КК. Книга 8 (СИ) - Котова Ирина Владимировна. Страница 29

Хотя все равно ведь будут… невозможно, чтобы не было. Значит, остается надеяться, что ее убежище не обнаружат. Не догадаются. И уйдут, и тогда она сможет выйти попить.

Ее снова затрясло - от понимания, что вполне могла в очередной раз умереть сегодня и даже не понять, отчего, и никогда больше не увидеть родных. А вдруг она и так их никогда не увидит? Ведь в этом мире почти всё пытается ее убить или сожрать.

Принцесса еще долго слушала далекие выкрики людей, пока они не стихли совсем, и после этого несколько часов лежала без сна, грязная и вспотевшая, измученная, ослабевшая, с обидой и надеждой шепча имена сестер, Матвея, пытаясь представить, что вот сейчас она откроет глаза - и окажется у себя в спальне.

Но сколько она ни жмурилась - когда открывала, вокруг была все та же тьма.

Алина заснула, даже не заплакав. Слишком много она здесь плакала - и организм, видимо, понял, что это бесполезно.

Макс Тротт

Макс ушел под воду, вынырнул, отплевываясь и непонимающе вертя головой. Он держался обеими руками за лодку, находясь почти под ней - точнее, под носом. Зажатый между ног мешок пошел ко дну, пока Тротт, сцепив зубы, переживал поток воспоминаний. И тут же, осознав, почему и как оказался в столь необычном положении, снова нырнул, наблюдая из-под воды, как высоко в небе пролетают три огромных раньяра со всадниками. Один из них спустился ниже, сделал круг над лодкой - стрекоза легко боднула ее челюстью, лодка перевернулась, и Макс, чтобы его не увидели, нырнул глубже, в илистую придонную муть, меж поваленных и затопленных остовов деревьев, чувствуя, как начинает гореть в груди от недостатка кислорода.

Размытый силуэт раньяра еще немного покружил над водой и поднялся ввысь. А Макс выжидал, пока в глазах не начало темнеть - и только тогда поднялся под перевернутую лодку, жадно вдохнул собравшийся под папоротниковым судном воздух. И снова отправился ко дну - теперь уже достать свой мешок.

Вынырнул, закинул через плечо мешок, угрюмо посмотрел на перевернутую лодку - и под палящим солнцем поплыл к берегу, вдоль которого его половинка, Охтор, и шел все это время. Навстречу Тротту с континента надвигалась гроза.

Пока плыл, пытался сопоставить события здесь и на Туре. Время в обоих мирах, похоже, почти сравнялось. На Туре он пробыл после возвращения почти сутки. И здесь Охтор самостоятельно шел на лодке чуть больше суток. Мартин выдернул Макса со второй половины пути, и сейчас, если бы у него оставалась лодка, до тонкой полосы противоположного берега оставалось меньше двух дней пути.

- Чертовы раньяры, - пробормотал он и сплюнул соленую воду - море начинало штормить и в лицо плескали волны.

Три вытянутых летящих силуэта Охтор заметил незадолго до возвращения Макса. Они неслись в направлении далекой полоски берега, к которой он и шел на лодке. Раньяры пролетали мимо и раньше, но тогда нужды прятаться не было: они летели далеко над сушей, а его лодка легко терялась среди других редких суденышек рыбаков из прибрежных поселений. А сейчас его могли принять за слишком далеко зашедшего рыбака, а могли и откусить голову ради забавы - поэтому он схватил мешок и нырнул под лодку. И не зря, как оказалось.

Последние пару километров до берега Тротт, мокрый и мрачный, шел по пологому дну, лавируя меж склизких стволов, под секущим ливнем и рассекающими небо вспышками молний, под грохот грома, понимая, что в любой момент его может прошить электрический заряд. Но ему повезло: гроза быстро ушла вперед, и на песок, из которого в небо продолжали подниматься гниющие стволы, Макс вышел уже снова под палящим солнцем. Вылил из сапог воду, повесил их за спину, попил из фляги, перетряхнул мешок - и закрыл глаза, вспоминая вкус крови пятой принцессы дома Рудлог.

Его повело почти сразу же. Поиску его научил Михей - и потом понятно стало, что в том или ином виде он доступен всем темным. Даже ведьма Алекса и та, пусть кустарно, но использовала свою кровь, чтобы найти своих детей.

