Странствия Шута (ЛП) - Хобб Робин. Страница 125

- Я убью тебя! - пообещал он.

Я покачал головой.

- Где они? Те, кого ты украл у меня? - я снова шептал, бесшумно обходя его по кругу, заставляя его следить за мной глазами. Меч он держал наготове. Насколько он хорош в бою? Вряд ли хорош, судя по возрасту и скованным движениям.

- Мертвы! Мертвы или сбежали с остальными, - старик повернул голову и заорал: - Хоген!

Я оскалился, нагнулся и подхватил горсть снега. Тот послушно скатался в снежок, и я кинул его в старика. Он увернулся, но недостаточно быстро. Снежок ударил его по плечу. Старик двигался слишком закостенело и медленно. Он шагнул ко мне, вскидывая меч.

- Стой и сражайся! - потребовал он.

Однако я по-прежнему отступал, стараясь держаться у дальнего края палатки, вне поля зрения Хогена. Старик, не сводя с меня глаз, медленно шел за мной с мечом наперевес. На мгновение я поставил топор в снег, проверяя - сможет ли это подманить его ко мне, но он остался на месте. Одной рукой держа топор, я достал нож и проткнул им палатку. Я резал ее и смотрел, как раздается ткань, и одновременно отслеживал реакцию старика.

- Прекрати! - завопил он. - Встань и борись, как мужчина!

Я посмотрел на Хогена. Он все также сыпал проклятиями, сражаясь с деревом, нас он по-прежнему не замечал. Я расширил дыру в палатке. Старик придвинулся ближе. Я наклонился, засунул руку в разрез и начал выбрасывать его запасы в снег. Нащупал мешок с едой, вытащил наружу и вывалил содержимое в снег. По-прежнему косясь на старика, я протащил в дыру спальный мешок и тоже бросил ему под ноги. Мое поведение разочаровало его.

- Хоген! - снова заорал он. - Налетчик пробрался в наш лагерь! Сделай что-нибудь! - бросая на меня гневные взгляды, он развернулся и двинулся в сторону Хогена. Это не то, чего я добивался.

Я бросил топор и сунул нож в ножны, снял перчатки и достал пращу с камнями. Хорошими круглыми камнями. Камни щелкнули, но не слишком громко. Старик шел и все кричал, очень хорошо, это скроет свист спускаемой пращи. Я надеялся, что не забыл как ею пользоваться – натянул ремень, поместил в центр камень и взялся за другой конец шнурка. Я размахнулся и выпустил свой снаряд. Но не попал.

- Промазал! - закричал старик и попытался бежать.

Я взял другой камень, приладил  его, но и этот прошел мимо цели, улетев в лес.

Хоген уже закончил и неловко тащился обратно к костру, используя мой меч в качестве костыля и зажав под мышкой охапку веток. Мой третий камень ударился в ствол дерева с громких стуком. Хоген развернулся в сторону звука и вгляделся. Старик проследил за его взглядом и обернулся ко мне как раз в тот момент, когда четвертый камень щелкнул его по голове.

Он упал, наполовину оглушенный. Хоген снова побрел к лагерю, волоча дрова. Он прошел мимо своего упавшего командира на расстоянии вытянутой руки, но даже не посмотрел на него. Двигаясь за палаткой как за укрытием, я обошел лагерь. Моя жертва лежала в снегу на спине, он казался ошарашенным, но был в сознании. Хоген стоял спиной к нам. Он бросил ветки рядом с костром и с изумлением разглядывал разорванную палатку и разбросанные припасы. Я помчался к упавшему.

Он пытался сесть, когда я прыгнул на него. Беззвучно закричав, он потянулся к мечу. Неверная тактика. Все было под контролем, и я дал волю кулакам. Его глаза закатились от первого же удара в челюсть. Не дожидаясь, пока он придет в себя, я перевернул его лицом в снег. Схватил дергавшуюся руку и стянул запястье шнуром от пращи. Мне пришлось вжать колено ему в спину, прежде чем удалось захватить вторую руку. Он был стар и оглушен, но все еще рьяно сражался за свою жизнь. Вывернув ему обе руки, я обернул вокруг локтей две плотные петли и привязал их концы к запястьям. Это было грубо, и я надеялся, что ему так же неудобно, как это выглядит со стороны. Проверив узлы, я перевернул его на спину. Забрал меч Верити, схватил его за воротник и поволок по снегу. Он пришел в себя достаточно, чтобы сыпать проклятьями и обзывать меня ублюдком, что по сути своей было верным утверждением. Я радовался его крикам. Пока Хоген был неспособен слышать их, они маскировали весь тот шум, что я устроил, оттаскивая старика за пределы лагеря.

