Асмодей (СИ) - "Dragoste". Страница 22

Вообще, женскими ласками Асмодей был избалован. Он забирал их у тысяч грешниц до Авроры, и принимал теперь, как само собой разумеющееся. Ручки у нее, конечно, были нежные, аккуратные и мягкие, да и девочка явно старалась угодить своему хозяину, но ничего нового он для себя не испытал. Откровенно говоря, Владыка похоти даже представления не имел о том, что такого должна сейчас сотворить рабыня, чтобы он удивился или изведал нечто новое, а девчонка этого не могла знать и подавно. За свое тысячелетнее бытие, в каких только оргиях не участвовал демон блуда, и чего только не видывал! Даже как-то грустно стало от осознания того, что новых открытий у него больше не будет.

Однако напряженность грешницы не давала расслабиться и ему. Начало было здравое, а тут будто мысли сторонние ее одолели, по лицу печать размышлений и внутренней борьбы читалась. И ведь слишком хорошо он знал женскую натуру, понимал, что все равно ведь спросит… Так что толку тянуть кота за причинные места? Лучше сейчас, чем еще полчаса, ведь все это время будет и себя изводить, и ему расслабиться не даст. К тому же, дерзость лишний повод для наказания. Не забыть бы только служанкам передать, что невинная душа осмелилась правила нарушить, причем дважды за последний час. Так и скривился демон в усмешке: подумать только законы в Аду – курам на смех!

– Говори, – прохрипел он, перехватив ее руку. Девушка в одно мгновение застыла, непонимающе подняв на него янтарные глаза. Не получив очередного наказания, страх сошел на нет, и к ней вернулся дар речи.

– Что это было? – Аврора кивнула в сторону черной «материи», которая снова приобрела поверхность темного зеркала.

– Первородная пустота! – отозвался демон. Вот так и знал: вот оно – любопытство! Утопить бы ее сейчас, да что толку. Надо было сразу рассказать, ведь чувствовал неладное, к тому же, об этом души должны знать. Удивительно, что ни Дэлеб, ни Алекто служанку в эти тайны не посвятили, а теперь она ему своей напряженностью и отстраненностью весь настрой сбила. Вот видано ли дело: Аврора его грешница, его собственность – должна о господине своем думать в такой момент, а она! Признаться, по гордыне это плетью стегнуло. – Здесь хранятся грешные души.

– А я думала они… – ее палец так и застыл в воздухе, указывая в сторону выхода. Ответом ей был такой приступ смеха, такого заразительного, что девушка невольно улыбнулась, про себя отметив, что улыбка, пусть и такая редкая, украшала лицо демона. А в процессе смеха на щеках появлялись такие озорные ямочки, что даже не верилось, что этот падший тысячи душ загубил.

– Оглянись вокруг, девочка! – продолжил он. – Сколько ты видела грешников в аду за это время? Тысячу? Две? Неужели ты думаешь, что это все? Это так, фасад нашего великого здания. Истинная мощь, она там, – он указал на стену. – У каждого рыцаря есть такая. Это кусочек того, что существовало до сотворения мира, туда и отсылаем мы грешные души.

– А что там их ждет?

– Превращение в «ничто». Они становятся энергией, которую мы, при необходимости можем поглощать.

– То есть, попавшие туда – не возвращаются?

– Почему же, возвращаются! Если сразу начать искать, – усмехнулся Асмодей. – Новая душа в пустоте всегда след оставляет.

– А потом?!

– Потом она из единого целого обращается лишь в мелкие частицы, сливаясь с частицами других душ. Истинная пытка, не то, что забавы, которыми мы здесь балуемся!

– То есть меня схватила…

– Чья-то душа, которая еще не успела распасться! – перебил ее демон. На миг ее мыльные руки застыли у него на груди, а в янтарных глазах повис вопрос. Она будто спорила сама с собой, решая продолжить этот разговор, получив потом плетей за подобную прыть или замолчать, терзаясь любопытством.

– Но если души растворяются в пустоте, должны раствориться и печати на право собственности.