Макс пережил короткое головокружение. В районе солнечного сплетения тут же голодно затянуло, он даже оскалился, вдыхая воздух. Что делать, если этот способ работает так, что организм воспринимает носителя крови как жертву, и пробуждает хищные стороны дар-тени. Зато очень действенно. Конечно, лучше использовать кровный поиск при более близких расстояниях - но ему сейчас важно знать, жива ли принцесса.

Он шагнул вперед, мягко и медленно повернулся всем телом в одну сторону, в другую, прислушиваясь и принюхиваясь. Вкус крови уже почти ощущался на губах и языке, когда его мягко толкнуло вперед, а под закрытыми веками появилась далекая пульсирующая красным точка.

- Жива, слава богам, - пробормотал он сипло. Потряс крыльями, сбивая капли соленой воды, и босиком, ровно, сберегая дыхание, побежал по берегу в сторону далекого леса.

Да, пока жива. Как же некстати ему встретились эти раньяры. Промедление, опять промедление. А теперь… боги знают, сколько времени у него займет добраться до места. Не меньше четырех-пяти дней, даже если он на сон отведет себе часа четыре - минимум, за который можно восстановиться. И сколько еще понадобится, что бы найти принцессу? Она вполне может быть на другом краю леса, а это не прореженные чащи Туры, в которых, тем не менее, вполне можно заблудиться. Это первозданные и нетронутые места, в которые вряд ли забредал человек.

«Тем более, ее уже ищут и псы императора».

Да, слава богам, до столицы далеко - он шел до Лакшии почти три месяца от своего поселения, и залив Мирсоль находится от нее ещё дальше. А вот с его возвращения в поселение дар-тени волей Источника и недели не прошло. То есть охонги, способные найти человека, до леса у залива ещё не должны были добраться - пусть они двигаются в три-четыре раза быстрее человека, но до ближайшей твердыни Олиппа - в той, где его пытали - недели три пути, а ведь до нее нужно еще долететь гонцам с приказом отправить инсектоидов на поиски. Раньяры же, насколько он понял из разговоров служак в таверне, для поиска не приспособлены. Значит, есть шансы найти принцессу раньше. Хотя и помимо охотников опасностей там хватает - какова вероятность, что не приспособленная к жизни вне цивилизации Богуславская не попадется хищникам, не умрет от голода и жажды?

Тротт на бегу хлопнул крыльями и досадливо сплюнул. Нет, не поднимут еще. Рано. А жаль, очень жаль.

Макс бежал ровно, без усилий, и бег совершенно не мешал ровному течению его мыслей. Хотелось двигаться быстрее, но он сдерживался. В таком темпе он мог продержаться несколько часов и дальше, передохнув, продолжить путь, а чуть ускорится - и тело даст сбой.

Он двигался так ещё четыре дня, останавливаясь на короткие привалы - съесть несколько сухарей из вощеного мешка - из тех, что не успела попортить морская вода, выпить воды. Охотиться не было времени, да и бежать на сытый желудок непросто. Спал днем, когда натыкался на подходящие норы - зрение позволяло двигаться ночью, и не так выматывала духота. Отслеживал, что бы не попасться на обед местным хищникам - но судьба благоволила к нему, и крупных стычек не случилось. А наутро пятого дня Макс Тротт, высохший, почерневший и обветрившийся за время бега, ступил под кроны папоротникового леса, где должна была, по предсказанию старой кровавой жрицы из Лакшийского храма, скрываться Алина Рудлог.

Над размашистыми листьями гигантских папоротников наливались чернотой тучи - сейчас гроза шла с моря, и Макс с наслаждением вдохнул пахнущий свежестью воздух и подставил лицо струям дождя. Он все-таки загнал себя - потому что издалека уже видел, как кружат над лесом с пяток раньяров, и не мог не ускоряться.

Минута слабости закончилась - он закрыл глаза, снова вспоминая вкус крови, хищно облизнулся, раздувая ноздри, и досадливо поморщился. Теперь нужно уточнить направление.

Красная точка пульсировала справа. Принцесса была еще далеко. Но жива. И теперь он ее точно найдет.