Я остановился, лишь когда перестал видеть палатку и костер. Отпустил его и попытался отдышаться, уперевшись руками о колени. В первую очередь надо было понять, сколько времени я провозился со стариком, и не вернутся ли другие наемники. А может они и не вернутся, встретившись с отрядом Рингхилла. Риддл, Лант и Персиверанс, может быть, скоро будут здесь. А может и нет. Вполне возможно, что они решили ехать по прямой дороге к Солевой впадине. Я присел на снег рядом с пленником, прокручивая в голове эти мысли. Для начала я закрыл свой Уит, хоть и неохотно, зная, что это сделает меня уязвимым перед скрытой атакой. Тем не менее, мне нельзя было сейчас разделять чьи-то чувства.

- А теперь мы побеседуем дружелюбно или весьма болезненно. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что знаешь о бледном народе. Хочу знать каждую мелочь о том дне, когда вы вторглись в мой дом. А больше всего хочу знать о женщине и девочке, которых вы забрали оттуда.

Он снова осыпал меня проклятьями, но на этот раз не слишком изобретательно. Когда мне это надоело, я зачерпнул горсть снега и сунул ему в лицо. Он еще больше распалился и закричал, тогда я добавил еще, пока он не затих. Я сел рядом с ним на корточки. Он мотал головой, стряхивая снег, но часть уже растаяла, и вода стекала по покрасневшим щекам.

- Мне кажется, тебе не понравилось. Может теперь поговоришь со мной?

Он приподнялся, пытаясь сесть, я толкнул его обратно.

- Нет. Лежи, как лежал, и рассказывай, что знаешь.

- Когда мои люди вернутся, они порежут тебя на кусочки. Медленно.

Покачав головой, я ответил по-калсидийски:

- Они не вернутся. Половина из них лежит в виде трупов в этом лагере. Единственный оставшийся не может ни слышать, ни видеть тебя. Те, кто бежал, встретились с войсками Бакка. А если они поехали к Солевой впадине, то не найдут там корабль, на котором собирались уплыть. Хочешь жить? Рассказывай о пленных, которых вы забрали из моего дома.

Я поднялся, приставил кончик меча Верити ему в солнечное сплетение и оперся на меч, не слишком сильно, лишь позволяя лезвию прорезать меха и шерсть и причинить легкую боль. Ноги старика дернулись, он вскрикнул, затем резко обмяк и упрямо сжал губы, глядя на меня.

Я был впечатлен.

- Если ты не будешь говорить со мной, ты бесполезен. Я убью тебя и пойду за Хогеном.

Ворона громко каркнула над головой и внезапно упала мне на плечо. Она наклонила голову и ярким черным глазом уставилась на моего пленника, радостно крикнув: «Красный снег!»

Я улыбнулся и склонил к ней голову.

- Думаю, она проголодалась. С чего же нам начать? Быть может, дать ей палец на закуску?

Мотли бочком подпрыгнула поближе к моей голове. «Глаз! Глаз! Глаз!», - восторженно предложила она.

Я постарался не показать, насколько меня это нервировало, и по-прежнему продолжал давить на меч. Его острие медленно проникало сквозь все слои одежды, защищавшей калсидийца. Я наблюдал за движением его глаз и за стиснутыми губами, видел, как он сглотнул, и за мгновение до того, как он рванулся, чтобы откатиться, я пнул его под ребра, в самый центр живота. Меч вошел глубже в плоть.

- Не надо, - вежливо посоветовал я, наклонился к нему, удерживая меч внутри раны, и предложил. - А теперь начни с самого начала. Расскажи, как вы были наняты и для чего. Пока ты говоришь, я не причиню тебе боли. Когда замолчишь, боль вернется, но будет намного сильнее. Начинай.

Я смотрел ему в глаза. Его взгляд метнулся в сторону лагеря, потом на ворону. Ему ничего не оставалось, кроме как заговорить. Он облизал губы и начал издалека. Я понимал, что он тянет время, но не стал возражать.

- Все началось с послания. Почти год назад ко мне явился бледный вестник. Мы были удивлены и не могли понять, откуда он узнал о расположении лагеря. Но он нашел нас. И предложил много золота за услугу, которую я должен был оказать людям, называющим себя Служителями. Они жили в далекой стране. Я спросил, откуда эти чужеземцы могли слышать обо мне, и он ответил, что я присутствовал во многих их религиозных пророчествах. Он сказал, что они видели мое будущее, в котором я снова и снова обретал былое могущество и принадлежащую мне по праву власть, если я сделаю, как они велят. В их пророчествах я был Изменяющим. Если бы я сделал, как они просят, я бы изменил судьбу мира.