Ассистентка антиквара и город механических диковин (СИ) - Корсарова Варвара. Страница 37

– Наш городской шарманщик, а по совместительству капельдинер и рабочий сцены принес вам освежиться, – успокоил экскурсантов Ангренаж, посмеиваясь. – Вы, поди, решили, что по вашу душу явился призрак Пильщика или Железнорукого?

– Я как раз подумал, что неплохо было бы промочить горло, – ответил Форс, живо схватил рюмку и клацнул металлическими зубами о край.

На подносе была и кружка Аннет с золотистым напитком. Она с благодарностью взяла ее: мучила жажда. Мешалась сумочка, пришлось положить ее на стол. Максимилиану и туристам достались высокие бокалы с чем-то красным. Пили в неловком молчании. Казалось, стеклянные глаза автоматонов смотрят на них с упреком. Особенно жутко выглядел Пильщик. На его лице с узко поставленными глазами и провалившимися щеками навечно застыло пустое, а оттого особенно страшное выражение. Аннет почувствовала непреодолимое желание снять его маску и посмотреть, что под ней скрывается. Разумеется, там была механическая начинка, но фантазия рисовала ужасные образы. Аннет чуть было не призвала свой талант репликатора, чтобы глянуть на истинную природу автоматона, но вовремя спохватилась.

Форс хихикнул и подкрутил ус:

– Не желаешь клюнуть на брудершафт, приятель? – фамильярно обратился он к железному фокуснику и протянул рюмку. Аннет содрогнулась. Ей показалось, что Пильщик вот-вот любезно наклонит голову, принимая угощение, и приготовилась удирать с громким визгом.

Страшного автоматона заслонил Петр. Он встал перед Аннет, кивнул ей в сторону черного ящика и сделал выразительный жест: мол, ложись, не стесняйся. Ангренаж шикнул на него, а Максимилиан сказал насмешливо:

– Мне кажется, господин Колезвар приглашает вас соприкоснуться с потусторонним.

– Нет, и не уговаривайте. Я не любительница оккультных наук и маньяков.

Петр покачал головой, нахмурился, а затем красноречиво протянул руку ладонью вверх. Он рассчитывал на вознаграждение за оказанные и неоказанные услуги. Аннет предположила, что шарманщик, он же помощник механика, он же капельдинер, он же городской сумасшедший, прорицатель и чистильщик аттракционов, частенько получал мзду от экзальтированных дамочек, проводя их тайком за кулисы, чтобы они могли устроиться в ящике, где двести лет назад встретила свой конец неверная жена фокусника.

Шарманщик пошевелил пальцами: поторапливайся, не жадничай! Стало неловко. Она пошарила в сумочке и высыпала на заскорузлую ладонь пригоршню мелочи. Хитрый забулдыга расцвел, подмигнул и произнес сиплым голосом:

– Премного благодарен, прекрасная дама. Надвигается гроза, но старый Петр видит, что тебе она не страшна. А вот лесенка хороша выйдет! Раз ступенька, два ступенька –и на волю.

Ошеломив прорицанием, шарманщик повернулся и резво поспешил к выходу.

– Аннет, что вы наделали?! – возмутился Ангренаж. – Вы что, дали ему денег? Ох, зря, зря! Плакал мой свободный вечер. Теперь Петр напьется, и ищи-свищи ветра в поле. У него много работы в театре. После спектакля нужно смазать и перебрать каждого актера, а то в следующий раз они засбоят в неподходящий момент. Теперь придется заняться этим самому. Пильщик ужасно капризен! Однажды у него разъехались ноги, он согнулся пополам и застыл на сцене в неподобающей позе… кхм… нижней частью торса кверху. При этом трясся и скрипел, точно сломанная кофемолка. Зрители хохотали, вместо того, чтобы трепетать. А ведь сцена распиливания доктора полна мрачного символизма! Кара за грех гордыни, искупление через боль…

– Откуда она знала, что ваш полоумный кузен такая важная птица в театре и ему нельзя давать ни гроша? – раздраженно прервал его Максимилиан.

Ангренаж рассыпался в извинениях.

– Простите, Аннет, конечно, вы не виноваты. Я должен был лучше за ним следить. В чем-то Петр похож на большого ребенка…

– Мне очень жаль, что так вышло, – расстроилась Аннет и от смущения сделала добрый глоток из своей кружки. Ангренаж проследил за ней круглыми глазами.

