Охотники за Костями (ЛП) - Эриксон Стивен. Страница 119

Зашагав вместе с солдатами, Лостара Ииль поравнялась с капитаном Сорт, рассказавшей о событиях после гибели И'Гатана. — Твой кулак — Тене Баральта — задержался на пороге смерти. Скорее не плотской смерти, но смерти духа. Он потерял руку — она так обгорела, что исцеление было невозможно… да и лицо… мало что от него осталось. Похоже, он любил свою внешность.

Лостара хмыкнула: — Клятая борода, вечно мокрая от ароматического масла. — И она начала вспоминать Тене Баральту. Никогда его особенно не жаловала. Не просто самовлюбленный. По правде говоря, тайный трус, несмотря на все героические позы и заявления. Она вызвала в памяти то, как поспешно он бросился в отступление после убийства старшей Ша'ик; и как он старался приписать себе малейшие успехи, даже если дела клонились к катастрофе. В этом мужчине есть садистическая жилка, и Лостара боялась, что теперь она станет разрастаться, что Баральта будет искать способы ублажить раненое самолюбие. — Почему армия бросила вас позади?

Фаредан Сорт пожала плечами: — Они решили, что никто из запертых в пределах стен не мог пережить огненной бури. — Помедлила и добавила: — Это было разумным допущением. Только Синн знала, что все не так, и нечто заставило меня поверить девчонке. Мы оставались бдительными.

— Они в обносках… и без оружия.

— Точно. Потому нам надо догнать Армию как можно скорее.

— Синн может вступить в магический контакт с Четырнадцатой? Или Быстрым Беном?

— Такого вопроса я не задавала. Не знаю, насколько ее способности являются сырым талантом. Такие существа иногда рождаются — и без обучения у мастера они становятся проводниками хаоса. Да, сила, но дикая и ненаправленная. Хорошо уже, что она смогла отразить стену огня и спасти роты Кенеба… хотя бы частично.

Лостара бросала взгляды на Сорт и идущих сзади солдат.

— Вы кореланка?

— Точно.

— И стояли на Стене?

Ответом послужила натянутая, быстро угасшая улыбка. — Никому не позволено покидать эту службу.

— А правда, что Бурегоны при атаках используют ужасное волшебство?

— Всякое волшебство ужасно, оно убивает без разбора, зачастую с большого расстояния. Это разрушает самих людей, владеющих подобной силой — будь то смертные или кое-кто иной.

— Лучше видеть глаза врага, когда он забирает твою жизнь?

— По крайней мере вы даете им шанс защититься. Пусть Опонны решают, в чьих глазах погаснет свет.

— Опонны. Я думала, все дело в мастерстве.

— Ты еще слишком молода, капитан Лостара Ииль.

— Неужели?

Фаредан Сорт улыбнулась: — С каждой битвой моя вера в мастерство уменьшается. Нет, каждый раз, всегда и всё решают рывки Повелителя или поддавки Повелительницы.

Лостара промолчала. Она не согласна с таким суждением, и не только по причине надменности этой женщины. Умный и ловкий воин выживает там, где гибнет неуклюжий тугодум. Мастерство — монета, на которую покупается благосклонность Опоннов. Как может быть иначе?

— Ты пережила И'Гатан, — снова заговорила Сорт. — Сколько в этом от удачи Повелительницы?

Лостара думала недолго: — Нисколько.

Однажды, давным — давно, несколько десятков солдат выбрались из пределов обширной трясины. Они были в крови, они почти потеряли рассудок; от недель скитаний по гнилой воде даже кожа у них отслоилась и висела грязными полосами. Калам Мекхар был среди них, как и трое шедших ныне рядом. Казалось, что изменилось лишь число выживших…

Черный Пес жестоко отсортировал Сжигателей. Это была бесконечная кошмарная война среди сосновых рощ, в болотах и лагунах — столкновения то с Волонтерами Мотта, то с Первой Натийской армией, то с Багряной Гвардией. Выжившие словно онемели — выйти из царства ужасов означало избавиться от отчаяния… но ничего не спешило занять место отчаяния в их душах. Так мало осталось. "Поглядите на нас, — сказал тогда Еж, — мы просто пустые изнутри колоды. Мы прогнили насквозь, как и всякое клятое дерево в здешней болотине". Ну, оптимизма Ежу всегда недоставало.

— Какой ты задумчивый, — произнес Быстрый Бен.

Калма мрачно хмыкнул. — Просто гадаю, Быстрый: тебе не утомляют воспоминания?

