Призвание – миньон! - Коростышевская Татьяна "фантазерка". Страница 8

Вскрик маменьки потонул в аплодисментах. Дядюшка пошел ва-банк, и Шерези оказались к этому не готовы. Сей момент мне вручат потную ручку Клозетты и объявят обручение. Леди Шерези собиралась упасть в обморок, но, кажется, окружающих это волновало мало, лишь госпожа Фроше переместилась, прикрывая обмякшую фигурку невестки.

– Однако, – перебила я дядюшку, – первый тост я хочу поднять не за себя, а за свою прекрасную леди, за достойнейшую из женщин, чей образ поселился в сердце моем до последнего моего вздоха…

Родственники замерли, передумавшая лишаться чувств маменька отпихнула локтем госпожу Фроше и внимала моим словам. Клозетта, не веря своему счастью, глубоко дышала, дядюшка даже отпустил ее руку, глядя на меня с веселым недоумением.

Я подняла бокал над головой:

– За мою прекрасную леди, за королеву ардерскую Аврору! Пьем до дна!

Вино было хорошим, наверное, потому, что вкуса я не почувствовала, опрокинув в себя содержимое бокала. Присутствующие моему примеру последовали, поскольку игнорировать такой тост было невозможно.

– Спящий, храни королеву!

Я отбросила бокал и схватилась за эфес меча:

– А теперь, когда я открыл вам свое сердце, спешу сообщить, что прекрасная леди призывает графа ко двору и в ближайшие несколько дней я покину Шерези, чтоб служить своей королеве в столице.

– Как же ваше здоровье, граф? – переждав аплодисменты, спросил дядюшка.

– Слава Спящему, – я свела руки перед грудью в молитвенном жесте, – меня постигло чудесное исцеление!

– Слава Спящему, – зажурчали в толпе шепотки. – Слава Ардере. Слава, слава, слава…

У меня в голове шумело от вина и от гордости. Эту партию я выиграла, в наступившем угаре отчизнолюбия любые попытки обручить графа с кузиной одобрения народа не встретят. Родственники уберутся восвояси, может, через некоторое время, например на мое девятнадцатилетие, они предпримут еще одну попытку, но через год граф опять может заболеть, или удалиться на Авалон, или…

– Туше, – приблизившаяся матушка сжала мое плечо, – прекрасный ход.

– Вы знали, что дядюшка стремится породниться с нами?

– Даже не догадывалась. – Леди Шерези усмехнулась. – Кузен настаивал, что нам с ним надо обсудить ваше будущее, но я считала, что, по крайней мере, до беседы он ничего не будет предпринимать.

– Что теперь? Вы поддержите желание отпрыска отправиться в столицу?

– Всенепременно. Я составлю несколько рекомендательных писем, которые конечно же будут показаны господину Фроше. – Матушка воровато обернулась, не подслушивает ли кто. – Знаешь, отпрыск, если бы ты действительно был мужчиной, я бы отпустила тебя с легким сердцем. С твоими способностями к интригам ты далеко бы пошел!

Похвала родительницы меня окрылила. Действительно, если бы я была мужчиной, сколько бы полезного я смогла бы сделать для родного Шерези. Я бы достигла положения при дворе, заключила выгодный брак, нашла денег для обустройства замка, наполнила бы его жизнью.

Матушка удалилась, ко мне подошла группка зажиточных крестьян-арендаторов, с которыми я перекинулась парой слов. Их проблемы, в отличие от аристократических обычаев, были мне хорошо известны, и каждому я нашла что сказать. Между тем толпа потихоньку расползалась по территории парка, потянулась в деревню и далее – в поля, на которых стояли накрытые столы, простые деревенские, но вполне приличные. Дудки и барабаны неистовствовали уже там, где взметнувшееся к нему пламя костров обозначало начало другого праздника.

