Асмодей (СИ) - "Dragoste". Страница 15

Пройдя по освещенному десятками факелов коридору, они вошли в некое подобие зала, раскинувшегося перед входом. Глядя на всю эту красоту, Аврора так и застыла в немом восхищении. Внушительную часть помещения занимало прозрачное озеро, отражавшее колоннаду сросшихся сталактитов и сталагмитов, которым та же талантливая рука предала вид греческих ордеров с золочеными капителями. По периметру всей пещеры шел мраморный карниз, от которого вниз спадали полупрозрачные слои штор, скрывающих стену. По берегу озера стояли хрустальные плафоны со свечами, создающими трепещущие тени. Поистине королевские люстры свисали с потолка, так же затянутого в ткань. Несмотря на наличие собственного источника, в пещере было на удивление сухо, а журчание воды, приятно успокаивало нервы.

Нашла здесь Аврора и предметы роскоши, привезенные из мира людей: пушистые ковры с замысловатым орнаментом, скульптуры, шкуры. В дальнем углу пещеры девушка подметила небольшой орган, а так же водруженный на пьедестал спинет. Небольшая бархатная кушетка, укрытая белоснежной шкурой, кофейный столик и золоченая арфа, стояли у самой кромки воды, чуть поодаль – обеденный стол с восьмью стульями. Там же полыхал врезанный прямо в скалу камин.

«Можно подумать, в аду им мало огня», – про себя заметила Аврора, становясь подле демоницы. Юноша и девушка, купленные вместе с ней, уже заняли свои места, с не меньшим любопытством осматривая помещение.

Везде были золоченые канделябры, блеск хрусталя, бархат и шелка. В общем, для себя Аврора сделала вывод, что демоны столь же неравнодушны к предметам роскоши, как и люди. Видимо, тысячелетнее заточение в аду, постоянный запах серы и дух скорби встали поперек горла даже им, а потому рыцари, пользуясь своей властью, позволяли себе подобные вольности.

– Меня зовут Дэлеб, – выступая вперед, проговорила демоница, принявшая человеческий облик. К слову, особой красотой она не отличалась: на вид ей едва минул третий десяток, слишком высокая и мускулистая для женщины, но прозвище свое оправдывала. Ее короткие рыжие волосы едва касались плеч, слегка прихваченные черной лентой, а по белоснежной коже на лице рассыпались десятки веснушек. Черты были достаточно грубы: круглое лицо, крупный нос, широкий рот, да и зубы слегка кривоваты, но огромные зеленые глаза с лихвой компенсировали внешние изъяны. Что-то такое манящее плескалась в их изумрудной глубине: то ли остатки человечности, то ли тоска по покинутым небесам. Интересно, Дэлеб тоже была одной из падших? Или же ее создал Люцифер, как и прочих тварей бездны?

Облачена она была в бордовое платье с длинными рукавами и рваным подолом, из-под которого светились золоченые сандалии с греческой шнуровкой, а вот грудь и талия были заключены в золотую кирасу, похожую на те, что носили римские легионеры. – Я – правая рука Асмодея и главный инженер преисподней, если кто не знает, – не замечая задумчивости Авроры, продолжила демоница. – Но для вас на время я стану и палачом, и худшим кошмаром, и наставником. Так что спуску не ждите. Моя задача подготовить вас для службы господину. Кто-то останется в его пещере, помогая развлекать его гостей, а кто-то отправится в увеселительные и игорные дома, которыми он владеет здесь, в преисподней. Но прежде, чем начать обучение, вы должны усвоить несколько правил: первое – при появлении хозяина или его гостей, вы должны склониться; второе – никогда не смейте начинать говорить, пока вас не спросят; и третье – никогда не смейте смотреть на хозяина, пока он не даст на то свое позволение.

Все это время Дэлеб кружила около них взад-вперед, бросая пламенные взгляды на несчастных. Сказать по правде, демоница с бо́льшим бы удовольствием опробовала на них свое новое изобретение, но хозяин призывал к бережному отношению с его собственностью, а потому она была вынуждена подчиниться.

– Вам все понятно? – строго проговорила она.

– Да, – отозвались юноша и девушка.

«Боже, она что-то говорила?» – про себя шепнула Аврора, чувствуя, как в душе разрастается паника. Как она могла все прослушать? Как могла быть такой невнимательной? Она настолько погрузилась в созерцание само́й демоницы, что ее слова растворялись в сознании девушки, так и не достигнув цели.

