Асмодей (СИ) - "Dragoste". Страница 14

– Меня пытались сломить… – обреченно прошептала она.

– И заметь, это получилось, – произнесла Лоа, которая была рада избавиться от проблемной узницы. – Владыка Асмодей всегда получает желаемое, но тебе нечего стыдиться. Многие на твоем месте и недели не выдерживают, а ты вон, пять лет продержалась.

Последних слов Аврора уже не слышала – впала в какое-то оцепенение, не замечая, как вокруг них засуетились демоны, проводя предпродажную подготовку товара: руки сковали оковами, связали несчастных веревкой меж собой, передавая конец демонице, закрепившей его на луке седла. Дотронувшись до плеча каждой жертвы, она выжгла сияющий сигил Люцифера, поставив печать нового владельца.

– А ну, пошел! – прокричала Дэлеб, с силой хлестанув жеребца. Вздыбившись, выпуская из ноздрей клубы серого дыма, он кинулся из замка с такой прытью, которую едва ли можно было ожидать от столь искалеченного создания. Несчастные так и потащились волоком за ним, оставляя на дороге кровавые следы. Остановилась демоница лишь у заветного порога, на ходу соскочив с жеребца.

– Все муки – это лишь искупление грехов. Я сама виновата, – заливаясь слезами боли и унижения прошептала Аврора, как делала каждый раз в трудной ситуации. К собственному удивлению, даже спустя столько лет, она сохранила надежду на высшую справедливость, свято веруя в то, что когда-нибудь выстрадает себе билет на небеса.

Из пещеры навстречу им вышли несколько демонов, одного из них именовали Ала́стор, соратник и друг Асмодея, разумеется, настолько, насколько вообще была возможна дружба между адскими созданиями. Несколько раз девушке случалось видеть его на аукционе. Одним словом – отвратительный тип:с головой орла и человеческим телом, он прослыл мучителем на всю преисподнюю, а остальные были ей неизвестны, хотя внушали не меньшее отвращение.

Ухватив несчастную за волосы, он заглянул ей в глаза, тут же брезгливо выпустив из рук. Аврора с глухим стуком упала на каменные плиты, подобно мешку с песком.

– Премерзкое создание! – прохрипел он, слегка пнув ее ногой, будто желая проверить, жива она или нет. – Выглядит так, будто об нее не один год ноги вытирали. – Дэлеб что-то прошипела ему в ответ, а что-именно Аврора не расслышала. Зато брезгливое выражение на лице демона, с которым он поднимал ее с земли, не упустила. Не знала она, что стало решающим фактором такого поведения: может природная жадность демонов, может потраченные векселя… Для истерзанной души особой разницы не было. Повиснув на руках Ала́стора, будто половая тряпка, девушка осталась пассивно-безучастной к собственной судьбе. Сейчас у нее не было ни сил, ни желания сопротивляться. Пусть делают, что хотят! Убьют, измучают, опозорят. Их право…

– Неси их в купель! – раздался властный голос Дэлеб, который вскоре растаял в окружающей тишине. Видимо в отсутствие Асмодея здесь не было привычного духа развратной праздности, а все обитатели погружались в свои заботы: демоны истязали, а души страдали. В целом, как и положено в аду.

Следующее, что ощутила Аврора, была холодная вода, сомкнувшаяся над головой, будто пронзившая кожу десятками ледяных игл. Как же хотелось в этот момент утопиться, только вот бессмертная душа не позволяла реализовать этот план. С этой точки зрения в аду было все хорошо продумано: если в мире смертных душа представляла собой лишь эфемерный сгусток энергии, которому невозможно причинить физического вреда, то в преисподней она была материальной, способной претерпеть все возможные муки, но в то же время бессмертной. Как бы ни старались демоны, они не могли достичь точки невозврата и умертвить то, что, по сути, и не было живым. Уподобляться несчастным, которые снова и снова были вынуждены тонуть в адском болоте, девушка не хотела, а потому пришлось собрать волю в кулак и встать на ноги, хорошо, что купель была неглубокой. Откашливаясь и дрожа, как осиновый лист, Аврора посмотрела на Ала́стора глазами затравленной лани, стыдливо прикрыв нагое тело руками. Чего он вообще хочет от нее? Неужели ее искалеченной души ему мало?

