Жена Лесничего (СИ) - Вайнштейн Стелла. Страница 58

— Идем со мной, Нендаранель. Посмотришь сама, что случилось с Саэдримоном и решишь, как с ним поступить.

Кувшинка на мгновение заколебалась, потом кивнула и беззвучно последовала прочь за отцом. Чармейн поняла, что речная фейри решила увести его прочь от из комнаты. Хорошая идея, вот только кажется, что именно за этим король фейри и пришел. Может решил опоить дочь, чтобы не мешалась под ногами?

Чармейн похолодела. Прислушалась к удаляющимся шагам, затем подошла к резному столику и оценила его со всех сторон. Если отломать ножку, получится неплохая дубинка.

Ветерок не спал и она сделала вид, будто играет с мебелью. Кидала столик сначала лишь бы опрокинуть, а потом швырнула в стенку со всей силой. Древесина треснула, Ветерок весело захохотал. Чармейн удалось высвободить увесистую деревяшку. Он взвесила ее в потных от волнения ладонях и решила, что готова.

В яме снова завозились. С каждым мгновением звуки были все ближе и ближе. Рыли энергично, Чармейн слышала стук щебня, падающего вниз.

Ну же! Пока за ней не вернулись!

Из ямы появился измазанный в земле рыжий нос. Затем два уголька глаз и острые уши. Отряхнувшись как собака, из отхожего места вылезла облезлая лиса на трех ногах. Увидев Чармейн, та тявкнула и ощерилась.

Чармейн ахнула и кинулась обнимать злющую тварь. Лиса снисходительно лизнула девушку в висок, мигом перестав притворятся, будто не рада видеть лесничую.

Лисы известны тем, что им ход где угодно, даже в святая святых фейри.

— Что же мне сейчас, в вонючую яму за тобой прыгать?

Чармейн обернулась на агукающего Ветерка. Тот лежал на животике, полностью довольный жизнью.

— Была не была. Душа не на месте, а значит надо делать ноги как можно скорее.

Скорей всего рыжая злюка на самом деле обладала своей, особенной магией рыть секретные ходы. По крайней мере Чармейн смогла пролезть за ней с ребенком на руках, с относительным комфортом. Передвигалась на четвереньках, то и дело двигая перед собою Ветерка. Лаз был влажный, не затхлый, Чармейн свободно различала серые камушки в породе, хотя тут должна была царить абсолютная темнота.

Лиса хромала впереди, помахивая хвостом. То и дело оборачивалась, облизывала макушку Ветерка, поторапливала Чармейн. Лесничая ползла изо всех сил, стараясь не прислушиваться, есть ли за нею погоня. Самым сильным звуком казался свист собственного дыхания.

Коридор поворачивал то влево то вправо, но все время с небольшим уклоном вверх. На определенном этапе руки устали перекладывать Ветерка с места на место, он извернулся, ударился затылком о выступ и зашелся в плаче. Чармейн крепко привязала его к себе и с этого момента ползти стало намного легче.

Впереди замаячило желтое пятно на щебне. Чармейн заспешила, лиса тоже заволновалась, принялась носится по коридору взад-вперед, то понюхает воздух у входа, то возвращается к Чармейн, понукая быстрее двигаться. Лесничая старалась изо всех сил, хотя руки ломило со страшной силой и в глазах темнело от усилия.

Наконец она вдохнула благословенную свежесть леса, подставило лицо солнечным лучам. Как замечательно видеть бескрайнее небо над головой. Чармейн задыхалась в душной каморке.

Все закончилось. Она свободна. Теперь у Тейла не будет разменной монеты, чтобы во второй раз украсть Ветерка. Чармейн сможет вернуться к мужу, а королю не будет смысла ее преследовать.

При мысли о Кувшинке Чармейн стало немного совестно. Речная фейри была добра, и лесничая жалела о том, что им не стать подругами. Но она пообещала себе ухаживать за Кукушонком, как за родным, а когда тот подрастет, передать матери.

Пусть фейри думают над продолжением рода без ее участия. В городах не мало девушек, готовых в любой момент сбежать с красавцем в лес, в поисках острых ощущений. Тейл не привык слышать отказ, вот почему не может оставить Чармейн в покое. Все надеется завоевать непокорную. Но когда не будет выбора — обратит внимание на другую, а там может и обретет счастье.