– Что… особый случай требует особого отношения? – наотмашь хлестанув Аврору по щеке, прошипела Дэлеб.

– Нет, госпожа, – пискнула Аврора, потирая раскрасневшуюся кожу.

– Хорошо, и главное запомните… – закончить она не успела, так как ее голос утонул в душераздирающем реве дракона, опустившегося у самого входа.

– Хозяин, хозяин приехал, – раздались взволнованные голоса. В ту же секунду в зале поднялась невообразимая суета: суккубы, инкубы, низшие демоны и грешные души, допущенные к службе, выстроились друг против друга у самых дверей, ожидая появления господина.

– Идем, – строго сказала Дэлеб, указывая им место в самом конце, сама же встала у врат, первой встречая Асмодея.

Спрыгнув с дракона с удивительной легкостью, учитывая величину и тяжесть доспехов, наездник зашел в пещеру, на ходу сбросив железные перчатки, усыпанные шипами. Высокий, пожалуй, даже слишком, чтобы быть обычным человеком, внешне он больше напоминал мифического исполина, хранившего на челе печать проклятия. Лицо падшего скрывала трехликая маска, в центре которой был лик человека, а с боков – бычья и баранья морды. Рогатый золотой шлем, из-под которого вырывалась грива непослушных черных волос, венчал голову, подобно короне. Широкую, изогнутую подобно колесу, грудь, скрывала золотая кираса, пояс оплетал зеленый кушак с бубенцами на концах, которые звенели при каждом его шаге, оповещая о приближении рыцаря. Кривые ноги, покрытые чешуей, оплетали массивные поножи, доходившие до колена – весьма устрашающая картина. Из-под огромных наплечников, украшенных массивными шипами, по три штуки с каждой стороны, вырывался длинный зеленый плащ с золотой подкладкой, струящийся меж поломанных перепончатых крыльев.

С благоговейным трепетом все склонились перед ним в низком поклоне, и лишь Аврора, забывшая как дышать, будто завороженная смотрела за тем, как демон сбрасывает с себя печать проклятого, обращаясь обычным человеком. Инстинктивно она понимала, что должна склониться, подобно остальным, но не могла заставить себя пошевелиться. В это мгновение он завладел не только ее телом, но и душой, обратив несчастную в каменное изваяние. По чести, так оно и было: с этого дня он ее владыка, ее господин, ее всё, а она… теперь она его вещь – игрушка, одна из многих, призванная разбавить скуку. К собственному удивлению, чувство принадлежности кому-то не волновало девушку, этот прискорбный факт ощущался как-то… никак, да и чувство страха в ней от времени как-то притупилось. Впрочем, как и инстинкт самосохранения. Порой, при воспоминаниях о пройденных пытках (Боже, через что она только не прошла за эти годы), ей начинало казаться, что она вообще разучилась чего бы то ни было бояться.

К тому моменту, когда Асмодей поравнялся с Авророй, он уже полностью принял человеческое обличие, обратившись, надо сказать, в весьма привлекательного мужчину, хотя красота его была своеобразной. Стоя подле него, девушка едва доставала ему до плеча, уткнувшись взглядом в ключичную кость, влево от которой уходил фигурный шрам, скорее напоминающий печать, чем боевое ранение. Слажен мужчина был атлетически, напоминая фигурой изваяние греческих богов. Мускулистые руки, развитая грудная клетка, рельефный живот, – посмотреть было на что. Правильные черты лица, высокие скулы и прямой нос хранили на лике некую долю аристократизма, которой Создатель наградил всех своих ангелов, которую падшие так старательно пытались сохранить после низвержения. Густые волосы, тронутые едва уловимой волной, были зачесаны назад, обнажая лоб и каскадом падая на плечи. Лишь одна непослушная прядь выбивалась из общего уклада, падая на левую щеку. Которую, к слову, до середины расчертил едва уловимый на бронзовой коже шрам, поднимающийся к рассеченной брови.

Однако не это в облике демона привлекло внимание девушки. Сначала ее взгляд застыл на иссиня-черных волосах, в которых белела внушительная седая прядь, а потом на глазах, поистине дьявольских. Один из них был изумрудно-зеленый с медовой окантовкой по краю, другой – янтарный с черными вкраплениями на радужке. В общем, не мужчина, а огонь!