– Что смотришь? – презрительно фыркнул демон. – Бери ветошь и мыло! Хозяин не любит грязнуль! Может хоть вода тебе человеческий облик вернет! Смердишь хлеще собак на псарне.

Если отбросить в сторону унизительные обвинения Ала́стора, которые, собственно, от истины далеко не ушли, идея с омовением ей очень понравилась. В течение пяти лет ей ни разу не позволяли такой привилегии, как купание – это была часть наказания, да и не было в казематах ее тюрьмы такой роскошной купели. Хотя это и не купель вовсе, а углубление в горной породе, наполненное водой.

С трудом переставляя ноги, Аврора подошла к нише, выбитой в стене, и взяла кусок мыла и промасленную ветошь. Еще раз окунувшись с головой, девушка начала аккуратно смывать с себя гарь и смрад своей прежней темницы. Тонкие струйки почерневшей жидкости стали вяло стекать по ее телу, прокладывая извилистые дорожки и возвращая коже мертвенно-бледный, почти мраморный, цвет. Даже мыльная пена приобрела пугающе-темный оттенок, растекаясь по воде тонким слоем. Приятный аромат мыла, пропитанного розовой водой, туманил разум, а эфирные масла в ветоши расслабляли тело. Она и не думала, что демоны тоже моются! Везде говорили о запахе гари, исходившим от них, о серном смраде, но убежище Асмодея, подобно восточному дворцу, было пропитано благовониями. Только об этом, по вполне понятным причинам, в Библии умалчивалось. Боже, она уже и забыла о том, насколько это может быть приятно. Промыв волосы, девушка в очередной раз окунулась, позволив себе небольшую вольность – немного поплавать, пусть даже ее за это вздернут на дыбе, но отказаться от этого наслаждения она не смогла. Но беда миновала, погрузившись в оживленную беседу с Дэлеб, демон не заметил этой наглости, и Аврора облегченно выдохнула.

Не хотелось в этом признаваться, но купание вернуло ей силы и хорошее настроение, которое она всеми силами старалась скрыть от своих мучителей, придав лицу отрешенное выражение. Что поделать, таков был рок грешников: за веселье в аду – тяжелая кара. Закончив омовение, девушка подошла к краю купели, ожидая дальнейших указаний.

– Неужели ждешь, что я помогать стану? – проговорил демон, поморщившись. При этом на его лицо легла едва уловимая тень, а в черных, как ночное небо, глазах сверкнули молнии.

Аврора неуклюже вылезла из купели, да так и осталась стоять перед ним в чем мать родила. Впрочем, до ее увядших от постоянных пыток прелестей, Ала́стору дела никакого явно не было. Отдав распоряжение служанкам, он взял с серебреного подноса хрустальный флакончик с золотистым маслом, подавая девушке.

– Натри лицо и тело, глядишь, часть девичьей красоты и вернется.

Вылив немного жидкости на руку, она с усердием начала втирать ее в кожу, да так и обомлела от удивления. На глазах раны, ожоги и струпья начали затягиваться, возвращая коже былую гладкость, делая ее бархатистой и нежной, как шелковое полотно. Аврора ощущала метаморфозы, происходящие с ее телом, но не понимала, что именно происходит. Подойдя к зеркалу, узница даже ахнула, не сумев сдержать своего восторга. Будто из потустороннего мира, теперь такого далекого, на нее смотрела молодая девушка: такая, какой она была раньше, даже еще красивее. Губам вернулся приятный алый оттенок, глубокие тени под глазами исчезли, а щеки розовели здоровым румянцем. Как тут не заглядеться?! Только вот заглядеться не дали, увидев сияние радости в глазах своей покупки, Дэлеб так и хлестанула ее плетью. Хорошее настроение как рукой сняло. Расчесав гребнем спутанные пряди, Аврора последовала вслед за своими новыми мучителями, с любопытством оглядывая обитель Асмодея.

Что ж, может замок и был в аду привилегией Люцифера, но как оказалось, даже пещере можно было предать благородный, хотя и вызывающий, по мнению Авроры, вид. Хотя, если учитывать скорбную специализацию ее обладателя, можно прийти к единственному выводу: иначе и быть не могло!

Пещера была огромная, светлая, с множеством ходов и обустроенных комнат; своды невероятно высокие, усыпанные искусной резьбой. Видимо, Асмодею удалось заполучить в собственность душу какого-то скульптора или каменщика, сумевшего вдохнуть величие в обычный мрамор.