Чармейн вздохнула, прижала ребенка покрепче к себе и направилась домой.

Глава 19

Как только подкидыша искупали, накормили досыта и он уснул в переноске, Дэмиен направился обратно в лес, к тому месту, где увидел зеленые нити из одеяльца Ветерка. Лес был для лесничего родным домом, поэтому, несмотря на то, что не смог запомнить точные ориентиры из-за магии фейри, Дэмиен надеялся отыскать след.

Ноги сами несли его вперед, будто чувствуя жену и сына. Кукушонок сладко посапывал в переноске, Дэмиен гладил его по пухлой щечке зеленоватого цвета.

Он не заметил, как намертво привязался к подменышу. Даже крепче, чем к Ветерку, наверное потому, что Кукушонок оказался совсем заброшенным и беспомощным. Он давно перестал казаться странным, теперь Дэмиен видел красоту огромных голубых глаз, изящество тонких ручек, теплоту широкой улыбки. И весь в целом Кукушонок стал своим, родным, кровиночкой, хотя прошло всего лишь пару недель с тех пор, как его подбросили.

Дэмиен остановился рассмотреть некрасиво обломанную ветвь шелковицы. Она свисала как ушибленная рука, с острым сломом на уровне плеча взрослого мужчины. Широкие листья еще не успели свернуться в трубочку. Дэмиен осмотрелся, увидел след из примятой травы, чуть дальше обнаружил в мягкой земле след от крупной ноги в башмаке с квадратным каблуком.

В лесу кто-то прошел, да еще совсем недавно. Нагло нарушая договор. Это, в принципе, лесничего не касается. Фейри устроят дикую охоту и все дела. Но, интересно, кто? Таких башмаков в городах не носят, мода на плоскую подошву. У девушек же каблук закругленный.

Дэмиен прошелся по следу, по дороге морщась, отмечая насколько небрежно прошедший относится к живой природе. Мятой растительности и отсеченных ножом ветвей кустарника попадалось не мало.

Стоп! Дэмиену попался еще один след от башмака, крупного как у мужчины, но на этот раз с заостренным носом. Их двое? Или больше?

Дэмиен обнял дерево, передал весточку Милисент. Она должна знать о чужаках. Фейри, наверное, уже и так знают.

В Вирхольме бывали случаи, когда из-за за завесы приходили новые люди. Обычно это были скромные мечтатели, эдакие жертвы обстоятельств, наконец нашедшие приют в тихой гавани. Жили они скромно, о жизни во внешнем мире не распространялись, согласно договору, который боялись нарушить больше всего на свете.

Нынешние гости на пришедших из-за завесы не походили. Хозяин пускал лишь тех, кто способен оценить гостеприимство волшебного мирка.

Как они сюда попали? Явно не приглашенные, похожи на разбойников из сказок. Дэмиен с отвращением рассмотрел плевок с жеванными коричневыми листьями на корне дерева. Может волшебство Хозяина леса ослабело? Может этим объяснить его невмешательство?

Их трое. Один в добротной обуви, двое других в остроносых сапогах поплоше — видно по стертой стельке. Идут гуськом, впереди самый состоятельный. Спешат — расстояние между следами больше, чем при обычном шаге, и пятка глубже. Прошли утром, или вчера, земля еще не успела высохнуть.

Дэмиен прошел по следам до самой опушки леса. Неизвестные неплохо ориентировались, шли с небольшим крюком к Вирхольму.

Дэмиен прищурился, поднес ладонь к бровям. Вокруг безмятежно простирались цветущие поля. Чуть дальше начинались ухоженные огороды. Идти в Вирхольм не хотелось, но раз именно туда направились гости, значит придется присмотреть за городом. И узнать, кто наведался.

Возвращаться домой и оставить Кукушонка Милисент времени нет. Эх, брать подменыша не хорошо, но он справится. Наведет отвод глаз, как умеют фейри. Если что, оставит его под присмотром матери. Та не подведет. И лучше всего сперва наведаться именно к ней.

Дэмиен обнял дерево, то передало сообщение от Милисент. Она все поняла, ждет у хижины лесничих, будет крайне осторожна.

Натоптанная тропа стелилась под ноги, ребенок в переноске крепко спал. Дэмиен осторожно ступил в город, осмотрелся по сторонам. На улицах было непривычно пустынно. Что-ж, это ему на руку, сможет незаметным добраться до дома матушки.