Все могут короли - Крушина Светлана Викторовна. Страница 38

Вытянутые физиономии родовитых гостей развлекли его сильнее, чем удивленные взгляды магиков. Они тоже явно не ожидали увидеть на императорском троне такого молодого человека с правильными и даже приятными чертами лица. Заглянув мельком в их мысли, Эмиль невольно улыбнулся тому образу грозного Бардена, который обнаружил в них. Общего у него с этим вымышленным и жутковатым персонажем был разве что только высокий рост и цвет глаз.

Несколько знатных дворян, которые поначалу не пожелали признать власть нового императора и запершиеся в своих замках, и которые по-прежнему находились в осаде, — часть войска Эмиль оставил в Скаане для поддержания порядка, — эти дворяне прислали к Эмилю своих гонцов с посланиями. В посланиях, как и предполагал Эмиль, содержались мольбы о снисхождении. Не слишком доверяя касотским армейским офицерам, руководящим осадами, мятежные дворяне желали сдаться лично императору. Судя по тону этих посланий, они были в панике.

— Как они все трясутся за свои жизни, — заметил Эмиль, небрежно бросая очередное просмотренное письмо в груду ранее прочитанных. Вместе с дюком Энгасом и Тармилом они с самого утра разбирали корреспонденцию, прибывшую из разных концов королевства. Письма из Скааны приходили одно за другим уже несколько дней подряд, и Эмилю наскучило читать их. Все они как будто были написаны под диктовку одного человека. — А всего-то и понадобилась пара недель осады.

— Но еще далеко не все выразили желание присягнуть вам, ваше величество, — ответил дюк Энгас. — Многие продолжают хранить гордое молчание.

— Посмотрим, на сколько их хватит.

— Кроме того, — подхватил мысль главнокомандующего Тармил, — присяга еще ничего не гарантирует, ваше величество, — при посторонних он обращался к Эмилю так, как требовали того правила этикета. — Присяга еще никому не помешала плести интриги и заговоры.

— Пусть плетут, — ответил Эмиль.

— Вы слишком уж самонадеянны, — рискнул заметить дюк Энгас. — Вы уверены, что настолько прочно сидите на троне?..

Эмиль улыбнулся.

— Пусть тот, кто хочет узнать это, проверит сам. Или вас, дюк, этот вопрос тоже сильно занимает?

— Меня занимает благополучие государства, — ответил дюк Энгас без улыбки. — И мне очень не хотелось бы, чтобы начались смуты.

— Спокойствие в королевстве в наших руках, дюк. Ну а пока, полагаю, будет разумным удовлетворить просьбы этих господ, — Эмиль указал на распечатанные письма. — Освободим их, и пусть приезжают посмотреть на своего императора.

Уладив более или менее все срочные дела, Эмиль собрал советников и министров — тех, кто пребывал на данный момент в Эдесе, — и сообщил о своем намерении жениться. И, не дожидаясь, пока они опомнятся и забросают его вопросами, объявил имя невесты.

После чего откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди и приготовился наслаждаться вспыхнувшим в зале совета скандальчиком.

А сообщение его спровоцировано самый настоящий небольшой скандальчик. Спокойствие соблюдал один только Тармил, который уже был в курсе дела и успел вдоволь поволноваться раньше. (Кстати сказать, он был единственный из служителей Двенадцати, кого Эмиль считал нужным приглашать на советы.)

Для остальных же само намерение императора жениться стало шокирующей новостью. Никто не ожидал, что это событие произойдет в скором времени. Вот уже несколько лет Эмиль занимался исключительно делами империи и военными проблемами и о женитьбе вроде бы не думал, если не считать его неудачной попытки посвататься, о которой большинство придворных уже и позабыло. Что же до его выбора невесты… Конечно, прибытие Туве в Эдес не осталось незамеченным. Как ни старался Эмиль избежать огласки раньше времени, все же от разговоров было никуда не деться. Придворные обсуждали «гостящую» во дворце скаанскую королевну и строили на ее счет различные догадки.

