Не будите Гаурдака - Багдерина Светлана Анатольевна. Страница 209

— А что… у вас… в той стороне… впереди? — мотнула она подбородком туда, куда уходила просека.

— Не знаю!.. — честно отозвался патрульный. — Сам-то я не местный… Но однозначно… самое худшее у нас позади!..

После свидания с щупальцеротом и объяснений с разъяренными шершнями по поводу раздавленного впопыхах гнезда несколько потерявшее задор, апломб и численность худшее остановилось отдышаться, перевязаться и перегруппироваться в первом попавшемся овраге, подарив беглецам еще полчаса.

Полчаса выматывающего усталостью, грядущей неизвестностью и вероятной тщетностью всех стараний пути.

Полчаса вопросов без ответов.

Полчаса усилий на грани возможного для сиххё, людей и единорогов.

Полчаса напряженного прислушивания к незнакомому и чужому — словно иной мир — лесу.

Полчаса напряженного ожидания выкрика прикрывающих тыл разведчиков «гайны!».

Всего полчаса.

Целых полчаса.

Когда и кто первый услышал странный звук — словно молоточки тоненько постукивали по звонкой деревяшке — втуки, втуки, втуки, втуки — никто не помнил: сначала казалось, что напряженный как тетива лука патрульного слух обманывает, вытаскивая из шума крон, свиста птиц, скрипа ветвей и хруста камней под ногами странные, необъяснимые звуки. Но чем дальше продвигался отряд беженцев, тем явственнее слышались загадочный перестук.

— Что это? — первым сдался под напором любопытства Иванушка, опустив на несколько секунд уставшую руку с мечом перед почти сплошной стеной колючей, жгучей и часто кусачей растительности.

— Что это — что? — занеся и не опустив свое оружие, непонимающе воззрился на него Кримтан.

— Это… — неопределенно взмахнул рукой с мечом лукоморец, отхватив в процессе кусок черного ствола по соседству. — «Туки-туки-тук».

Кримтан утер разодранным в клочья колючками рукавом пот со лба и нахмурился.

— Ты тоже это слышишь? А ты, Ниам? Домнал?..

Сиххё тоже опустили мачете и принялись нервозно вглядываться в неистовое и мрачное буйство почти тропической зелени.

— Слышали, чай, не глухие… — неохотно отозвался Домнал.

Кроме Кримтана, он единственный был из Тенистого, и небезосновательно считался односельчанами одним из самых опытных знатоков леса.

Который теперь, перед лицом рудненцев, и даже человека из Светлых Земель, не имел ни малейшего представления, что за треклятые звуки разносятся веселой дробью вокруг них, и откуда.

По тону соплеменника предводитель патрульных догадался, что ждать от него объяснений было бы столь же бессмысленно, как и от Ивана.

— Ну, что ж… — отмахнулся он с деланным равнодушием от звонкого стука, приближающегося к ним, казалось, со всех сторон сразу. — Двинули дальше. Наверное, это птичка какая-нибудь. Сколько их тут… Всех не узнаешь и не запомнишь.

— Да, конечно, — с готовностью кивнул царевич, переложил меч из занемевшей, обессилевшей и почти не разгибающейся руки в другую точно такую же и, упрямо стиснув зубы, первый атаковал зеленую стену.

Совершенно неожиданно через несколько метров густой и плотный, как свалявшаяся шерсть, подлесок закончился, и кусторубы, не веря своим затуманенным усталостью очам, снова оказались в самом обычном лесу, словно из подвала вырвались под своды дворца: немного валежника, чуть больше — жиденького кустарника, побольше — грибов, и совсем пропасть — травы, обыкновенной низкой мягкой травы, едва скрывающей муравейники, падалицу и кротовины.

Ну, и конечно, деревьев.

Огромных, корявых, кряжистых, словно свитых из десятка малых стволов, покрытых бородами мхов и лишайников, обнявшихся бескрайними кронами, тесно переплетенными лианами и ветками, словно какой-то пьяный матрос тренировался на них вязать морские узлы, и вальяжно выставивших длинные бугристые корни на всеобщее обозрение, как городской модник — новые туфли.

— Прорвались? — идиотски ухмыляясь, окинул недоверчиво-радостным взглядом сначала товарищей, потом обступившие их деревья Ниам.