– Вы что, пьете медовуху? – произнес он сдавленным голосом. – Вас никто не предупредил? Как вы себя чувствуете?

Максимилиан быстро вырвал кружку из ее рук, понюхал содержимое и скривился.

– Я правильно угадал? – спросил он Ангренажа сердито. – Приготовлено из того самого галлюциногенного меда? Ну, дела…

Механик виновато пожал плечами.

– Туристы любят наш особенный напиток из меда горных пчел… Его добавляют не так много, но эффект бывает удивительный… Вы в порядке, Аннет? Голова не кружится? Видите что-нибудь странное? Ну ничего, в жизни нужно попробовать все. Главное, не пить много.

Аннет стояла с полным ртом приторного напитка и не знала, что ей делать. Не выплевывать же прямо на пол! К счастью, Максимилиан вовремя догадался о ее проблеме и быстро протянул кружку. Она стыдливо отвернулась, освободила рот, поставила кружку на стол и прислушалась к собственным ощущениям. Пока все было в порядке. Как она могла забыть, что за мед собирают местные пчелы!

Туристы зашушукались, а Форс оживился:

– Эй, я не знал, что вы подаете медовуху! Зачем, спрашивается, я пью эту кислую дрянь вместо того, чтобы хлебнуть вашего чудесного медку? Вы как хотите, а с меня хватит пыльных задников. Пора повеселиться.

С этими словами он залихватски подкрутил рыжий ус, повернулся и шустро, как почуявший приманку таракан, засеменил прочь. За ним поспешили туристы.

– Погодите! Я же еще не показал наше осветительное оборудование! – Ангренаж досадливо взмахнул руками и, прихрамывая, кинулся вслед.

Аннет и Максимилиан переглянулись.

– Кажется, экскурсия подошла к концу, – вздохнула Аннет.

Когда они вышли в бумажный лес, механика и гостей уже и след простыл. Издалека донесся тенор Карла, который уговаривал Форса не спешить, одуматься и полюбоваться на сценические прожекторы. Затем все стихло.

Максимилиан и Аннет медленно брели среди шелестящих деревьев. Максимилиан будто невзначай взял ее за руку, многобещающе скользнув пальцами по запястью. Аннет глянула на него искоса и строго спросила:

– Вам удалось продвинуться в нашем расследовании? Я узнала, что все наследники Жакемара, и даже бургомистр, разбираются в механике. Каждый из них мог поколдовать над часами в моем номере.

– Я тоже побеседовал с наследниками и некоторыми горожанами, – помедлив, ответил Максимилиан. – И вот что узнал: после встречи в музее они все были на виду. Луиза проводила Карла до дома, затем купила рогалик с маком и вернулась в библиотеку. Бургомистр вел прием в ратуше. Петр торчал на площади. Полицейский пил пиво в компании друзей-огородников. А Карл, по словам соседей, сидел дома и носа оттуда не высовывал.

– Остается Швиц. Он тоже был рядом с гостиницей, помните?

– Кстати, о Швице. Я расспросил полицейского и узнал немало любопытного. Швиц – персона известная в Механисбурге, в основном своими темными делишками. Контрабанда, подкуп, запугивание неугодных. Это про него говорил Гильоше, когда хвастался часами, что доставил ему местный жулик. Но в тот день Швиц сидел в той же пивной, что и полицейский. Он не мог пройти к вам в гостиницу. А коридорах не видели никого постороннего, и на пожарной лестнице преступник не болтался. Думаю еще раз побеседовать с управляющим и горничной, но интуиция подсказывает, что они тут ни при чем. Ведь все шишки полетели бы на них, случись с вами настоящая беда.

– А про тайну автоматона вы что-нибудь узнали?

– Не успел, – признался Максимилиан. – Меня взяла в плен Белинда. Ох, и шустрая девица… Завтра сходим в библиотеку и в гости к Карлу. Посмотрим, что удастся обнаружить.

Они замедлили шаг. В зачарованной роще царило волшебство.

– Никогда не видела ничего подобного! – призналась Аннет.

Деревья были вырезаны из картона так хитро, что отбрасывали удивительные тени – драконов, сирен, цветов или ведьм. Если задеть дерево рукой, тени шевелились, как живые, по лесу разлетался едва слышный шорох, словно шепот десятка голосов.

– Эту декорацию тоже сделал Жакемар?

– Вряд ли. Скорее, кто-то из его учеников или внуков. Добрая сказка не в характере старого мастера.