Охонский батюшка - Клецко Марина Ивановна. Страница 10

«Память у отца Василия была феноменальная, – пишет Татьяна Кульпинова, – То, что происходило полвека и более назад, помнит детально и говорит образно, красочно, подробно.

– Люди, судьбы, события, даты как вы все это помните, отец Василий?

– Все помню. Но когда уезжаю куда-то, целый чемодан синодиков за собой вожу.

– Зачем?

– А как же! Чтобы не пропустить кого-либо по ошибке, чтобы всех помянуть, кого знал. Особенно – кого не успел причастить перед смертью. Помните, было время, когда запрещали приходить на дом причащать? Вот за тех особенно молюсь. Некоторых вот уже 40 лет как поминаю».

«Сколько бы раз я не приезжал в Охону, – вспоминает сын охонского батюшки протоиерей Николай Денисенко, – всегда встречал выходящего из своей кельи отца Василия, в подряснике и епитрахили. Это означало то, что он стоял на молитве. У него было огромное количество синодиков. Некоторые из них сейчас находятся у меня, и я в память об отце Василии поминаю тех людей, которые просили его молитвенной помощи.

И люди поддерживали своего молитвенника. Со всех концов страны батюшке писали письма и присылали посылки, бандероли. В день иногда приходило до пяти посылок!»

«Отец Василий видел меня всего один раз, – рассказывает Татьяна из Санкт-Петербурга, – но на каждый праздник он присылал мне открытки с поздравлениями. К Рождеству, на Пасху. И такие находил теплые и нужные слова, что каждый раз, читая его письма, я плакала».

«Когда я была студенткой, – пишет духовная дочь отца Василия матушка Наталья Думчева, – перед каждой сессией получала письмо с благословением от батюшки. Зачёты и экзамены у меня проходили с необыкновенной лёгкостью, быстро и без волнений. Когда же батюшки не стало, все сессии покатилась каким-то комом. Как бы я не готовилась, как бы не старалась, но без благословения от отца Василия я ничего не могла сделать. Сила его молитвы была необыкновенная.

Перед самой кончиной отца Василия (это был декабрь) я получила от батюшки странное письмо с благословением на рождение детей. Странным оно для меня было потому, что я в то время замужем еще не была, какие дети?

Через несколько недель узнала, что нашего охонского батюшки не стало… Спустя какое-то время познакомилась со своим будущим супругом, теперь он отец Александр. И вот после замужества я вспомнила про письмо отца Василия. Вспомнила в час отчаяния, когда мы столкнулись с проблемой рождения детей. Я не то что переживала, сходила с ума. И слова батюшки давали мне силы. Я не прекращала надеяться, и мне становилось легче. Батюшка как будто знал о моих будущих проблемах, знал, что у меня будут минуты отчаяния, уныния и скорби.

Теперь у нас две замечательные малышки. Я благодарна Богу, что моим духовником был отец Василий, мудрый, добрый, кроткий, прозорливый».

Верная спутница

Многие духовные чада отца Василия вспоминают о его необыкновенной нежности и любви по отношению к матушке Антонине. Вместе они претерпели испытания, растили детей, пережили скорби, выпавшие на их долю. Верная спутница, матушка Антонина, была рядом всегда и поддерживала батюшку. Несомненно, в их супружеских отношениях была та полнота бытия, о которой мечтаем мы все. Теперь и могилки их стоят рядышком, и они вновь вместе, в вечности.

Ирина, город Весьегонск: «Восьмидесятые годы – время запрета на религию. Муж мой был коммунистом, работал на руководящей должности, я – работник культуры. По понятным причинам решили окрестить сына подальше от дома. Так мы оказались в селе Охона Новгородской области.

Когда я в первый раз увидела отца Василия, то душой почувствовала, что прилепилась к этому старцу навсегда. Белесая «настоящая» борода, добрые, лучистые, немного усталые глаза и необыкновенное притяжение. Я увидела в нем образ Бога, хотя в религии тогда еще совсем ничего не понимала. Что он читает, что делает? В церкви-то тогда я была в первый раз в жизни, но во время крещения почувствовала настоящую Божию благодать, то, что посылал нам Господь через этого удивительного старца.

