Возьми моё сердце...(СИ) - Петров Марьян. Страница 40

— Сильно болит?

— Терпимо, — врать не люблю, да и раскусит сразу же по гуляющим желвакам. — Жрать охота.

— Так пошли!

— Тебе в семь утра разве что картошку предложат почистить, — ворчу с полуулыбкой, а сам тянусь растрепать светлую чёлку. — Залезь ко мне в рюкзак.

Заначку мою полкилограммовую пачку крекеров и литр готового чая «Липтон» уговорили за пару секунд, чтобы урчащие желудки на время позатыкались. Ромка пошёл в душ, а я закурил, стоя у окна. Как я сегодня откатаю с таким плечом? Логичнее не подводить мотоклуб и снять свою заявку, но… мне нужно выяснить, кто так старается меня покалечить и оболгать пацана. Подозрение практически одно: Арап. Мотивы вроде бы тоже имеются. Но выгода? Ради чего руки марать? Арап не дурак — разворотить кучу дерьма пятнадцатилетней давности и ничего с этого не поиметь. Значит, он не один и скорее всего действует по указке с хорошо прикрытыми тылами, чтобы вовремя исчезнуть. Теперь осталось выяснить: кто меня так бесстрашно заказал. Плечо не утихает, ренген всё-таки нужен будет… Надо перед стартом ещё одну таблетку у Ромыча попросить.

Ромка

После завтрака, слежу за Лешим, как он суетится по комнате, прикидывает в уме план гонки, ждёт, наивный, пока подействует обезболивающее, чтобы идти в гараж… И совесть меня совсем не мучает. Вот никак. Считаю, что поступаю так во благо ему, хотя у него на это может быть свое мнение.

«Пии-и-и-издю-ю-ю-юю-ли-и-и-и…» — просвистело в подсознании. Отмахиваюсь от них и встряхиваю голову.

— Лёх, пошли: полежишь со мной? — трясу его за руку и тяну следом. Он похабно ухмыляется, я ему «фак» показываю и укладываю к себе. Сам падаю на здоровое плечо и начинаю рассказывать о своей работе: монотонно, скучно, чтобы усыпить бдительность, упуская самые острые моменты, и получается отлично — вырубается быстро, только вот неудача, рановато, а значит — проснуться может не вовремя и всё испортить.

Скашиваю взгляд на свой ремень, а потом на его руки… хорошая идея, но не стоит, могу сделать хуже. Поэтому просто убираю все часы и телефоны с видного места, скоро одеваюсь и, захватив его шлем, который с собой припёр, пулей лечу в гараж.

Там меня уже ждут Волк и Центровой, помогая экипироваться, вкратце обрисовывая правила заезда. Лёхин байк вывожу сам, прикрывшись шлемом.

— Если что пойдёт не так… — без особого волнения информирует старший, скорее опасаясь гнева Лешего, чем за мою шкурку, — как падать знаешь?

— Конечно, — ухмыляюсь через силу, придерживая язвительную тварь в себе буквально за хвост. — Так, чтобы красиво закопать могли, и мозги эффектно разлетелись.

— Почти, — соглашается, — голову береги, она у тебя и так отшибленная.

— Это, пожалуй, единственное, что у нас с тобой похоже. К счастью.

Под его хрипловатый рык «да пошёл ты, Бес!» хлопаю щитком «шапки», закрываясь от этого мира, седлаю «коня» и с рёвом трогаюсь с места, где в гуще событий и собравшихся байкеров мне отведена точка для старта.

Хоспади, ёб твою мать! Я чуть не опИсался, пока доехал!!! А что будет, если газу дать…

Подгребая к участникам, краем глаза цепляю Арапа. И почему я не удивлён? Остальных вроде видел, но по именам не вспомню, все из клуба Лешего в куче, намеренно ухожу в сторону, не привлекая внимания. Смотрят подозрительно, но молчат. Я бы сам ахуел, как Лёха похудел и усох за ночь. Нет, я, конечно, могу его затрахать до полусмерти, но не настолько же… Центровой объясняет что-то «тиграм», а Арап пилит меня ехидным взглядом, головой кивает. Понял уже, тварина, кто с ним сейчас яйцами будет мериться.

На старте выстраиваются по шесть спринтеров. Каждый такой заезд или дрэг-рейсинг по сути гоночное соревнование, являющееся спринтерским заездом на дистанцию на 402 метра на ускорение, проводящимся на прямой трассе без препятствий. Кто родом из прошлого века, тот помнит оглушающий рёв байков по ночам, а потом визг милицейских сирен. Времени на вкурить и помолиться у меня минуты три: пока в пол уха слушал организатора-судью. Вспомнил Лёхин быстрый старт, и его рассказы о примочках для увеличения скорости, которые они с таинственным Гномом провернули со «стариком».