Слухи подогревал тот общеизвестный факт, что молодой император никогда не был аскетом в плане отношений с хорошенькими представительницами прекрасного пола (хотя ради справедливости нужно отметить, что и до разврата он никогда не опускался, и это тоже все знали). И свои отношения с придворными красавицами скрывать никогда не пытался. Поэтому некоторые придворные болтуны предполагали, что северная дева приглянулась императору, и он отвел ей роль своей фаворитки. Им возражали, что ранее император никогда не вел себя так неразумно, как бы прекрасна ни была женщина, а этот его поступок разумным никак не назовешь. К тому же, северная королевна, говорят, не блещет красотой, а вы вспомните всех тех прелестниц, которых император приближал к себе! Розы, молоко и мед, дивная стать, богатые кудри — у императора взыскательный вкус! Зачем ему какая-то бледная замухрышка?

Впрочем, проблемы внешности императорской невесты занимали советников в последнюю очередь. Их возмущало другое: то, что Эмиль выбрал себе в супруги королевну из завоеванного им государства, от брака с которой, по их мнению, не было никакой выгоды. Она не могла принести богатого приданого, все ее земли и без того принадлежали касотскому императору, со Скааной невозможно было заключить торговый или военный союз, как всего несколько лет назад. И если раньше в намерениях императора был какой-то смысл, то теперь его решение казалось совершенно бессмысленным.

Возмущению придворных не было предела, но Эмиль не торопился успокаивать их. Пусть накричатся вволю, выдохнутся. Он слушал их и улыбался.

Именно эта улыбка заставила их, в конце концов, утихнуть. Она говорила: кричите — не кричите, а все равно будет по-моему. И они знали, что так оно и будет. Точно так же улыбался старый Исса, когда принимал какое-то решение, от которого не намеревался отступать, и старшие советники еще помнили это. Да и мимику Эмиля они успели неплохо изучить за прошедшие восемь лет.

— Но почему снова именно она, эта скаанка, ваше величество?! — в этом коротком вопросе эрл Бранар, пожилой уже человек, старший казначей, выразил то, что мучило всех присутствующих в зале. — Объяснитесь, прошу вас!

Просить у императора объяснений было рискованно, но Бранар был так взволнован, что совершенно забылся.

— Объяснений не будет, — отрезал Эмиль. — Туве станет императрицей, и точка.

— Но интересы империи… — начал было Риттер нерешительно.

— Мне кажется, об интересах империи я забочусь достаточно. Господа! Просто примите мое сообщение к сведению. Обсуждению оно не подлежит.

— Но ваше величество! — никак не мог успокоиться Бранар. — Не лучше ли было обратить внимание на барышень, более достойных трона империи? Вы с легкостью могли бы найти достойную вас невесту как в Касот, так и за ее пределами! Подумайте, сколько знатных девушек…

Эмиль с усмешкой сощурился, и под его взглядом старик-казначей проглотил окончание фразы.

— Интересно, кого же вы считаете более достойной меня, чем моя избранница?

Бранар в некоторой растерянности пожал плечами. Был он человек довольно жесткий и хитрый, при этом, как ни странно — кристально честный (воровства Эмиль не потерпел бы), прекрасно сознавал свою важность и перед императором особенно не робел. Но сегодняшняя новость явно выбила его из колеи.

— Ну, вот взять хотя бы королеву-вдову Медеи Даньелу, — озарило его вдруг. — Прекрасная пара для вас, ваше величество! Она еще молода, хороша собой, а Медея — богатое королевство. Подумайте, как вы могли бы расширить свои владения!

— Медея была богатым королевством три года назад, а теперь она едва сводит концы с концами, — усмехнулся Эмиль. — И все потому, что Даньела — простите меня, господа, — набитая дура! Она совершенно ничего не понимает в делах управления государством, а ее советники не стесняются обманывать и обворовывать ее. Зачем мне нужна такая королева? Конечно, я бы мог сделать ей одолжение, вытащив Медею из той ямы, в которую она валится, но… женитьба на Даньеле — слишком высокая цена для меня за медейские земли. Кроме того, у Даньелы есть сын…

— Ему всего шесть, ваше величество, — напомнил Бранар.