Поцелуй теней - Гамильтон Лорел Кей. Страница 88

Я еще два раза лизнула неглубокий конец раны и сомкнула над ней губы. Кровь потекла слишком быстро, и мне пришлось судорожно сглатывать, дыша через нос, и все равно слишком еще было много этой сладковатой, с металлическим вкусом жидкости. Слишком много, чтобы не мешала дышать, слишком много, чтобы проглотить. Я чуть не поперхнулась и постаралась думать о чем-нибудь другом, о чем угодно. Края раны были очень чистыми и гладкими. Уже по одному этому было ясно, как остер этот нож. Мне стало бы легче, если бы я могла помочь себе руками, получала информацию от других органов чувств. Я ощущала, как мои руки напрягаются, будто ищут, во что вцепиться. И я не могла подчинить их себе до конца. Что-то надо было делать.

Чья-то рука зацепила мои пальцы, и я схватилась за нее, сжала. Вторая рука повисла в воздухе, но и ее тоже перехватили. Я подумала, что это Гален – по идеальной гладкости тыльной стороны ладони, но сама ладонь и пальцы были в мозолях от меча и щита – слишком грубых для Галена. Эти руки упражняются с оружием дольше, чем Гален живет на свете. Я держалась за них, они отвечали на мое пожатие, держали меня в ответ.

Мой рот мой не отрывался от руки Курага, но внимание я переключила на руки, на силу, что держала меня. Я ощущала, как она удерживает мои руки за спиной, чуть приподнимая, на самом краю боли. Чудесное отвлечение, как раз то, что мне было нужно.

Я с судорожным вздохом оторвалась от раны, наконец-то имея возможность как следует вдохнуть. Чуть было не закашлялась, но державший меня дернул мне руки кверху, и я снова ахнула вместо этого. Миг прошел, и снова все было в порядке. Опасность оконфузиться, выблевав всю эту добрую кровь, миновала меня.

Руки, державшие меня, опустились вниз, боль прошла. Теперь я могла просто держаться за них.

– Хм-м, – произнес Кураг. – Отличная работа, Мерри. Ты истинная дочь своего отца.

– Высокая похвала в твоих устах, Кураг.

Я шагнула назад, оступилась. Руки удержали меня, дали опереться на грудь своего владельца. Я, еще не повернувшись, знала, кто это. Дойл смотрел на меня сверху, а я прислонялась к его телу, все еще цепляясь за него руками.

Одними губами я сказала ему:

– Спасибо.

Он чуть кивнул. Он не сделал ни одного движения, чтобы отпустить меня, а я не сделала ни одного движения, чтобы отстраниться. Я страшно боялась, что стоит мне отпустить его руки или шагнуть от него, как я свалюсь. Но дело было еще и в том, что в этот момент я ощущала себя в безопасности. Я знала, что, если я упаду, он меня подхватит.

– Моя кровь в твоем теле и твоя – в моем, Кураг, – сказала я. – Кровное родство между нами до следующей луны.

Кураг кивнул:

– Твои враги – мои враги. Твои любимые – мои любимые. – Он шагнул вперед, навис надо мной, даже над Дойлом. – Кровный союз между нами на одну луну, если...

Я вскинула на него глаза:

– Что значит "если"? Ритуал совершен.

Кураг поднял все три глаза на Дойла.

– Твой Мрак знает, что значит "если".

– Пока что он – Мрак королевы, – сказала я.

Глаза Курага покосились на меня, потом обратно на Дойла.

– Не королеву держит он сейчас за руки.

Я попыталась отодвинуться от Дойла, но он крепче сжал мне руки. Я заставила себя успокоиться и прислониться к нему.

– Не твое дело, за что он меня держит, Кураг.

Кураг прищурился:

– Он – твой новый консорт? До меня дошел слух, что для этого ты вернулась ко Двору – выбрать нового консорта.

Я обернула руки Дойла вокруг моей талии.

– У меня нет консорта. – Я плотнее прильнула к Дойлу. Он на миг напрягся, и потом тело его расслабилось, мышца за мышцей, пока он не стал ощущаться за мной как тяжелое тепло. – Но можно сказать, я присматриваюсь к товару.

– Хорошо, хорошо, – произнес Кураг.

Я ощутила, как снова напрягся Дойл, хотя вряд ли это было заметно со стороны. Чего-то я здесь не понимала. Но что?

– Нет консорта – это значит, что я могу потребовать еще одной вещи, иначе союз разорван.

