Никогда не отпущу тебя (ЛП) - Регнери Кэти. Страница 71

— Гри! — закричал он. — Проснись!

***

Гризельда растерянно села на кровати. Открыв глаза, она поняла, что грохот из её сна, что становился все громче, вовсе не стих. Сердце чуть не выскочило у неё из груди, когда она осознала, что сидит в кровати совсем голая. Гризельда встала на трясущиеся ноги и, на ощупь пробравшись к своему комоду, достала оттуда спортивные штаны и футболку. Грохот был вполне реальным, но это был вовсе не топот сапог и не стук колотящих в дверь кулаков. Грохот был таким, словно кто-то снова и снова ломился в закрытую на цепочку дверь. Этот кто-то отпёр замок, но обнаружил на двери цепочку, и теперь вопрос был лишь в том, сколько пройдёт времени, прежде чем цепочка оборвётся.

«Джона, — с ужасом подумала она. — Джона здесь».

Пошарив рукой по пустой поверхности прикроватной тумбочки, она вспомнила, что там больше не стоит на зарядке её мобильный телефон, как раньше. У неё остался только стационарный телефон, который висел на стене кухни, рядом с входной дверью. В отчаянии взглянув на три узких окна своей спальни, она задумалась, получится ли у неё выбраться через какое-нибудь из них на улицу, но решила, что, скорее всего, нет. И всё же, стоило попытаться.

Она шагнула к двери спальни, тихо её прикрыла и заперла на замок. Затем помчалась к окнам и, услышав, что удары стали чаще и настойчивее, распахнула одно из них и вытолкнула оконную сетку. Эта цепочка долго не продержится.

— Зелллллльда! — проорал Джона заплетающимся языком её имя, в голосе слышалась явная угроза. — Ты там?

Она высунула одну ногу в окно, согнув её в колене и усевшись на подоконник «верхом». Перекинув вторую ногу в оконный проём, она уперлась ею в бедро другой ноги, но как бы она ни изворачивалась, ей никак не удавалось через него пролезть. Проем оказался слишком узким.

— Зельда, открой дверь!

Последовал еще один удар, и она услышала, как входная дверь с грохотом распахнулась и ударилась о приставной столик возле дивана. Гризельда вытащила ногу из окна и спрыгнула с подоконника, оглядывая комнату в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Ее глаза остановились на лежащих на столе ножницах. Быстро схватив их, она встала с другой стороны кровати, сосредоточив всё свое внимание на двери.

Дверная ручка с грохотом задёргалась. Гризельда, как могла, пыталась успокоить дыхание, но таким безумным она Джону ещё не видела и теперь надеялась только на то, что кто-нибудь из соседей услышал шум и уже вызвал полицию.

Джона ударил плечом в дверь, та дрогнула, но не открылась. Гризельда уже с надеждой подумала, что замок оказался крепче, чем она предполагала, но вдруг услышала, как Джона разбежался, дверь с грохотом распахнулась, и он ввалился в комнату.

Внутри у Гризельды всё сжалось, мышцы напряглись и натянулись. Единственным возможным выходом было заманить его в комнату и каким-то образом проскользнуть мимо него в гостиную, а оттуда прямиком в коридор, к взломанной входной двери. Если она этого не сделает, она в ловушке.

— Итак… потаскуха, — нараспев произнёс он. Уперев руки в бока, он уставился на нее совершенно пьяными и потемневшими от ярости глазами. — Вернулась.

— Мне не нужны проблемы, — сказала она, покрепче обхватив вспотевшими пальцами ножницы и опустив руку вдоль тела.

Он бросил взгляд на ножницы и, усмехнувшись, снова посмотрел на нее.

— И все же, ты вооружилась.

— Джона, пожалуйста, — сказала она, стараясь сохранять спокойствие. — Просто уйди. Просто…

— Твою мать, Зельда, я никуда не собираюсь уходить, — произнес он, шагнув к ней. — Это мой баный дом, а ты — моя баная девушка. Вопрос только в том…, — он мрачно фыркнул. — С кем именно ты *бёшься?

— Это не твой дом. В договоре аренды нет твоего имени. Это моя квартира. Ты… проник сюда незаконно, — сказала она, заставляя себя говорить уверенным голосом.

— Незаконно, — повторил он и на несколько секунд зашёлся в тихом смехе, потом резко замолчал. Кровь отхлынула от его лица, оставив на нем каменное выражение, и он впился в неё ледяным взглядом. — Ты грёбаная пи*да.