Граф оказался фигурой вполне популярной. Через несколько минут меня увлекла небольшая группка молодежи, наследников мелкопоместных соседских дворянчиков, коих господин Фроше пригласил от моего имени на праздник. Ну пригласил и пригласил. Хорошо еще не мне за эти увеселения платить придется. Я прикинула размеры дядюшкиных трат и даже ощутила легкий укол сожаления оттого, что не смогу жениться на столь состоятельной Клозетте. Однако по плану моему графу не мешало бы уже и раствориться без остатка в праздничной толпе с тем, чтобы более в замке ближайший год не появляться. Роль свою Бастиан Мартере Шерези исполнил, а безродной приживалке Бастиане хотелось и потанцевать у костров, и опрокинуть бокальчик-другой прошлогоднего местного вина, и поцеловаться с Пьером в каком-нибудь укромном закутке. Не то чтобы последнее меня особо влекло, но порядок есть порядок, положено на празднике сенокоса залиться хмельным и отдаться страсти – извольте. Бедняжка Пьер, к сожалению, сегодня я труляля ему предложить не смогу, но вот зимой… Стоп. Какая зима? Через год мне девятнадцать, опять явится семейство Фроше, и опять придется им предъявлять графа. А как я его изображу, если девичество мое не при мне уже будет? Фата Илоретта четко сказала, что колдовство сработает только на девственнице. Это что же получается, мне до последнего часа теперь воздерживаться?! А может, ну его – графа? Пусть, например, почивает с миром в родовом склепе, отправившись в чертоги Спящего духовной своей сущностью? Нет, не получится. Тогда мы вернемся к тому, с чего начинали, а господин Фроше овладеет титулом напрямую, без сложных матримониальных действий.

Я заскрипела зубами, не забывая принимать участие в дурачествах. Дворянчики, мои спутники, были уже здорово навеселе, и группа наша продвигалась к кострам, горланя песни самого фривольного содержания. Не оставались без внимания и все встреченные крестьянки. С девушками простого звания церемониться особо не полагалось, поэтому каждая пейзанка одаривалась сальным комплиментом, шлепком пониже спины, а если не успевала ретироваться, и слюнявым поцелуем. Мне даже несколько раз пришлось спасать своих подданных от насильственных действий, когда криком или тычком в дворянскую грудь, а когда и угрожающим полуобнажением фамильного меча. Титул и звание владетеля мне это позволяли. По крайней мере, никто из моих новых приятелей проверить остроту клинка Шерези не спешил и на поединок не нарывался.

– Спасите нас, милорд, – пискнула очередная жертва, в которой я узнала Мари, дочь мельника и свою ближайшую подругу.

Девушка меня в новом облике не раскусила, чему я вполне обрадовалась. Схватив Мари за руку и задвинув за спину, я шепнула:

– Будь рядом, – и грудью выступила на ее защиту.

Через полчаса количество девушек за спиной графа Шерези увеличилось многократно. Все правильно, Шерези – местечко тишайшее и приличное, к нашествию аристократических хлыщей не готовое. Наши девы, может, и не столь добродетельны, как хотят иногда казаться, но уж точно не гулящие.

В какой-то момент я поняла, что уже не направляю движение группы подопечных, а они увлекают меня в сторону, к амбару, стоящему на отшибе.

Крыша строения была худой, сквозь щели в кровле проникал свет обеих лун, поэтому, когда мы вошли внутрь, я видела всю тревогу на девичьих лицах.

– Милорд, – решительно проговорила Мари, – прикажите своим гостям не щипать нас за задницы!

Я прислонилась спиной к какому-то тюку, стоящему у стены, и криво улыбнулась.

– С каких пор крестьянки смеют указывать дворянам?

– Мы ваши подданные, милорд, – девушка бухнулась на колени, – и все наши задницы в вашем полном распоряжении! Но чужаки…

Остальные пейзанки перешептывались, явно не одобряя наглость товарки, но разделяя мысли, ею высказанные. Затем, будто следуя только им ведомому сигналу, все они опустились на колени, сложив перед грудью руки в молитвенном жесте, указательными пальцами вниз.

Я поморщилась. Ну что я на самом деле могу? Только водить за собою весь этот курятник на манер породистого петуха, не позволяя другим петушкам топтать своих куриц. Приказать гостям? А как же дворянская честь? А если среди хлыщей окажется некто посмелее или получше владеющий мечом? Драться с ними прикажете? Тем более что, кроме титула, мне и опереться-то не на что. Ведь что есть Шерези? Всего лишь захудалый замок. Я слышала краем уха, как среди гостей отпускались шуточки о бедности здешних владетелей.

Тюк за спиной поехал в сторону, я оттолкнулась рукой, чтобы не упасть, в воздух взметнулось облачко какой-то субстанции, я чихнула от резкого запаха, глаза обожгло.