— Похоже, — так же широко улыбаясь даже против воли, кивнул Кримтан.

— Подождем наших, или двинем дальше? — с надеждой на первый вариант устремил взгляд на командира Домнал.

— Подождем… — утомленно опустился на траву тот. — Немного.

Через несколько минут замыкающие группу утомленных беглецов разведчики, разводя руками последние колючки, втянулись в лес, улыбаясь при виде неожиданной смены декораций и обшаривая его глазами в поисках потенциальной угрозы.

Угроз не было.

Не было и предлога для продления привала, и по команде Арнегунд приземлившиеся на пару минут сиххё стали подниматься со стонами и проклятиями в адрес кровожадных — но, что хуже всего, неутомимых — гайнов.

Полтора десятка лучников во главе с Амергином по решению Кримтана остались в засаде за деревьями — держать под прицелом единственный проход и ждать преследователей.

Остальные, шатаясь и спотыкаясь от усталости, стиснув зубы перед новым марш-броском и новыми потерями, медленно, скорее из упрямства, чем из реальной надежды спастись, снова двинулись вперед.

— …Втуки, втуки, втуки, втуки, втуки!..

— Не отстают птички? — криво усмехнулся Домнал, кивая вверх и вправо, откуда снова перестуком деревянных молоточков по тонким досочкам донеслись забавные звуки.

— Любопытные… гайново седалище… — хмуро буркнул Корк, напряженно оглядывая распахнувшиеся после тесных удушливых тропических зарослей сумрачные, но воздушные лесные просторы.

Если бы он знал, что такое агорафобия, он бы понял, отчего ему так хочется забиться в какое-нибудь дупло, или спрятаться под валежину.

— Чего я не птичка, чего не летаю… — захлестнуло Иванушку далекое, раздольное, домашнее…

— Разлетался тут один… — не замедлил приветливо пробормотать в поднятый ворот Корк.

— …Втуки, втуки, втуки, втуки!.. — наперебой, нетерпеливо и звонко стучали молоточки отовсюду.

— И слева тоже… И сзади… И впереди чирикают… — послышались из толпы голоса женщин.

— Немудрено, что в остальном лесу их днем с огнем не найти — они все здесь собрались, — добродушно улыбнулся Домнал и снова задрал голову, в который раз безуспешно пытаясь разглядеть звонких, но скромных певуний.

— Вон они, вон, вон! — вдруг радостно воскликнул Иван, возбужденно тыкая пальцем в нависший над их головами толстый сук.

— Где? — несколько разочарованный, что не он первый заметил втука, как про себя окрестил их, Домнал вывернул шею и послушно уставился туда, куда показывал палец человека.

— Вон, над нами, как раз!

— Да где же?..

— Не задерживайтесь, не на экскурсии, — оглянулся и сурово бросил через плечо Кримтан. — По сторонам лучше глядите… птицеловы юные…

— Да где птица? — задетый упреком, почти сердито вопросил Домнал, уже готовый сделать шаг вперед и демонстративно позабыть про втуков.

— Это не птица! — не заметивший ни недовольства, ни смущения, радостно ответил Иванушка. — Это… зверек такой!..

— Что?.. — теперь голову задрал даже Кримтан.

— Смотрите, вон, вверх ногами над нами сидит, с глазками желтыми!

И словно в подтверждение слов царевича, не различимая на сером суку серая зверюшка с задорно загнутым колесом хвостиком и большими золотистыми глазами шевельнулась, перебирая по коре цепкими лапками с круглыми присосками, и четко проговорила:

— Втуки!

— …втуки, втуки, втуки, втуки!.. — тут же принялся подпевать ей вдохновленный хор со всех сторон, гораздо громче и ближе, чем до сих пор. — Втуки, втуки, втуки, втуки, втуки!..

Зная, что искать, старый следопыт с восторгом и уже без оглядки на своего неистово бурчащего военачальника легко разглядел под лесным пологом десятки зверьков со шкурками цвета пепла и светящимися глазенками, несущихся, легко перепрыгивая с ветки на ветку (Причем иногда с нижней ее стороны), к сбавившим шаг и разинувшим рты беженцам.

— Втуки, втуки, втуки, втуки, втуки!.. — воодушевленно колотили молоточки по деревянному ксилофону. — Втуки, втуки!..