Боевые будни штаба - Савельев Василий Павлович. Страница 9

— Окружить противника легче — труднее не выпустить из котла. Мало сил у нас… Но передайте командиру корпуса, что гвардейцы с честью выдержат удар. Не сомневайтесь: рубеж отстоим.

Из батальона мы направились на командный пункт 10-й стрелковой бригады. Полковник Бушев терпеливо выслушал выводы и предложения. Он всегда уважительно прислушивался к мнению офицеров штаба корпуса. Оборона в целом оставила у нас хорошее впечатление. Все, что можно было предпринять за эти короткие часы, сделано и делалось. Недочеты, которые встречались нам в ходе проверки, сразу же устранялись.

Рано утром 7 ноября фашисты ударили вдоль шоссе, пытаясь вырваться из окружения. Такова уж психология авантюриста: он чаще возвращается по знакомому маршруту, чтобы не тратить время и силы на освоение новой дороги. Огонь и мужество вступили в схватку с танками. Силы сторон были неравными. Противник превосходил во много раз обороняющихся. Но гвардейцы 10-й стрелковой не дрогнули. Они открыли меткий огонь по танкам и пехоте врага, и бронированные машины заметались перед позициями батальонов.

Не сразу в штабе корпуса становилось известно о подвигах бойцов и командиров. Быстрее передавались сведения о занятых рубежах, о силах врага, количестве уничтоженных вражеских танков, потерях, и только к исходу дня в штаб поступали донесения о мужестве и отваге воинов.

В 3-й пулеметной роте пулеметного батальона вместе с командиром роты младшим лейтенантом Д. А. Гилевым и его заместителем по политчасти младшим политруком И. Г. Витченко было 34 человека. Восемь расчетов станковых пулеметов занимали огневые позиции. Если бы атаковала одна пехота, то не нашлось бы сильнее и опаснее для нее оружия, чем пулеметы. Но 16 танков и до роты пехоты нанесли удар по позициям. Пулеметчики били по пехоте, отсекая ее от танков. Гранаты и бутылки с горючей смесью полетели навстречу гитлеровским бронированным машинам, когда те подошли на расстояние броска. Два танка загорелись.

Вражеская пехота не смогла преодолеть пулеметный огонь, залегла. Артиллерия противника усилила огонь по нашим позициям. Танки проскочили передний края обороны, и снова, теперь уже им вслед, полетели гранаты и бутылки.

После небольшой паузы накатилась на позиция роты вторая волна танков. Они шли на окопы, утюжили их, пытаясь уничтожить защитников. Только два фланговых расчета, несмотря на близость танков, не прекратили огонь по пехоте.

Рота держала рубеж. Пулеметчиков оставалось меньше половины прежнего состава. Им уже приходилось воевать не только за себя, но и за погибших, биться с удесятеренной энергией и настойчивостью. Раненые не уходили с поля боя, не выпускали оружия из рук.

Без артиллерии и ПТР — только гранатами и бутылками с горючей жидкостью было подбито 5 танков и уничтожено не менее сотни фашистов. До последней минуты своим примером стойкости и бесстрашия воодушевлял воинов командир роты, вселял в них уверенность в успех. Всех видел, и люди видели его.

Геройски сражался с врагом замполит роты И. Г. Витченко. Из личного оружия Иван Гаврилович в упор поразил несколько гитлеровцев, которые прорвались с тыла в расположение роты. Когда вышел из строя наводчик, он лег за пулемет, метко поражая атакующие цепи врага.

Рота удержала рубеж. Враг не прошел. Большой ценой досталась победа. Из 34 защитников погибло 22. Погиб и бесстрашный командир роты Дмитрий Алексеевич Гилев. Почти все оставшиеся в живых получили ранения.

Немало подобных примеров сохранилось в моей памяти.

Недалеко от шоссе находились позиции двух расчетов ПТР братьев-близнецов Ивана и Дмитрия Остапенко. В окопах они отметили свое девятнадцатилетие. Оба невысокого роста, крепкие, неторопливые.

На большой скорости двигались на них танки. Артиллерия противника усилила огонь по позициям. Иван насчитал двенадцать вражеских машин. Бронебойщики вступили с ними в единоборство. Счет уничтоженным танкам открыл Иван. На каждую цель братья тратили по два, реже по три патрона. Дмитрий, подбив третий танк, почувствовал острую боль в левой руке. Перевязывать руку было некогда — танк наползал на окоп. Дмитрий почти в упор поразил его.