Не наебнуться бы… Представил это в красках — поржал про себя, убедившись, что я «того».

До старта мгновения…

Знаю, что сейчас время полетит в разы быстрее, что очнусь уже на старте, что анализировать буду позже, а сейчас только с каждым произведённым рыком «зверя» адреналин убойными дозами выплёскивается в кровь, и ты уже себя как личность в масштабах вселенной не ощущаешь, только одним целым с байком, пускай и чужим, но радушно принявшим тебя и урчащим под тобой, как здоровый дикий кот, от тарахтона которого у тебя мурашки разбегаются по всему телу.

Кто бы сомневался, что я попал в шестёрку с падлой? Так он ещё и бедром притёрся. Справа, главное, один упырь, слева — вообще подозрительный чел. В упор смотрю и по какому-то подложечному подсосу понимаю, что это тот жираф, что меня на плечи во время концерта поднял. Спровоцировать значит хотели. Обложили, сучьи демоны! Ну да где Бес не пропадал!

Напомнил Господу Богу, как я котёнка с дерева в пятом классе снял и бабку через дорогу перевёл, хоть она всеми костылями упиралась и… приготовился. А уже время!

Рука судьи поднимается вверх. Бля, как лезвие гильотины, аж яйца поджались! Что там в памяти конспектом записалось?! Воспроизвожу всё по пунктам в аккурат с замахом, даже сам не понял — как. Видимо, хороший у меня педагог был, сладких ему снов да подольше.

Взревели… и рванули.

Я понимаю, что ору через пару секунд почти у старта. А ехать чуть больше! Пролетаю разметку, торможу где-то метров через… Чуть не уехал короче… Остановился… дрожащей ногой подпёр байк и себя, аж в коленке тремор. Пиздец… наверно? Опозорился?! Молчат… Шлем сдираю. Орут! Бегут! Ко мне бегут! Бить бегут! Базарю — отпиздят! Чуть не стартанул по косой в сторону, жить-то хочется, а я ещё молодой, красивый, умный… Но против логики — сцапали, и на руки. И качать! Не понял… Орут:

— Второооооой!

А пиздец-то близко, осторожно гладил по мокрому загривку и наклоняет раком на седло под змеиную кожу. В трёх метрах от меня стоит… Мам!

Лучше б реально это мать была…

====== Когда наше “хочу” превратилось в “люблю”? ======

Алексей

Проснулся с чугунной головой. Потому что спать, сука, не хотел, а меня заставили. На столе стакан воды, таблетка и записка: «Убей потом меня нежно, твой Бес!» Тру загривок, растираю этот чёртов застой, разминаю шею несколькими поворотами. Пью обезбол и выбиваю из пачки сигарету. Итак, мы имеем отсутствие персонального наказания Лиханова, а это, к бабке не ходи, диверсия. Шлема нет! И куда понесло молодого и симпатичного в «шапке-невидимке»? На трек — не иначе. Если узнаю, что сел на мой подорванный Стид с новым необкатанным колесом… — убью. Нет… надо по классическому сценарию: сначала выебу, а потом убью. Потом реанимирую и снова выебу. Курю в окно в четыре затяжки. По нюху, как пёс, нахожу заныканый телефон, смотрю последние звонки. Хмурюсь сильнее, наглаживая пальцами бока айфона. Чудооовище! О чём они перетирали с Егерем? Хорошо, если предупредил про Арапа. Так… первые вещдоки — пропущенные от Валеры. Набираю.

— Хай, Леший!

— И тебе не какать жидко, Волк! Разочаруй меня, пожалуйста, скажи, что Ромка стоит рядом с тобой и восторженно смотрит заезды.

— Не, он катается! Сам попросился, чтоб заявку не терять. Твой Стид же навороченный, грех его в стойле было оставлять. Сказал, ты только за…

— Брат, вы там ёбнулись всем мотоклубом? Он такую мощь между ног ещё не держал!

— Сам потом с ним разбирайся! Центровой разрешил. — раздражённо бурчит Валера, рядом уже Кэтка эфир визгом перекрывает. Значит, ребята собираются.

Сколько у меня времени? Минута, две, три? Дверь только хлопнула. Чуть не налетел на Ваньку: опять акулёнок в близ текущих водах патрулирует. Швыряю ему ключи на ходу, и пока он приходит в себя, ору из-за поворота.