Счастливчик (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна. Страница 109

— Вас никто не видел? — спрашивает Вилли, напряженно вглядываясь в коридор за нашими спинами.

— Нет, — успокаиваю. — А вас?

— Нет. Повезло.

Главное, чтобы нам и дальше так везло.

— Ну, что? — предлагаю. — Полезли, что ли?

— Я первый, — вызывается Вилли, пожимаю плечами: да ради бога.

И возлюбленный Нины первым взбирается по лесенке вверх, откидывает крышку люка (замок я отключил заранее дистанционно) и замирает в ожидании сигнала тревоги, но, естественно, кроме звука дождя снаружи, ничего не слышно.

— Отключил я все, отключил, — говорю, задрав голову вверх. — Лезь давай.

За Вилли взбирается Нина, за ней Ди, я — последний. Выбираюсь и захлопываю крышку.

На улице темно, воет ветер и льет дождь. Фонарь дает круг яркого света у входа, но сюда его хватает только на то, чтобы иметь возможность различать очертания предметов.

Мокро, скользко. У меня одного нет на куртке капюшона, и ледяные капли тут же попадают за шиворот. Бр-р.

Ди ойкает, начинает катиться вниз, подхватываю.

— Спокойно, — говорю. — Руку мою не отпускай.

Вижу, что кивает. Не паникует — хорошо.

Нам снова везет: ветер этой ночью гораздо слабее, чем в нашу с братом вылазку. Больше мешает дождь — легко поскользнуться, но зато не сносит с крыши штормовыми порывами.

Вилли спускается вниз по водосточной трубе, как это делал в тот раз Гай. Немного опасаюсь, выдержит ли труба его вес, но делали ее на совесть — ни скрипа.

Нина — следующая. Как и следовало ожидать, подготовка у девушки не такая, как у ее молодого человека. Нина срывается, ахает и летит вниз, но Вилли ловко ловит ее и бережно опускает на землю. Они оба быстро отступают со света фонаря, прячась во тьме.

В прошлый раз мне было удобнее спрыгнуть вниз, чем ползти по трубе. Но прыгать на мокрую глину — верный способ получить себе очередной перелом. Поэтому убеждаюсь, что Ди крепко держится, и спускаюсь как все — не спеша и осторожно, по трубе.

Дилайла же оказывается более ловкой, чем Нина, и ее спуск проходит без проблем.

Хватаю ее за руку, увлекая с собой в темноту.

— Туда, — говорю. — Вилли и Нина уже ушли.

— Веди, — покорно соглашается Ди.

По плану, следующий пункт нашего путешествия — гараж с флайером: угоняем и летим в барак рабов. У Вилли есть два парализатора и один плазменный пистолет (путь он не понадобится). Говорит, на дверях ночью стоят двое. Связь я испортил, так что подкрепление вызвать не успеют, а с двумя при наличии парализаторов управимся.

Меня больше смущает то, как мы быстро найдем и заберем с собой экипаж "Старой ласточки". Но как предупредить их заранее, никто из нас так и не придумал.

Что тут скажешь? Да здравствует метод импровизации.

Замок в гараже электронный, но он не подключен к центральной сети, поэтому приходится взламывать на месте. Никаких чудес программирования: нож и отвертка. По старинке, так сказать.

— Посвети мне, пожалуйста, — вручаю Ди карманный фонарик, а сам встаю на одно колено и быстро вскрываю крышку замка.

Вода холодными струями стекает по лицу, попадает за воротник, заливает глаза. Ковыряюсь в проводках, зажав отвертку в зубах. Дилайла держит фонарик, Вилли и Нина переминаются с ноги на ногу чуть позади. Не мешают и не паникуют, что уже отлично.

Замок мигает зеленым, ставлю крышку на место и поднимаюсь. Джинсы мокрые насквозь.

— Ну что? Погнали? — оборачиваюсь к Нине и Вилли. И тут вижу, что мой комм начинает светиться. — Что за…

Первая мысль — я где-то прокололся, и Изабелла звонит, чтобы сообщить, что нам конец. Но нет, это не она. На экране высвечивается: "Гай".

