Мастер сновидений - Ниоткудина Алинна. Страница 144

— Как твои глаза, — неожиданно вырвалось у Торканы.

Одрик почему–то смутился, и отвернулся в сторону, повисло неловкое молчание. Торкана почувствовала, что краснеет, получалось, что она заигрывает с оглашенным своей подруги, и это еще полбеды, с оглашенным своего объекта наблюдения. В это время с улицы раздался рев варга, молодой необъезженный скакун сбросил своего наездника–орка и понесся по улице, распугивая прохожих. Его рев испугал и Торкану, она вздрогнула, спелая полуночница в ее руках лопнула и окатила Одрика веером брызг. Девушка и ахнуть не успела, в более неловкой ситуации она еще не бывала, её цвет лица приближался к цвету ее волос.

Одрик успел зажмуриться, но к счастью Торканы, это его даже рассмешило:

— Вот, а представь если в глаз, там внутри, между прочим, косточка, — и слизал брызги сока с губ. — Это самый оригинальный способ пробовать полуночницу, что я встречал. К ним подскочил официант, наблюдавший за залом.

— Сейн, одну минутку, сейчас мы все приведем в порядок.

— Да не суетитесь вы так, — сказал Одрик вслед официанту, — это же сок всего лишь… и сладкий… и от девушки. А не вода из стакана полковника, — прошипел он почти про себя.

К столу тихонько подошла светленькая девочка лет семи–восьми с испуганными сиреневыми глазами. Одрик посмотрел на нее и вспомнил другую девочку, у которой были такие же глаза–цветочки. Девочка принесла, воду в широкой чаше и чистую салфетку. Одрик принялся вытирать ягодные брызги со щек.

— Торкана, ты взгляни, что здесь могут делать дети? — Торкана только развела руками.

— Как тебя зовут, малыш?

— Агапе(87)… Аги

— А почему ты здесь, почему не играешь сейчас где–нибудь с другими детьми?

— Я не играю с другими детьми, я от них прячусь, они дразнятся.

— Почему?

— Зачем спрашиваете, Вы это знаете. Вы сами так от всех прятались… помните? — Одрик помнил, хотя и давно это было.

— А ты откуда знаешь? — Девочка пожала плечами.

— Я не знаю … я вижу. Я вижу, а они смеются.

— Они еще не понимают, они еще об этом пожалеют. Хочешь полуночницы? — И Одрик положил в девочке в ладошку ягод, — Торкана, я в этом не корифей, но у тебя академическое образование, посмотри ее.

Торкана начала просматривать ауру, девочка вдруг захрипела, попыталась спрятать подступивший кашель. Со стороны могло показаться, что она просто поперхнулась косточкой от полуночницы. Но Одрик прекрасно знал ЧТО это.

— Ей плохо, твой платок, быстро! — Прошептал он Торкане.

Столичной магине ничего не оставалось делать, как изобразить беспокойство о ребенке какой–то прачки. Одрик подхватил девочку на руки, и быстро скрылся с ней за кухонной дверью…. Торкане пришлось проследовать за ним. Она нашла Одрика и Аги на заднем дворе, хорошо, что мясник уже убрал последствия утреннего аутодафе.

— Что с ней? Это не заразно? — Спрашивала Торкана, но Одрик не отвечал ей.

— Нет, только не это, только не это…

— Одрик, о чем ты?! — Снова начала спрашивать Торкана, но тут вдруг заговорил молчавший несколько дней Дик.

«О чем, о чем?…. О напасти этих мест, о вечном проклятии Каравача, о чахотке.»

«А чего он так переживает? Это просто чей–то незнакомый ребенок….»

«А ты не поняла, это далеко не просто ребенок. Из девочки вырастет провидица, если она выживет, конечно. Это редчайший дар, когда боги распределяют судьбы, они мало смотрят на родство и знатность. Они делают это по каким–то своим планам, нам не понять.»

«Мне очень жаль, но с чахоткой она не проживет и до следующей весны. Мы все равно ничего не можем сделать, а рушатся все мои планы на сегодня.»

«Не будь такой эгоисткой! Ну–ка живенько прекрати морщить свой очаровательный носик, лучше помоги своему другу. У него с чахоткой свои счеты…. И кто знает, что за судьба тебя ждет.»

Из дверей показался озабоченный мэтр Зиммер,

— Асса Одиринг, Вы же никому не расскажете, а то ведь такой скандал!

— Мэтр, да как же вы можете?! Вы знали, что ей нельзя находиться здесь и ничего не сделали!

— Простите сейн, но она не заходит в зал и на кухню, она бывает только у своей матери в прачечной, мать туда ей приносит еду. Некоторые работницы приводят своих детей, они питаются как бы за счет заведения.

