Путь к океану - Нартова Татьяна. Страница 44

— Что ты имел в виду под дурой?

— Может, встанем с пола? А то, боюсь, скоро у меня насморк начнется.

Мы поднялись, немедленно умостившись на просторной кровати. Теперь зеленоглазый лишь приобнимал меня за плечо, но именно такого прикосновения — сильного, твердого, дружественного, мне сейчас и не хватало.

— Ради чего ты отказалась от счастья, скажи мне?

— Ты имеешь в виду Дэрла… Я не отказывалась. Но разве счастье может быть полным, когда твои друзья находятся на том свете, а на душе висит крест за их уход?

— Я ушел не ради тебя, а ради себя, Лида.

— Знаю, Гервен. Но, ни ты, ни я, не виноваты в том, что произошло. И уж точно никто из нас не обязан был расплачиваться за чужие ошибки. Я всего лишь исправила то, что пошло не в том направлении.

— Но я ведь… в общем, достойный приемник моего деда. Мы с сестрой несколько сотен лет не разговаривали. И я считаю, что она поступила в свое время правильно, послав меня к темному. Я не белый и пушистый, Лида, вот в чем дело.

— Я тоже. Алерг и еще несколько лекверов умерли по моей вине. Я отняла у Уварса сына, я сломала жизнь Виканту. Да и Дэрлиану. Мне надо было сказать тогда, что я не хочу его видеть. Ведь даже умственно отсталому ясно, что Сотворитель не оставил бы меня. Что ж, я подлила масла в сковороду, на которой его жарили. А на что похожа смерть?

— Не знаю. Пойми, я не умер, а ушел. Добровольно остановил обмен веществ, затормозил все процессы и отпустил сущность. Что такое смерть — сказать не могу. Но пока мое тело лежало в храме, я видел кое-какие вещи. Или скорее, чувствовал, словно считывал чьи-то мысли.

— Чьи? — не удержалась я, в тайне надеясь, что он назовет мое имя. Странно, до того, как Гервен ушел тогда, в Закрытом городе, пока я смотрела, как бьется в перламутровой оболочке его сердце, меня совершенно не волновали такие вещи. Да, для того, чтобы оценить, надо потерять.

— В основном Руаллы. Иногда к ним добавлялись ехидные идейки Вел. Но больше всего мне нравилось, не знаю, могу ли я так выразиться, смотреть за тобой. Я раньше не думал, что в человеческой голове так много мыслей. Она оказалась почти безграничной. Ты переживала за жениха, за любимого, за Силию, за себя. И за меня. Я сейчас не могу вспомнить все, о чем ты тогда размышляла. Наоборот, эти воспоминания постепенно стираются, чем дольше я нахожусь в этом мире. Извини меня, Лида.

— Да что уж теперь, — наигранно беспечно махнула я рукой, — И, вообще, одними извинениями не отделаешься. На колени.

— Что?

— То, — довольно усмехнулась я. Гервен злобно сощурился, одним махом опрокидывая меня на живот и хорошенько нашлепывая мне тяжелой дланью по попе, — Ай, Элистар, прекрати!

— Какая же ты стерва!

— Эй, может, отвлечетесь на пару минут? — раздалось от двери. Мы с леквером одновременно вздрогнули, принимая по возможности более приличные позы. В дверях стояла Велера, призывно помахивая моим теплым плащом, — Внизу все готово. Стража сменяется каждые два часа, так что у нас еще пятнадцать минут или придется куковать здесь до рассвета.

— И куда мы отправляемся? — поинтересовалась я. Если честно, меня не очень-то тянуло снова трястись на спине птицы, мерзнуть и питаться однообразными продуктами, припасенными ребятами в городе. Да и помыться будет негде.

— Как куда? В Карес-дер-Квирен, в Дом Виканта. Или вы передумали играть свадьбу?

— Герв… Ты примешь мое неофициальное приглашение на церемонию?

— А куда я денусь! Боюсь, если я не явлюсь на нее, ты не только замок развалишь, а еще и половину гостей до инфаркта доведешь. А мне их, знаешь ли, жалко.

Я только головой покачала. Все-таки горбатого лишь могила исправит, а никак не хрустальный саркофаг.

Мы выбрались из столицы незамеченными, прорываясь с разных концов города с интервалом в несколько минут. Как ни хвалились лекверы своим умом и сообразительностью, однако их не хватило на то, чтобы искать нас поодиночке. Нас с Гервом гвардейцы даже лично проводили до обширного поля, тянувшегося от крайних зданий до самого горизонта. Еще и удачи пожелали.

