Смерть волкам (СИ) - Чеблакова Анна. Страница 121

— Спасибо, — проговорила она, глядя на Рэйварго. — Тебе было тяжело нести меня?

— Нет. Ты совсем лёгонькая.

Он погладил её по голове. Ей это было приятно. Веглао почувствовала, что её тянет в сон, и, усилием вырвав себя из мягкой темноты, она тихо попросила Рэйварго:

— Можешь поискать Октая?

— Я как раз собирался. Ты хочешь пить?

— Да, ужасно.

Рэйварго сбегал наверх и принёс воды в котелке. Пока Веглао пила через край, он поддерживал её голову и что-то успокаивающе шептал. Она поблагодарила его пожатием руки, и вскоре впала в дрёму. Рэйварго поставил котелок к очагу и пошёл искать Октая.

Вскоре он отыскал его в зарослях иван-чая и высокой травы у ручья, где он отмывал кровь с лица и рук. Обернувшись на шаги Рэйварго, он молча посмотрел на него и снова склонился над ручьём.

— Тебе очень больно? — спросил Рэйварго, подходя к нему.

— Всё нормально, — отозвался Октай. Он стряхнул воду с ладоней и поднялся с колен, слегка морщась от боли.

— Ты не видел Веглао?

— Она дома. Вся в крови, но кажется, поправится.

— Мы всегда поправляемся, — пожал плечами Октай. — Не впервой.

Рэйварго опустился на колени рядом с ним и, зачерпнув воды ладонью, провёл ею по мокрым, слипшимся волосам Октая. На руке осталась кровь. Рэйварго хотел сполоснуть её, но тут Октай схватил его за запястье и обернулся. Его лицо было усталым, невероятно усталым, и за этой усталостью скрывалось нечто худшее, чем просто бессонная ночь.

— Учти, Рэйварго: больше никаких экспериментов. Я не собираюсь делать то, что хотела от меня Морика.

— Нечего было колоть ножом этого придурка, — хмыкнул Рэйварго. — Если бы он не заорал, чёрта с два я бы прискакал на ту поляну.

Он помог Октаю промыть раны, а потом они вместе пришли обратно к пещере. Веглао уже спала. Рэйварго оставил их отдыхать, а сам отправился к зарослям терновника.

План удался — на колючках было немало волчьей шерсти, кое-где даже целыми клоками. Рэйварго набрал её целую горсть и осторожно, чтобы не рассыпать, донёс обратно. Котелок с зельем, стоявший в каменном гнёздышке возле очага, был накрыт листом лопуха. Рэйварго опустился перед ним на колени, убрал листок.

Он начал готовить его ещё пятнадцать дней назад. Основой была чистая вода — к счастью, тут в ней не было недостатка, а также множество других ингредиентов, привычных и не очень. Октай, чрезвычайно увлёкшийся этим делом, здорово ему помогал: например, именно он сам поймал пять ящериц, чьи хвосты было необходимо добавить сразу после вороньей крови и перед кедровой корой. Рэйварго отдельно готовил зелье в трёх ёмкостях: котелке и двух глиняных горшках, на случай, если испортит какой-то образец. Так и вышло: вскоре два образца ему пришлось вылить, и третий он берёг, как зеницу ока.

Зелье, которое он подогревал в течение целой недели, по правилам Дропоса должно было остывать всю ночь. За ночь оно действительно остыло, и теперь было не кровавого, как раньше, а светло-красного цвета. На поверхности застыли островки розовой пены. Рэйварго бросил туда клочок волчьей шерсти, и ничего не изменилось. Он высыпал всю горсть, и через некоторое время субстанция вдруг забурлила, хотя камни, в которой она стояла, были совсем холодные. Сразу после этого жидкость резко изменила свой цвет, став белой, как кость. Глядевший на всё это разиня рот, Рэйварго вдруг встрепенулся, схватил ложку и стал мешать зелье по часовой стрелке, как рекомендовал Дропос, до тех пор, пока оно не успокоилось и снова не покраснело. Удовлетворённо кивнув, Рэйварго отложил ложку в сторону и снова накрыл котелок листом.

После полудня, когда все трое сидели на траве возле входа в пещеру, он прочитал вслух отрывок из книги:

— «Последним ингредиентом должно быть вулканическое стекло. Я брал чёрную разновидность сего камня, а также снежный обсидиан и красный. Количество надобно малое. Ежели зелье приготовлено правильно, то кусочки обсидиана будут таять в нём, как масло в горячем молоке».

Подняв голову, он окинул друзей взглядом:

— Где будем брать обсидиан?