— Мэтр, Вы меня удивляете! Неужели Вы пожалели объедков от благородных господ? И…мне пора с Вами расплатиться, мы с ассой опаздываем.

— Благодарю Вас сейн, но не слишком ли щедрые чаевые?

— Это не чаевые, на это Вы будете давать Аги молока, илларьего. Ведь у Вас его много, не мелочитесь мэтр Зиммер.

На крыльце появилась женщина с распаренными стиркой руками и покрасневшими то ли от слез, то ли от едких испарений веками.

— Я не знаю, как Вас отблагодарить, асса.

— Не стоит, я не сделал ничего особенного.

— Если это не касается благородных господ, то до этого никому и дела нет. Вы не можете себе представить…

— К сожалению, могу, уважаемая смиз.

— Мама не надо, ты не знаешь…, — девочка потянула мать за рукав и что ей прошептала.

— Простите меня, сейн, простите….

— Малыш, я скоро приду, я что–нибудь придумаю. Я сам не лекарь, но должно же быть средство от всего этого.

— А есть маг, который может придумать средство и для меня, и для всего Каравача, он лекарь из зеленых. Только его найти сложно, он еще не вырос, и у него нет имени.

— Сложно найти человека без имени, но я постараюсь. Ты держись, ладно… А сейчас я должен уйти. Но ты меня дождись, обязательно!

«Надо будет уговорить Анну, чтобы со мной пришла, посмотрела, — думал Одрик, — Она чего–нибудь точно придумает. А если в Караваче будет провидица….»

— Торкана, слушай, наложи на меня что–то отводящее, что бы не пялились. А то я…. через чур живописно смотрюсь по твоей милости.

— Зачем отводящее? У меня на этот случай есть «пятновыводящие», правда временно. Должна же я была себя обезопасить от подобных казусов на балах.

— Какая ты предусмотрительная.

Торкана действительно была крайне предусмотрительна. Она уже побеспокоилась о подарке на день рождения, узнала у хозяйки пансиона, где проживала, можно ли в Караваче найти что–то художественное. Естественно хозяйка, смиз Тиоре, направила ее в эльфийский сектор. Затащить туда Одрика казалось почти невыполнимой задачей. Но разве Торкана не леди, разве он не должен ее сопровождать в незнакомом месте?

Эльфы не обманули ее ожиданий, Торкана никогда не видела такого красочного разнообразия, и Одрик похоже тоже. В продавце, одетом в тончайший шифон, наблюдался некоторый половой деморфизм, эльф был утонченно–воздушный, как безе, так любимое им в детстве. Маленькие клычки эльфа, торчащие наружу, были изящно подточены, а левый даже инкрустирован изумрудом. Одрика очень смущали туфли мужского размера, но на приличном каблуке и из кожи, превращенной в кружево. На рубашку состоящую казалось, из сплошных кружев, Одрик решил не обращать внимания, вспоминая свой собственный визит в магазин. Когда продавец потянулся за очередной красочной палитрой на верхнюю полку, то Одрик зажмурился, брючки эльфа чудом удерживались на его тощих бедрах, казалось, достататочно легкого дуновения ветерка и они вообще слетят.

— Вот, извольте взглянуть, Вам это должно понравиться. Здесь удивительный колЁЁр, какая гамма, какие оттенки…. Можно передать любую игру красок, любые полутона любые ощущения…

Мурлыкающую речь эльфа Одрик вынести больше не мог, он согласно мотнул головой и выскочил из шатра. Торкана расплатилась не торгуясь, переспросив у Одрика название улицы, попросила доставить по назначению в его лавку.

— Ах! — Всплеснул тонкими пальчиками потомок гордых эльфов. — Так это и есть тот самый «мастер сновидений»? Наслышаны… наслышаны… Ну что же Вы меня не предупредили, — вздохнул он, «потупя очи долу».

Мы с Марой уже довольно долго бродили по Каравачу, время от времени она останавливается перед некоторыми домами или лавками, но подумав, идет дальше. В какой–то момент, мне показалось, что она взяла след, во всяком случае, наше движение по городу стало более быстрым и целенаправленным. Судя по карте, что я помню, за этим каналом город должен закончиться. Официально он закончился, началась слободка, трущобы, грязные и вонючие. Даже не думала, что тут может быть такое. Домишки, сколоченные из гнилых досок, вместо крыш, рваные куски бывших ярмарочных шатров, грязь и грязные люди, на меня косятся, но напасть не решаются, если бы была ночь, то напали бы давно, а так, только провожают голодными глазами.