Теперь мы продвигались организованным отрядом, шутливо переругиваясь и посмеиваясь над попытками Виканта жонглировать несколькими апельсинами. Собственно идейка научить жениха управляться с фруктами несла совершенно иную функцию, далекую от развлекательной. Я хотела, чтобы парень хоть немного приобщился к моей культуре, к традициям моего мира. В конце концов, после свадьбы мне обещали долгую жизнь, в течение которой мы с советником должны были идти рука об руку и о чем-то говорить. Все то время, пока над нами довлели опасность и смерть, думать о подобных вещах не приходилось. Но неожиданно свалившееся успокоение оказалось не таким уж безоблачным. Все-таки я не была леквером, а Викант не был человеком, и между нами лежала пропасть в целую тысячу лет.

— Эй, дай покажу! — не вытерпела я, после того, как он обронил один из трех апельсинов, — Не так ты делаешь. Ты пытаешься следить за каждым предметов в отдельности, а надо их чувствовать, как целостный организм. Это тебе не компоты варить!

— Светлейший, Лида, когда ты перестанешь лезть к нему со своими затеями? — укоризненно покачал головой Уварс, — лучше бы подумала о том, как ты будешь оформлять дом к празднику, о платье, о меню.

— Не хочу ни о чем думать! — тряхнула я непослушной гривой, на ходу срывая сиреневую головку какого-то цветка, напоминавшего ирис. Больше всего на свете мне хотелось из статуса невесты сразу перейти к статусу жены, минуя всю официальную часть. Перейти и со спокойным сердцем начать новую главу моей слишком уж захватывающей повести. Как я не уговаривала себя, что невесте не к лицу грустная мина, что мне нужно радоваться, но… Снова и снова, просыпаясь и засыпая, я видела не лицо Виканта, а совершенно иное, с бесконечно глубокими глазами и небольшим шрамом над бровью. То он возникал в образе Сотворителя, сидящего в темно-красном кресле, то совершенно иным — еще не лишенным озорства в зрачках и смешинок в уголках губ.

"Я не предаю тебя", — каждый раз, словно уговаривала я этот размытый образ. И каждое утро подходила к костру с больной головой и раненым сердцем. Легко пообещать себе забыть. Труднее ежечасно выполнять обещание. Друзья, будто понимая, ни словом, ни жестом не напоминали ни про убийство, ни про живого Дэрлиана.

— Ты еще не видела мой сад, — похвастался Викант, заметив, с каким странным выражением я нюхаю цветок. Запах был почти неуловимый и оттого казавшийся еще заманчивее. Теплый запах нагретого на солнце цветка, слишком прямолинейный, совершенно не подходящий для духов, но божественно прекрасный в своей простоте. Лепестки светлели от края к сердцевине, меняя цвет с синевато-голубоватого на желтый. Как радужка у советника.

— Ну, это вполне поправимое дело, — усмехнулась я. Впереди замаячили какие-то нагромождения, казавшиеся естественным продолжением одного из холмов. За те дни, что мы провели верхом на птицах, приближаясь в Дому Виканта, земля успела полностью одеться в зеленое платье с крапинками желтых и лиловых бутонов. Изумрудная дымка на деревьях превратилась в полыхающие зеленые язычки колдовского пламени. Весна пришла и стала молодой хозяйкой в древнем замке мира. Еще немного, и я повторю ее пример. Правда, если природа всегда принимает и хмурые дни с непрерывными дождями, и золотые листопады, и роскошные ковры снега, то люди (да и лекверы) долго присматриваются к тем, с кем им предстоит делить одно пространство. И часто, ох, как часто остаются недовольны. Если бурю можно переждать, то людское злословие и ненависть обязательно сломают тебя, согнут, как сухую траву. К счастью меня подобная участь обошла стороной: кроме нескольких слуг в особняке Виканта никто не жил. А уж с будущим мужем мы были с каждым днем все ближе и ближе. Первое время я упрямо ускользала из его объятий и всячески старалась занять его чем-нибудь, избегая поцелуев, а потом плюнула на это занятие.

Закат догорал за кромкой леса, наша компания расположилась на опушке, раскладывая лагерь. Я же решила пройтись. За половину дня, проведенную в седле, ноги совершенно отказывались слушаться, а место чуть ниже спины казалось, превратилось в набитую камнями наволочку. Как ни странно, но меня совершенно не удивило то, что все это время за мной шел Викант.