Магистериум морум (ЛП) - Бэд Кристиан. Страница 57

Демон отрицательно покачал головой.

— С рассветом у нас добавится забот, — продолжал магистр. — Слуги собрали убитых и сложили их во дворе, раненые разбежались. Но утром тела увидят горожане. Не стоит давать им лишний повод подложить вчерашнее. Я знаю людей — гора трупов отнюдь не успокоит их.

— Значит, первым делом надо починить ворота, — пожал плечами демон. — А потом видно будет.

— Я не всесилен настолько, чтобы сращивать мёртвое.

— Ну так заставь чинить деревяшки того, кто утром придёт сюда первым! Я могу создать иллюзию целого, но простоит она недолго. Проще поработить сознание людей, и пусть они чинят.

Магистр потёр пальцами виски и покачал головой.

— Разве ты не можешь? — удивился демон.

— Могу… Но кого ты хочешь из меня сделать? — спросил Фабиус мрачно.

— Не я научил тебя этому, — пожал плечами инкуб. — Раз ты умеешь — ты уже есть то самое чудовище, каким пугаешь себя сейчас. Стоит ли бояться того, что свершилось?

Фабиус снова качнул головой, и демон встал, в раздражении.

— Сегодня ночью ты убивал многих людей! — рявкнул он.

— Я убивал разбойников!

— Ты успел учинить над каждым какой-то суд, согласно вашим примитивным людским законам? — Демон сделал глубокий вдох, дабы умерить гнев и не покалечить мага своим разгорающимся дыханием. — Ты точно знаешь, смертный, какие внешние признаки определяют в человеке принадлежность к «разбойникам»? И знаешь, что все «разбойники» обязательно должны умереть?

— Это были бунтовщики! Они ворвались в дом префекта, чтобы… Чтобы…

Маг запнулся. Больно много ехидства было в глазах инкуба.

— Что бы «что»? — переспросил тот. — Отбрось пафос, маг. Что именно хотели сделать бунтовщики? Разве они шли сюда разорять дом или насиловать служанок?

— Но они это делали!

— Но шли-то они сюда, чтобы установить справедливость так, как они её понимают!

— А установили разор и насилие!

— Вот именно, — кивнул демон и сел. — А префект, между прочим, должен был следить за порядком, а не воровать вяленую рыбу. И? Мы убьём с тобой всех, подчистую? А что мы будем есть завтра?

Фабиус понял, что демон в запале полемики апеллирует к нему, как к сородичу, тоже питающемуся душами людей, и в ужасе закрыл лицо руками.

Он не хотел больше спорить. Он не был демоном, не жил вечно, и цели имел короткие. Вот сегодня — всего лишь… Что? Чего он хотел? Убив одних, защитить этим других?

Инкуб кивнул, прочтя его мысли.

— Так и сказал бы сразу: думать я не способен, но и ворота починить не могу. Это же насилие над людьми.

Фабиус поднял голову:

— Ну, да, да… Сейчас ты скажешь: «Цель оправдывает средства». Я читал «Полемику с демонами» Гремена Скорочадского.

— А что, есть и такая книга? — удивился инкуб.

— А ты как полагал? Ведь были когда-то времена, когда между людьми и Сатаной заключали Договор. Не дураки же сочиняли эти бумаги. Договор даёт возможность выживать и вам, и нам. Значит, паритет тогда найти удалось. Хоть люди и «не способны думать» по твоим демоническим меркам. А по мне — так ты подменяешь мыслительный процесс поиском личной выгоды!

— Хорошо, — кивнул инкуб. — Тогда говори, что предлагаешь ты?

— Для этого я должен знать, что тебе от меня нужно!

— Клянусь, что расскажу тебе, когда мы остановим твой бунт и разоблачим перед моим Адом мерзавца, что орудует в городе. Я оскорблён, человечек. Сильные адского мира не нарушают закона о Магистериум морум, а какая-то свиномордая шваль!..

Маг кивнул и налил вина, а демон стал разглядывать кошку: вот где был кладезь тайн, но как добраться до них? Мысли фурии в кошачьем облике стали бессвязными и нелепыми: голод, страх, месть, тревожащий шорох под половицами… Приложило бедняжку отменно.