Все одновременно подумали о слонике, который лежал у Рэйварго в кармане, но мысль о том, что его можно расплавить, если и появилась у кого-то, то сразу исчезла. Этот кусочек камня был оружием, которое спасло жизнь Рэйварго и ещё, возможно, многим тем, кому бы не повезло столкнуться с Щеном в будущем.

— Вулканическое стекло? — медленно проговорила Веглао. — Это называется вулканическое стекло?

— Ну да, — кивнул Рэйварго. — Ну и что?

— Значит, такие камни есть рядом с вулканами.

— А разве здесь поблизости есть вулканы?

— Да, Рэйварго, — медленно кивнул головой Октай. — Один есть.

5

Первую лодку Веглао и Октай сделали летом 2004-го, в своё первое лето в Лесистых Горах. Тогда они никак не могли привыкнуть к тому, насколько холодна вода в местных реках и озёрах (единственный тёплый водоём они отыскали только через несколько недель, и это был горячий источник, до которого нужно было идти от их тогдашнего дома почти целый день), но это не было главной причиной — весна закончилась, а вместе с ней иссяк и поток нерестящихся рыб, благодаря которому они первые пару недель не волновались насчёт пропитания. Поэтому они решили рыбачить с лодки. Работа заняла кучу времени, ведь оба они совершенно не знали, какое дерево лучше выбрать для каркаса, как его обработать, из чего сделать борта и днище (доски отвергались сразу, поскольку у ребят просто не было возможности их сделать). Когда они наконец нашли источник с тёплой водой, то им пришла в голову идея вымочить в нём сосновые жерди, которых они уже достаточно нарубили и настрогали (совершенно погубив тем самым кухонный нож, который нашли в заброшенной деревне — он сломался пополам, и из обломка Октай сделал карманный ножик) довольно много. Так они сделали каркас для лодки, который затем оплели тонкими ивовыми жёрдочками и обмазали смолой. Однако лодка долго не протянула и начала протекать. Тогда Веглао пришла в голову идея обтянуть её снаружи и изнутри шкурами животных. Сказано — сделано, и с этого дня они охотились только на водных зверушек — ондатр, выдр, водяных крыс, выхухолей — которых подкарауливали на берегах. Поскольку они никогда не убивали зверей просто так и всегда съедали добычу полностью (да ещё и везло с охотой им не всегда), продвигалось дело медленно. Уже наступил август, когда наружный чехол для лодки был наконец готов. Изнутри обивать лодку шкурами ребята не стали: обоих уже мутило от мяса выдр. Целую осень они не могли нарадоваться на эту лодку, и почти каждый день спускали её на озеро, чтобы покататься, гребя двумя деревянными вёслами, под облетающими клёнами и ивами и полюбоваться на Горы, покрывшиеся золотом и багрянцем. Зимой они спрятали лодку в маленькую пещеру и завалили травой и листьями, но ветра вымели их, и затвердевшие шкурки, из которых была сделана обивка, просто полопались, а каркас пошёл трещинами. И на следующий год друзья сделали новую. Эта была вдвое больше предыдущей. На свалке возле Палетшетри друзья наткнулись на самую крупную и отличную находку за всё время их жизни в горах — большой кусок парусины, то ли выброшенной, то ли потерянной неизвестно кем. Собственно этой парусиной, наряду с новыми шкурками (которые ребята теперь научились выделывать и делать более прочными, проваривая и смазывая жиром) был обтянут каркас новой лодки. Все стыки были тщательно сшиты между собой звериными жилами, толстыми нитками, шнурками — всем, что имелось в запасе — и промазаны смолой. В борта ребята вделали две скамеечки, которые сделали, сплетя между двумя короткими жердями множество ивовых прутьев. Октай даже вырезал из дерева две уключины для новых вёсел (старые пережили зиму, но оказались слишком короткими, и пошли на растопку), которыми и он, и Веглао научились отлично грести. С тех пор они больше уже не охотились на рыбу, стоя в ледяной воде с острой палкой: они ловили её, сидя в лодке, с помощью удочек или сетки, а иногда и длинной остроги. Эта лодка была предметом их огромной гордости, они даже дали ей название — «Барсук». Почему они так её назвали, никто уже не мог вспомнить: вроде бы, когда тащили из Палетшетри парусину и перебрасывались шуточками, Октай рассказал анекдот, что-то, связанное с барсуком, над которым они долго хохотали до колик. Потом они ещё долго хихикали над этой шуткой, когда делали лодку и катались на ней — но в чём эта шутка заключалась, никто уже вспомнить не мог.