– Не делай этого, Кураг, – предупредил Дойл.

– Я обращаюсь к праву плоти, – сказал Кураг.

– Он взял твою кровь, притворившись, – произнес Холод. – Он знает, кто твои враги, и боится их.

– Ты называешь Курага, царя гоблинов, трусом? – спросил Кураг.

Холод сунул гоблина, которого держал, под мышку, освободив руку, но в ней пока не было оружия.

– Да, я называю тебя трусом... если ты укроешься за плотью.

– Что такое право плоти? – спросила я и попыталась отойти от Дойла, но он придержал меня. Я взглянула на него: – Что тут происходит, Дойл?

– Кураг пытается скрыть свою трусость за очень древним обрядом.

Кураг усмехнулся им обоим. Назвать кого-нибудь трусом – это при обоих Дворах означает дуэль. Кураг был куда более разумен.

– Я не боюсь никого из сидхе, – ответил он. – Я взываю к плоти не чтобы уклониться от ее врагов, стражники, но дабы воистину соединиться с нею плотью.

– Ты уже женат, – сказал Холод. – Супружеская измена – преступление у сидхе.

– Но не у гоблинов, – возразил Кураг. – Поэтому здесь не важно мое семейное положение, важно ее.

Я оттолкнулась от Дойла. Это движение было слишком внезапным, и я покачнулась. Ффлур удержала меня от падения, подхватив под локоть.

– Теперь я перевяжу тебе раны, – заявила она.

Я не стала спорить.

– Спасибо, – сказала я ей. Когда она начала перевязывать, я обернулась к мужчинам: – Кто-нибудь, будьте добры, объясните мне, о чем он говорит.

– С радостью, – ответил Кураг. – Если твои враги – мои враги, и я должен защищать тебя от мощных сил, то мои любимые должны стать твоими любимыми. Мы соединим плоть, как соединили кровь.

– Ты имеешь в виду секс? – спросил Гален.

– Да, секс, – кивнул Кураг.

– Нет, – сказала я.

– Ну нет! – сказал Гален.

– Нет единения плоти – нет союза, – ответил Кураг.

– Среди сидхе, – сказал Дойл, – твои брачные обеты считаются священными. Мередит так же не может участвовать в обмане твоей жены, как не могла бы обмануть собственного мужа. Правило плоти действует только тогда, когда обе стороны свободны.

Кураг скривился:

– Черт, ты не стал бы так явно врать. Обидно. – Он посмотрел на меня. – Ты всегда от меня ускользаешь, Мерри.

– Только потому что ты все время прибегаешь к жульничеству, пытаясь залезть мне под юбку.

Подошел слуга с чашей чистой воды и встал рядом с Ффлур, которая обмывала мои раны. Она открыла бутылку антисептика и смочила оба моих запястья. Красноватая жидкость потекла в воду, плавая на поверхности каплями новой крови.

– Я тебе когда-то сделал честное предложение руки и сердца, – возразил Кураг.

– Мне тогда было шестнадцать, – ответила я. – Ты меня напугал до чертиков.

Ффлур обтерла мне запястья насухо.

– Я для тебя слишком мужчина?

– Вы двое – слишком для меня мужчина, в этом ты прав, Кураг.

Его рука двинулась к боку, где у него были дополнительные гениталии. Одно сильное поглаживание – и у него вздулся бугор под штанами в таком месте, где остальным мужчинам не о чем было бы тревожиться.

– Воззвание к плоти прозвучало, – сказал Кураг, все еще поглаживая себя сбоку. – И оно не может быть заглушено, пока не получит ответа.

Я посмотрела на Дойла:

– Что это значит?

Дойл покачал головой:

– Не могу сказать.

Подошел второй слуга с подносом, где лежали перевязочные материалы, и держал поднос, пока Ффлур наматывала чистые бинты. Слуга работал кем-то вроде сестры, подавая ей ножницы и пластырь.

– Я знаю, что делает Кураг, – сказал Холод. – Он все еще пытается не воевать с твоими врагами.

Кураг обернулся к Холоду, кипя от ярости.

– Мерри нужна любая сильная рука, готовая встать у нее за спиной. И это твое счастье, Убийственный Холод.

– Значит, ты будешь соблюдать союз и станешь такой сильной рукой? – спросил Холод.

– Говорю правду, – ответил Кураг. – Раз я не могу лечь с Мерри, я лучше не буду соблюдать союз.