Наступила короткая пауза. Танки врага шли где-то в стороне. Там их встречали другие бойцы. Дмитрий в последний раз разглядел в окопе брата. Перед позицией Ивана стояли застывшие четыре машины врага. Брат помахал рукой: мол, все в порядке.

Короткая передышка оборвалась быстро: на позиции вновь ринулись вражеские танки. Братья встретили их огнем. И тут же артиллерия ударила по окопам бронебойщиков. Вздыбилась от взрывов земля.

Если Иван, словно подбадривая себя, в полный голос подсчитывал каждый подбитый танк, то Дмитрий не считал их. Он стрелял только по ближним машинам, чтобы поражать наверняка. Запас патронов иссякал. Второй номер, который мог бы пополнить его, вышел из строя. Последний танк наползал на окоп Дмитрия. Патронов уже ее было. Под рукой оказалась связка гранат. Он метнул ее, и танк остановился с перебитой гусеницей на краю окопа. Стрелять было нечем. От потери крови затуманились глаза. Дмитрий сполз на дно своего полузасыпанного окопа. Его подобрали санитары, отнесли в санроту, а оттуда отправили в госпиталь.

Иван тоже устал. Он оглядывал поле, выжидая новую цель. Но фашисты, видя кладбище своих машин, не решались больше приближаться к позициям бронебойщиков.

К исходу дня подсчитали подбитые и сгоревшие танки. На долю братьев Остапенко пришлось 20 таких машин: Дмитрий поразил 13, Иван — 7. За этот беспримерный подвиг Дмитрию Яковлевичу присвоено звание Героя Советского Союза, а Иван Яковлевич награжден орденом Ленина [5]. За всю войну ни на одном фронте никому не удалось повторить подвиг братьев Остапенко.

В 1-м батальоне в окружении оказалась 2-я рота. Крохотный островок среди бурлящего и клокочущего потока. Бойцы сражались с врагом, не имея связи со своими, не пополняя боеприпасов, не эвакуируя раненых, не получая питания. Рота мужественно держала плацдарм. Фашисты много раз пытались захватить его: он торчал у них как кость в горле. Дважды атаковывали после сильных артиллерийских налетов, один раз пытались ворваться на позиции внезапно, без стрельбы, приблизившись скрытно, но кустарнику, к району обороны почти на бросок ручной гранаты.

Гвардейцы бились смело, настойчиво. Мужественно руководил ими командир роты старший лейтенант И. Ф. Юдаков. Быстрый, подвижный, он следил за передвижением противника, точно оценивал его силы и намерения. На правом фланге и в тылу, где местность не просматривалась из занимаемого им окопа, находились опытные сержанты. Они докладывали ему о всех изменениях в обстановке. Туда, где назревала опасность, Юдаков перебрасывал свой небольшой резерв — группу воинов. Чаще сам возглавлял ее. С какой бы стороны ни начинал атаки противник, он наталкивался на упорное сопротивление.

Но командиру роты доложили, что больше нет патронов. Что делать? Можно было ночью напасть на одно из подразделений врага, разгромить его, овладеть оружием и боеприпасами. Но как быть с ранеными? Им нужна помощь. Взвесив все обстоятельства, Юдаков решил пробиваться к своим.

Иван Филиппович раздал оставшиеся у пулеметчика патроны — их пришлось на каждого по два, — распорядился о погребении погибших, выделил бойцов в помощь раненым, собрал всех, объяснил задачу. Как только стемнело, рота двинулась по кратчайшему пути к своим. Бесшумно, без стрельбы, действуя только штыками, они пробились к своим. А тот островок, что удерживала рота, даже на второй день после ухода ее враги обходили стороной, не решаясь приближаться к нему.

Комбат похвалил воинов за стойкость и мужество и, не теряя времени, сразу же поставил роте новую задачу: прикрыть огневые позиции противотанковой батареи, куда уже просочились вражеские автоматчики.

— Отдыхать придется после, когда отразим атаку, — добавил он.

Бойцы Юдакова действовали мужественно и решительно. А ведь два месяца назад они, сражаясь за станицу Терскую, потерпели поражение, оставили занимаемый рубеж.