Смерть волкам (СИ) - Чеблакова Анна. Страница 23
«Ты ненормальный, — подумал Тальнар. — Ты никогда не был нормальным. Это ты сделал Щена таким, и Мокроуса, и Морику, и всех остальных, и меня тоже. И Веглао». Но вслух он сказал только:
— Я не знал.
— Конечно, не знал, — ухмыльнулся Кривой Коготь. Зубы у него были острые и блестящие. Кое-кто говорил, что он их специально подтачивает, но Тальнар никогда этого не видел. — Он тебе малость по-другому всё рассказывал, так? Ну, теперь он уже никому ничего не расскажет. Ты прострелил ему язык у корня. Славный был выстрел. Интересно получилось: сначала твой папаша научил тебя стрелять, а потом ты его продырявил. Ладно, — сказал он, поворачиваясь к Щену, — теперь ты рассказывай, что было вчера.
Щен отправил в рот чёрную ягодку и прожевал её, не закрывая рта.
— Я уже рассказывал Морике, — сказал он. — Я попросил её, чтоб она тебе сказала.
— Она сказала, — отозвался Кривой Коготь. — Но я хочу, чтоб ты тоже сказал. Говори, Щен, да поподробнее, чтобы вот он, — он кивнул на Тальнара, — тебя услышал.
Щен покусал себя за ноготь, потом, глядя куда-то в сторону, заговорил:
— Вчера я был возле Станситри. Хотел поживиться чем-нибудь. Там есть хорошие лещины, вождь. Очень вкусно. А потом я пошёл дальше и увидел деревню. Это большая деревня. В ней есть мельница. Рядом с деревней стоит дом егеря. Того егеря, которого мы сожгли в лесу, помнишь, вождь?
Кривой Коготь кивнул.
«Я тоже помню», — подумал Тальнар, сжимая кулаки.
— В этой деревне был оборотень, — продолжал Щен. — Я его не видел, только почувствовал. Раньше его там не было.
— Как называется эта деревня?
— Не знаю, мой вождь, — безразлично протянул Щен. — Там рядом есть гора. Высокая гора. Я забирался на неё. С неё далеко видно. На горе много диких груш. Очень вкусно.
— Уйди, — сказал Коготь, слегка подталкивая его в плечо. Щен покорно поднялся, склонился за своей шляпой и неторопливо вышел. Уже на пороге он съел оставшиеся ягоды из горсти и облизал черничный сок со своих пальцев.
— Слышал, что сказал Щен? — тихо спросил Кривой Коготь. — В Хорсине есть оборотень. А ты говорил, что укусил там только одного человека, и он потом умер. Тут что-то не сходится. Кто-то из вас двоих врёт, и я думаю, что это не Щен.
Тальнар приоткрыл рот и беспомощно его закрыл. Что бы он сейчас ни сказал, ему не поверят. Мысленно он попросил у Веглао прощения и одновременно с этим подумал, что было бы неплохо, если бы глаза Кривого Когтя прямо сейчас лопнули, как две перезрелые вишни, и он перестал бы так на него смотреть. Но вожак по-прежнему не отводил от него своего взгляда, который изводил Тальнара, как медленно капающая холодная вода.
— Я могу всё объяснить, — заговорил он, ещё не придумав новую ложь. Кривой Коготь неторопливо помотал головой и усмехнулся:
— А не надо ничего объяснять. Тут и так всё ясно. Либо ты укусил не только девчонку, либо она не сдохла. В любом случае ты меня обманул. Знаешь, за это тебя стоило бы прикончить… или ты думаешь как-то по-другому?
— А разве важно, что я думаю? — в отчаянии сказал Тальнар, не задумавшись. Он прикусил язык, но было поздно. Впрочем, Кривого Когтя это не разозлило — только позабавило. Он запрокинул голову назад и расхохотался. Заржал и Мокроус, всё ещё торчавший рядом. Тальнар молчал. Хохоча, Кривой Коготь утёр намокшие глаза и посмотрел на него.
— Правильно, Тальнар. Мне плевать, что ты думаешь. Я бы, может, попросил тебя самого сбегать до Хорсина и притащить эту малявку сюда, но раз ты до сих пор этого не сделал, значит, и не сделаешь. Завтра я сам туда прогуляюсь. Щена захвачу с собой. Может, и Морика увяжется…
— Ох, нет! — воскликнул Тальнар в ужасе. — Вождь, прошу тебя, позволь мне самому пойти к ней! Она…
Он задохнулся от удара — Мокроус обошёл его и пнул в живот раньше, чем Тальнар успел увернуться. Потом телохранитель схватил его за руку и поволок прочь из шатра. Тальнар успел только услышать спокойный голос Кривого Когтя:
— Я же сказал — мне плевать, что ты думаешь.