— Неподходящая тема.

— Ну, не думаю. Я уже стар. Чувствую себя стариком. Смотрю на всех этих солдат позади — боги, какие юнцы! Вот только глаза… Думаю, и мы такими были. Когда-то. Но… что такого мы совершили за всю жизнь? Чертовски мало стоящего.

— Признаю, я тоже на тебя удивляюсь. Вот насчет того Когтя, Жемчуга.

— Который ударил меня в спину? И что?

— Почему ты его не убил до сих пор? Калам, для тебя такое смирение не характерно. Или ты боишься не совладать?

Скрипач подал голос сзади: — Так это Жемчуг был в Малазе той ночью? Дыханье Худа! Калам, этот тип ошивается около Четырнадцатой с самой Рараку. То-то у него на лице хитрая ухмылочка каждый раз появляется…

— Мне плевать на Жемчуга, и убивать его не хочу, — тихо проговорил Калам. — Перед нами стоят проблемы поважнее. Что задумала Адъюнкт? Каковы ее планы?

— Кто сказал, что она вообще что-то планирует? — Отозвался Скрипач. Он нес девочку, одну из сирот И'Гатана. Девочка спала, положив себе пальчик в рот. — Она преследовала Леомена, а сейчас бежит от чумы и пытается соединиться с транспортным флотом. Что потом? Лично я считаю — мы вернемся на Генабакис или поплывем на какой-нибудь кореланский полуостров. Такова солдатская доля, такова солдатская жизнь.

— А я думаю, ты неправ, — сказал Калам. — Все куда сложнее закрутилось.

— То есть?

— Ключ ко всему — Жемчуг. Зачем он околачивается здесь? Зачем шпионит за Адъюнктом? Какой смысл ему плестись по пятам Армии? Говорю тебе, Скрип, дальнейшие действия Адъюнкта зависят от Императрицы Лейсин и ни от кого больше.

— Она нас не бросит, — пробурчал Скрипач. — Ни Адъюнкта, ни Четырнадцатую. Мы единственная армия, достойная такого названия. У нее больше нет командиров… ну, какие-то есть, но если бы мне пришлось отдавать им честь — покрутил бы пальцем у виска. Малой кровью или нет, но Тавора положила конец мятежу. Это чего-то стоит.

— Скрип, — сказал Быстрый Бен, — война у нас более важная, чем тебе кажется, и она только началась. Трудно сказать, на чьей стороне Императрица.

— О чем ты, во имя Худа?

Апсалар вмешалась: — О войне между богами, сержант. Недавно о ней говорил и капитан Паран…

Калам и Бен одновременно уставились на нее.

— Ганоэс Паран? — проговорил ассасин. — Быстрый сказал, он остался в Даруджистане. При чем тут он? И когда ты виделась с ним?

Апсалар вела свою лошадь в трех шагах позади Скрипача; в седле покачивались трое сонных от жары детишек. Услышав вопрос, она дернула плечом: — Он Владыка Колоды Драконов. И в этом качестве прибыл на Семиградье. Наши пути разошлись к северу от Рараку. Калам Мекхар, я уверена: ты и Быстрый Бен попали в самый центр другой схемы. Ради всего святого, советую быть осторожнее. В игре слишком много неизвестных сил, и среди них находятся Старшие Боги и даже Старшие Расы. Вы считаете, что узнали главные ставки, но…

— А ты узнала? — бросил Быстрый Бен.

— Не полностью. Но ограничиваю свои… цели… тем, что реально достижимо.

— Ты меня заинтриговала, — сказал Скрипач. — Вот ты идешь одной дорогой с нами, а ведь я полагал — ты осела в приморской деревушке Итко Кана и вяжешь шерстяной свитер для папочки. Да, Крокуса ты могла бросить, но кажется мне — все остальное тащишь с собой.

— Мы идем одной дорогой, — ответила она, — в данный момент. Сержант, тебе не надо меня бояться.

— А как насчет остальных? — спросил Быстрый Бен.

Женщина промолчала.

Калам ощутил укол тревоги. Он украдкой поглядел в глаза Бену и снова уставился вперед. — Давайте для начала поймаем нашу клятую армию.

— Хотелось бы мне знать, где сейчас Жемчуг, — сказал маг.

Беседа угасла. Нечасто колдун выражает свои желания так… откровенно. Калам с дрожью осознал, что дела их плохи. Может быть, безнадежны. Но не на тех напали… "Словно крыши Даруджистана — незримые противники со всех сторон — смотришь и никого не видишь.