Её глаза метнулись к дверному проему, но Джона встал прямо перед ним. Его можно было обойти, только перескочив кровать, но так она потеряла бы слишком много времени, и он бы непременно её схватил. Может, ей закричать? Просто начать истошно кричать в надежде, что соседи уже вызвали полицию? Она внимательно прислушалась, пытаясь уловить звук сирен, но за окнами было тихо. Несмотря на весь тот шум, что он устроил, выломав входную дверь её квартиры, было не похоже, что кто-нибудь вызвал копов.

— Джона, когда я была маленькой, меня похитили, — взглянув на него, быстро проговорила она. — Меня похитили и три года держали в плену. И… тот борец. Сет. Его настоящее имя Холден. Его держали в подвале вместе со мной. И…

— Заткнись, бл*дь, — сказал Джона, сузив глаза и тряхнув головой. Он замер и, когда она замолчала, уставился в ее лицо. — Что за хрень ты несёшь?

— Это правда. Возьми телефон, — произнесла она, изо всех сил стараясь дышать ровно, не смотря на то, что глаза ей обжигали слезы, а сердце колотилось от страха. — Я серьёзно. Возьми телефон и набери «Похищение Гензеля и Гретель, Западная Вирджиния 2001», ну или можешь набрать «Похищение Гризельды и Холдена, Чарльзтаун 2001». Ты сам всё увидишь. Обещаю.

По-прежнему пристально глядя на нее, он достал из заднего кармана телефон.

— Только, бл*дь, попробуй что-нибудь выкинуть.

Ему потребовалось немало времени, чтобы набрать всё это своими большими пальцами, ставшими совсем неуклюжими от того, сколько он, судя по всему, выпил. Наконец он скользнул большим пальцем по экрану, просматривая статью, и спустя несколько минут, взглянул на нее.

— Охренеть, — он уставился на свой телефон, и Гризельда поняла, на какое изображение он смотрел. На то самое, что было на объявлениях о розыске, расклеенных по всей Западной Вирджинии. То самое, что и на руке у Холдена. — Это ты.

— Да, — она нервно сглотнула.

— Тебя похитили

— Вместе с ним. Мне нужно было с ним поговорить.

— Твой приёмный брат.

Она кивнула и, увидев, что Джона немного расслабился, почувствовала некоторое облегчение. Может, теперь он уйдет.

Джона бросил взгляд на свой телефон и, снова уставившись на нее, засунул его в карман.

— Ладно. Хорошо. Итак, ты встретилась со своим приемным братом. Теперь ты дома, мать твою. Я тебя прощаю. Давай за дело. Я завёлся.

— Нет, — прошептала она.

Его пальцы скользнули к пряжке ремня, и, когда он расстегнул пуговицу на джинсах, её замутило.

— Становись на колени и покажи, как сильно ты по мне скучала.

— Нет.

— Что? — спросил он, прищурившись и снова уперев руки в бока.

— Нет. Я не буду… Джона, всё кончено.

— Что это значит, мать твою? Я вроде не говорил, что с этим дерьмом всё кончено.

— Я больше не хочу быть с тобой.

— Это еще, бл*дь, почему?

Она сглотнула, и внезапно, по какой-то непонятной причине, её страх отступил. Он испарился, и осталась только ярость. Та самая слепая, кипящая ярость, из-за которой тогда, в Западной Вирджинии, она ударила его головой.

— Это еще, бл*дь, почему? — не унимался он.

— Да потому что ты избивал и мучил меня, жестоко со мной обращался. Потому что тебе плевать на то, кто я, чего хочу и к чему стремлюсь. Потому что я больше не обязана терпеть твоё дерьмо, Джона. Я пережила три года в подвале и десять лет без Холдена. Я пережила то, что бросила его. Снова! Я переживу и это, ты, больной, эгоистичный мудак!

— Ты очень пожалеешь о том, что сказала, — проговорил Джона, крутанув у себя на пальце перстень выпускника, чтобы камень оказался на тыльной стороне ладони. Затем передумал и развернул его обратно. — А ну, извинись.

— Не буду. Иди. На х*й.

Она вскинула руку с зажатыми в ней ножницами и, закричав изо всех сил, бросилась на него. Ножницы вонзились в мясистую часть кожи у него под ключицей, а когда он ошарашенно взвыл, Гризельда оттолкнула его в сторону и, выскочив из спальни, побежала в коридор.