10
Ригтирн открыл глаза и удивлённо приподнял голову. Что, уже наступила ночь? За окном темно, только редкие огни деревни мигают за тёмными деревьями. Ригтирн перевёл взгляд на часы — ещё только девять вечера. Он приподнялся на локте, морщась, и положил лежавшую на его груди книгу на пол. Видимо, он заснул, когда после ужина прилёг почитать, а Веглао не разбудила его. Ну ничего, он ещё поговорит с ней о том, как неудобно спать на диване и как после этого всё болит. Он сел на диван и, закрыв глаза, медленно покрутил головой, разминая шею. Открыв глаза, он увидел, что Веглао стоит в дверях и смотрит на него.
— Ух! Ты напугала меня, — сказал Ригтирн, улыбаясь и потягиваясь. — Почему ты меня не разбудила?
— Я не знала, что ты спишь, — проговорила Веглао тихим и напряжённым голосом. Ригтирн поднялся и подошёл к ней. Девочка была очень бледной, и глаза её блестели прямо-таки лихорадочно.
— Что это с тобой? — насторожился Ригтирн. Девочка вдруг схватила его за руку:
— Ригтирн, здесь оборотни! Где-то рядом, в лесу! Я была у себя в комнате, задремала и когда проснулась, почуяла их…
Она говорила ещё что-то, но Ригтирн на несколько секунд словно бы оглох — слова сестрёнки не доносились до него, он думал лишь о грозившей им опасности. Наконец он взял Веглао за плечи и, взглянув ей в глаза, спросил:
— Сколько их?
Веглао наморщила лобик:
— Три, — сказала она через несколько секунд. — Их трое. И… — она осеклась — ей не хотелось пугать Ригтирна ещё больше, сказав, что оборотень в её сердце, кажется, опять начинает пробуждаться.
Ригтирн всё ещё держал её за плечи, отчаянно соображая. Наконец он снова посмотрел на неё и спокойно сказал:
— Тебе надо спрятаться, только не здесь, а где-нибудь в Хорсине. Спустись в подвал, и как только услышишь, как они заходят, тихонько вылезай из окна. И беги, Веглао, сразу беги!
— А если они нападут на тебя?
— Не нападут. Им нужна ты, а не я. Просто беги! Беги к дяде Гвеледилу, к кому-нибудь из своих подружек, к мельнику Отеру…
— Ладно… — Веглао отчаянным взглядом посмотрела на него и вдруг бросилась к нему на шею. Ригтирн обхватил сестрёнку обеими руками, прижал её к себе крепко-крепко, не зная, что обнимает её в последний раз.
Через секунду они разжали объятия и Веглао побежала в подвал. Она начала быстро спускаться по лестнице, Ригтирн закрыл за ней дверь в подвал и запер её. Пальцы у него не дрожали. Он вообще не боялся в этот миг. Единственным, что он чувствовал, была глухая злоба. «Ну, засранцы, — думал он, — ну, мрази, только попробуйте её тронуть»…
Он стоял спиной к двери, когда на крыльце раздались глухие шаги нескольких пар ног. Ригтирн не шелохнулся, и лишь крепко сжал челюсти. В следующую секунду в дверь с силой застучали.
— Кто идёт? — крикнул Ригтирн, не сумев сдержать прозвучавшей в голосе ярости.
— Открывай! — грубо крикнули с крыльца.
Ригтирн медленно развернулся и неспешно пошёл к двери. Но едва он переступил через порог прохода, ведущего в сени, снаружи в дверь вдруг ударили так сильно, что она распахнулась.
На пороге стояли двое мужчин. Одного из них, громадного роста, рыжего, бородатого, Ригтирн сразу узнал — на руке, которой он опёрся на косяк двери, не было двух пальцев.
— Что же ты, Кривой Коготь, — громко сказал он, не мигая глядя в глаза оборотня, — пятнадцать лет ждал, пока сможешь вернуться, а сейчас не мог минуту подождать, пока я открою?
— Грамотный нам паренёк попался, Щен, — проговорил Кривой Коготь, в свою очередь не отрывая глаз от Ригтирна.
Стоявший рядом с ним оборотень, длинный, до невозможности худой, со свисающими из-под драной шляпы свалявшимися седыми патлами, повёл мутными глазами по сторонам.
— Оборотень в доме, — промямлил он, — или был в доме.
— Сам знаю, Щен. — Кривой Коготь прошёл внутрь и, вразвалку подойдя к стоящему у стены стулу, придвинул его и уселся, вытянув и скрестив ноги в заляпанных грязью, навозом и соломой сапогах. Ригтирн всё так же стоял, вытянув спину и высоко подняв красивую голову, глядя на Кривого Когтя так, словно тот был комком грязи, прилипшим к полу.