А потом было венчание. Тайное, но запомнившееся мне на всю жизнь. Была сильнейшая гроза, выключили электроэнергию. За окнами сверкали молнии, в храме тихо горели свечи, а по куполу церкви гром будто по кругу носился на колеснице. Мне казалось, что из меня уходит душа. А батюшка (не могу без слез вспоминать) читал проповедь о любви к Богу, к ближнему, о своей молодости, об отношениях между супругами. Речь у него была мягкая, тихая, но в то же время строгая. И он все время посматривал на свою матушку, стоящую рядом с нами. И тогда так мне захотелось прожить со своим мужем до глубокой старости, чтобы он вот так же смотрел на меня!

Так до сих пор стоит перед глазами его небольшой, но очень простой и уютный домик. Половички в прихожей, большой деревянный стол, лавки вокруг него. И на столе простое, скромное, но очень вкусное угощение. Любил батюшка угощать квасом собственного приготовления, из березового сока».

Рассказывает владыка Ефрем, епископ Боровичский и Пестовский: «Матушка Антонина была очень доброй женщиной. Приветливая, улыбчивая, мудрая, она старалась держаться в тени батюшки, никогда не выступала на первый план. Не помню, чтобы она когда-нибудь вмешивалась в наш разговор. В этом и проявляется настоящее смирение.

А уж какой замечательной хозяйкой была! Матушка Антонина готовила очень вкусные оладьи. Мягкие, пышные, воздушные. Нигде я такого не ел. Ни до, ни после. Уж как она их делала, не знаю. Пекла в большом глиняном горшке в русской печке. Видя, как мне нравится ее угощение, она всегда старалась к моему приезду испечь эти изумительные оладьи.

Семья отца Василия вообще отличалась удивительным хлебосольством. И матушка Антонина, и батюшкина сестра Ольга Евлампиевна, и его дочь Любовь Васильевна всегда с неподдельным радушием принимали гостей».

«Нельзя не вспомнить трудолюбие отца Василия, – рассказывает Поярченкова В.П., прихожанка храма Святой Троицы в селе Охона. – Сколько раз я видела его с бензопилой в руке. Он сам, часто без чьей-либо помощи пилил дрова для своего храма. А каким хлебосольным был его дом! Когда он просил прихожан в чем-то помочь, то обед приносили прямо к месту работы! После он всех приглашал к себе домой, там хозяйничала матушка Антонина, встречая каждого вкусными пирогами. Матушка Антонина, верная его спутница и помощница, всегда была жизнерадостная, не унывающая. Она словно солнышко обогревала не только батюшку, но и всех нас».

Раба Божия Надежда, прихожанка храма Святой Троицы в селе Охонавспоминает о той нежности, с которой отец Василий говорил с матушкой Антониной: «Как-то сидим мы с батюшкой, разговариваем, а тут матушка проходит. «Устала, – говорит, – уж очень ноги болят». А батюшка улыбнулся и сказал так ласково-ласково: «Магнетизм, матушка, магнетизм. Все это пройдет. Доживем до лета. А летом будет легче».

«Бабушка, – рассказывает матушка Ирина, внучка отца Василия, – несмотря на сложную жизнь (она рана осиротела и сама воспитывала младших братьев и сестер) сохранила веселый и легкий нрав. А уж хозяйка какая была чудесная! Оладушки, пирожки, галушки из русской печки, всегда горячее кофе с молоком в огромной кофейнике… До сих пор помню горницу: сложенные горочкой подушки под кружевной накидкой, тканые полотенца в уголке. Чисто, уютно.

Помогала дедушке во всем, но делала это тихонько, словно стоя на приступочках. И ушла так же тихо. Батюшка сам ее отпевал. Всю ночь молился, читал Псалтырь…»

Филиппова Светлана из Боровичей: «Как-то во время пасхальной трапезы разговор зашел о матушке Антонине. О том, как она любила пасхальные приготовление, звон бокалов, радость на лицах сидящих за столом. Батюшка замолчал, опустил глаза вниз и тяжело вздохнул. «Вот уж сколько лет он вдовствует, – прошептала мне Ольга Евлампиевна, сестра батюшки, – а все матушку вспоминает. Остался один. Я ему хоть и готовлю, его обихаживаю, и ухоженный он у меня, и любимый, а матушки-то все равно не хватает».