзил в ответ брат.

– А за изготовление тебе еще года полтора накинут.

– Не пугай меня, а то наложу от страха в машине. Будешь всю дорогу говно нюхать, – съязвил Максик, и в этот момент хватка моих браслетов резко ослабилась.

Я стряхнул наручники, молниеносно укусил себя до крови за левое запястье и на тыльной стороне ладони кровью нарисовал знак, который видел на колесах машины Беши. Потом этой же кровью нарисовал такой же знак на щеке брата.

– Дождемся остановки, усыпим их и валим, – шепнул я.

– А оружие?

– Заберем.

– Ну-ка заткнулись оба! – снова повысил голос Игорь, но в этот момент уазик затормозил. Может быть, на светофоре, может, пропускал пешеходов или какую-то другую машину, но я понял, что вот он – тот благоприятный момент, когда надо рвать когти. И я выкрикнул во всю глотку заклинание сна. Через пару секунд в салоне стало тихо, только рация шуршала и потрескивала, выплевывая неразборчивые обрывки фраз.

Я мысленно произнес заклинание устранения и бросился на заднюю дверцу. Беша говорил, что пока не отработаешь прием, брать такие преграды надо с разбега. Места на разбег у меня не было, наверное, поэтому и выход на свободу не удался. «Бобик» качнуло от моего броска, а от мощного столкновения с железной дверью я разбил себе лоб.

– Ты псих, что ли? – осторожно поинтересовался Максик.

Вместо ответа я еще яростнее бросился на дверцу. Если бы заклинание не сработало на этот раз, я бы убился, но вдруг тело мое провалилось в вакуум, а потом его словно что-то вытолкнуло на поверхность – и я упал на колени на укатанный машинами, обледеневший наст снега. Я вскочил на ноги и огляделся: лучше совершать побег из полицейской машины без свидетелей. Однако то, что я увидел, заставило меня юркнуть за уазик и затаиться. Оказывается, наш «бобик» каких-то пятьдесят метров не доехал до отделения полиции. Он остановился перед небольшим перекрестком, видимо, пропуская какую-то машину. Но машины уже и след простыл, а наш уазик одиноко стоял на проезжей части. Любая другая полицейская машина, отъезжающая из участка или направляющаяся в него, может остановиться и поинтересоваться, все ли хорошо у коллег. А тут как раз мы с Максиком. Чтобы избежать такого сценария, я открыл дверцу кутузки снаружи, выпуская брата на свободу.

– Лихо ты! – не скрывая восхищения, он хлопнул меня по спине. – Научишь?

– Непременно. Берем оружие и валим. Только осторожно: рядом менты.

Максик выглянул из-за машины и понимающе кивнул. Мы проскользнули вдоль бортов уазика: я по правому, а брат по левому. Его меч Игорь положил на заднее сиденье, потому что в пакет это оружие просто не влезло. А вот моя «Анаконда», упакованная в пластиковый пакет, лежала на коленях командира. Может, он хотел рассмотреть узор на стволе, может, у него были какие-то другие планы насчет моего револьвера. Забирая оружие у полицейского, я заметил под ним листок. Я машинально заглянул в нее и обалдел: там была фотография Максика. Сам текст я не успел прочитать – увидел только, что в розыск объявлен Петров Максим Антонович. За что брата разыскивали, я не мог представить: на вылазках он был с Вовкой, и старший бы ни за что не допустил криминала. Однако факт имел место, и стоило с ним разобраться. Я свернул листок и сунул его в карман.

– Женька, ноги! – вдруг встрепенулся Максик и бросился прочь от машины. Я заметил, что к нам приближается еще один «бобик», и рванул за братом.

Мы с Максиком бежали так, как никогда еще не бегали. Мне казалось, что земля горит у нас под ногами. Скрывшись во дворах, мы продолжили удаляться от участка, но вслед нам несся вой сирен. Страх придавал мне сил, иначе я бы не выдержал такого темпа. Выскочив на одну из улиц, мы увидели метрах в двухстах от нас патрульную машину и рванули обратно. Мы уходили на север. Я уже не мог сориентироваться, где нас будет ждать Вовка – нам надо было оторваться от погони. Во дворе соседнего дома замелькала мигалка: нас зажимали в кольцо.

– Жень, беги! – Максик приотстал. – Я задержу их.

– Никто никого не будет задерживать! – я схватил его за руку.

И мы снова бежали. Я слышал, как по улицам вдоль дворов, по которым мы уходили, ехали полицейские машины. Но мы неслись с такой же скоростью, поэтому они не могли нас обогнать. Дома неожиданно кончились и начались гаражи, а за ними – железная дорога.

– Сюда! – я буквально взлетел на крышу одного из гаражей и помог взобраться брату. Из трех преследующих машин осталась только одна: две остальные уперлись в тупик. Мы же бежали по крышам, перескакивая с одного блока на другой, а за нами, петляя в проездах между гаражами, гналась машина. Я не знал, куда нам деться, когда крыши кончатся, но увидел вдалеке огни поезда: к нам стремительно приближался товарняк.