Демон понимал: в самой глубине естества фурия жаждет мести. Силы рано или поздно вернутся к ней, но рискнёт ли она распорядиться ими как должно? Бабы трусливы, но нет правил без исключений…

И почему Аро… (если это был он?) вызвал именно фурию? Что ему в ней? Ни особенного ума, ни владения собой… К тому же — баба.

Бабы в Аду — вещь редкая, ибо редка глупая сила. Не дозревают демоницы до «баб», ухитряясь спалить вечный огонь сущих за пару тысячелетий.

Фурии — исключение. Как-то уцелели, вызрели, перезрели. И Алекто — ещё получше прочих своих товарок. Сила есть, ума не надо. Не матриарх — бестия.

Может, потому здешний префект и зазвал в Ангистерн фурию? Королева бы из неё вышла вполне «человеческая»: дай одно, удави другого, а в целом — делай, что хочешь…

Но Аро? Зачем? Ошибся или был обманут?

Или это всё же не он, а проблема в древней крови, на которой стоит этот город? Люди убили здесь магов, уполномоченных подписать Договор с Сатаной. Не покорились ни его власти, ни власти своих же магистров. Нарушили адский и человеческий закон. Может, двенадцать столетий назад фурия охотилась здесь? Связана с этими местами пролитым здесь средоточием? Может, шла она сюда для мести, а у моста оказалась случайно? Но — кому она будет мстить?

А отчего набросилась на этого Фабиуса? Чем он успел вдруг насолить ей?

Инкуб оглянулся: человечек дремал над своим вином.

Демон потёр виски: он чётко видел паутину проклятий, простёршуюся над Ангистерном сквозь время, историю неповиновения города, скреплённую на крови…

И Ад, и маги — были здесь в некотором смутном праве снова нарушить закон, ибо один раз он уже был нарушен. И вряд ли сам Сатана рискнёт вмешаться, пока бунт остаётся в границах мятежного города. Значит — вчера было только начало, а им с магом нужно готовиться к худшему.

Двенадцать столетий назад беззаконие правило в Ангистерне сутки. Вряд ли сейчас ляжет иначе.

Бунт начался ночью, и нужно продержаться, пока этот, новый день, — закатом не отгорит в небесной крови.

Глава 21. Зеркало, которое врёт

«Ложь, подобно маслу, скользит по поверхности истины».

Генрик Сенкевич

Мир Серединный под властью Отца людей Сатаны.

Год 1203 от заключения Договора.

Провинция Ангон, город Ангистерн.

6 день.

Фабиус вздрогнул, очнувшись от дрёмы, встал, посмотрел в окно, и глаза его закололо от усталости.

— Идут, — выдавил он.

И тут же услышал, как гулко бухают по деревянному тротуару сапоги стражников. Лица их стали вдруг вполне различимы в утренней серости, и даже запах чечевичной похлёбки, что они ели на завтрак, коснулся его ноздрей.

Стражников было четверо. Усиленный патруль.

Фабиус подумал: а поднят ли по тревоге городской гарнизон? Его мысленный взор прошёлся по соседним улицам, отыскал казармы, потом кашевара на Железной площади у сборного пункта, куда уже тянулись нехотя или бодро уволенные и временно отпущенные.

Город не мог кормить большую стражу, лишь в трудные времена собирали всех, приписанных к гарнизону. Это лишало его части боеспособности, но экономило налоги.

Едва Фабиус вспомнил о налогах, как взор его заметался по чьим-то кладовым и погребам, показывая места, где рачительные хозяева закапывали в горшках дигли и глеи, чтобы скрыть достаток и меньше платить в городскую казну.

Маг едва не заблудился в подвалах, дёрнулся, чтобы увидеть небо, и его тут же выкинуло из-под земли, но страшно высоко, выше птиц, в холод и ветер….

Фабиус попробовал спуститься чуть ниже, но заблудился в облаках.

Он повис, не в силах понять, где верх, а где низ, и как подчинить себе внезапно расширившиеся чувства. Дар всевидения и всеслышания, подсунутый ему демоном, застал магистра врасплох.

Маг мысленно закрыл глаза, зажал уши, пытаясь вернуться в самого себя. Только пустота. Тёплая. Спасительная. Только он сам, запертый в ней от мира…

Наконец ему удалось добиться созерцания полной пустоты и овладеть своими чувствами.