– Очевидно, – фыркнул он, про себя поражаясь тому, сколь пытлив может быть ум этой женщины. Прочие бы сейчас думали о том, как бы наказания избежать, да умаслить Владыку, а эта пеклась лишь о том, какой будет следующая остановка для души. Надо бы не забыть, ей двойных плетей всыпать за подобную дерзость и мысли недозволенные.

– Но что тогда помешает другому демону забрать эти души, ведь, по сути, право собственности над ними не установлено?

– Отправить душу в пустоту может каждый, а вот открыть врата – только тот, кто наложил на них свою печать, ну или же Владыка Люцифер. У него в руках ключи от бездны, он и бал правит, – произнес Асмодей, которому уже порядком надоел этот разговор. Хоть и любил демон похоти словоблудие, но вести беседы предпочитал на другие темы. Он замолчал, да и Аврора тоже. Прекрасно поняла по его выражению лица, что тема иссякла. К тому же, ответов она итак получила больше, чем могла рассчитывать.

По душе даже благодарность к этому угрюмому демонюке разлилась, захотелось и ему чем-то отплатить и за жизнь дважды спасенную, и за то, что любопытство ее девичье удовлетворил. От этих мыслей на душе как-то спокойнее стало, да и скованные страхом конечности постепенно оттаяли от теплой воды или… В общем, за этими мыслями Аврора даже не заметила, как её движения стали более заботливыми, более аккуратными – какими-то человеческими. Что ж, если вверил ей Владыка это в обязательство – она сделает. В конце концов, труда великого в том нет, а если не задумываться над происходящим, то это даже приятно. Ну а что? Вода теплая, мыло душистое, рядом мужчина, причем приятной наружности… И тут-то стыдливость накрыла ее с головой, видимо, не до конца ее выжгло пламя преисподней. Она впервые в жизни находилась так близко к мужчине, да и атмосфера была располагающей, почти интимной, ее так и передернуло от непонятного чувства.

Сделав над собой усилие, Аврора взяла бальзам, намылила его волосы, помассировала кожу головы, про себя отметив, что белоснежная прядь в его волосах, будто и не ему принадлежала, слишком чужой она выглядела на фоне этой черноты. Как бы то ни было, работу свою она выполняла с усердием, и все это ощущалось таким естественным и привычным, что если бы не терзавшие ее противоречия, она бы непременно удивилась собственной реакции.

Закончив омовение, Асмодей с головой окунулся в воду, вылезая на поверхность. К его молчаливому одобрению, девчонка оказалась предусмотрительной, хоть и опыта не имела. На краю уже лежали и чистые полотенца, и халат свернутый, и масло благоуханное. Подобная услужливость умаслила его самолюбие, а потому от дурного настроения и следа не осталось. На радости этой, рука сама потянулась, чтобы помочь Авроре выбраться из купели, да так и застыла в воздухе. Где-то на задворках сознания зародилось понимание собственного намерения, Владыка так и усмехнулся сам себе, сжав ладонь в кулак и опустив в карман. Вот только этого ему не хватало в своей обители! Пусть весь Ад в Тартарары покатится от реформ и изменений, а в доме у него прежний уклад сохранится. Никакого снисхождения к душам! И точка!

– Уходи, – строго бросил он, опускаясь на кровать, да так и провалился в мягкую перину.

Его голос, в одно мгновение из бархатисто-завораживающего сделался каким-то металлическим и отстраненным, а Аврора стояла в оцепенении, будто на нее ушат ледяной воды вылили. И главное, как ни старалась, не могла девушка понять, что такого она сделала, что так прогневало повелителя. Ведь всю душу в свою работу вложила, а тут такое… Хотя причина была именно в том, что она с душой к решению вопроса подошла, а тут, в Аду такое не положено. Переусердствовала!

Собиралась она уже было рот раскрыть, чтобы поинтересоваться о причине такой перемены в поведении хозяина, благо быстро спохватилась и, кланяясь, попятилась к выходу. Уже у самой двери ей встретились несколько девушек, к приходу которых видимо так старательно и готовился повелитель грешников. Аврору даже жало ревности изнутри кольнуло, только вот сконцентрироваться на этом новом для нее ощущении несчастная не успела, встретившись с полным гнева взглядом Дэлеб.