Почему он не спит? Мне казалось, мы попрощались за ужином.

— Да, Гай? — говорю быстро, поднеся запястье к лицу — некогда вставлять наушник. В ответ шипение. — Гай?

Ну да, чего я хочу? Я же сам врубил помехи.

— Мы едем? — торопит Вилли.

— Ага, — отзываюсь, сбрасывая вызов. — Наверно, Гай хотел попращать… — не договариваю, потому что вдруг до меня доходит, что Изабелла так и не разрешила отремонтировать мальчику коммуникатор. Он работает только на входящие звонки, а также позволяет перезвонить последнему звонившему (там кнопка, для этого не нужен экран).

Так, когда я звонил Гаю? А, точно, сегодня в обед болтали пару минут. Значит, никто с тех пор его не вызывал? И он это точно запомнил, поэтому, нажимая среди ночи кнопку повтора, был абсолютно уверен, что позвонит мне, а не кому-то другому, например, матери? Экрана-то нет, номера, по которому звонит, он не видит.

Ладно, рискнем, уж слишком все подозрительно. Вызываю голографический экран над запястьем, возвращаю качество связи. Вернуть помехи — дело пары секунд, но мне надо убедиться, что с Гаем все хорошо.

Ни черта не видно, дождь усиливается. Вызов идет, но мне никто не отвечает. Повторяю — нет ответа. Повторяю — соединение… и тишина.

Ничего не понимаю, подношу коммуникатор к уху, прислушиваюсь. Нет, не тишина — с той стороны тоже шум дождя.

Черт-черт-черт.

— Лаки, — окликает меня Ди. — Ты идешь?

Надо идти, нам благоволит удача, надо хватать ее за хвост и бежать…

— Я должен вернуться.

— Что?

— Ты чего удумал? — выступает Вилли уже из глубины гаража. — Нас подбил, а сам собрался слинять?

— Тише, — пытается его успокоить Нина. — Тайлер, что произошло?

— Я должен проверить, что с Гаем.

Голос Нины больше не звучит дружелюбно:

— Может, мне тоже позвонить маме и убедиться, что все в порядке? Тай, надо бежать, пока можем.

— Я быстро, — говорю. — Он где-то на улице, дойду до барака и вернусь. Пять минут, хорошо?

Вилли матерится. Нина молчит — видимо, поняла, что спорить бесполезно.

— Я с тобой, — твердо произносит Дилайла.

— Хорошо, — не отговариваю, хватаю за руку и увлекаю за собой.

С одной стороны, ей было бы лучше подождать меня под крышей. Но с другой — Вилли зол и в панике. Лучше Ди не оставаться с ним без меня, даже с Ниной.

Бежим свозь дождь. По-моему, у меня уже мокрое абсолютно все: в ботинках хлюпает, джинсы стали тяжелые, липнут к ногам.

— Вон он, — ахает Ди.

Точно, вижу. Маленькая темная фигура лежит на боку прямо в круге фонарного света.

— Гай, — бросаюсь к брату, падаю на колени. Дотрагиваюсь — не реагирует. — Что же ты наделал? — бормочу, переворачивая его на спину.

Крови много, она смешивается с дождем, растекается по лужам, и уже не разобрать, сколько ее. Куртка Гая распорота на боку каким-то плоским куском металла, который вошел в тело, как нож в масло, и остался там.

Откуда это? С крыши? Полез посмотреть наш отход, поскользнулся, зацепился и рухнул?

Размазываю ладонями воду по своему лицу, не помогает.

— Он жив? — спрашивает Дилайла за моей спиной.

Руки дрожат, еще этот чертов дождь, но кое-как нащупываю пульс у мальчика на шее.

— Жив, — выдыхаю.

Аккуратно просовываю руки ему под лопатки и колени, медленно поднимаюсь на ноги, бережно прижимаю к себе.

— Лаки, — всхлипывает рядом Ди.

Понимаю, там ее семья. Там сотни людей, которые погибнут, если мы ничего не сделаем. Там Вилли и Нина, рискнувшие всем ради свободы.

— Прости меня, — говорю и шагаю со своей ношей к двери барака.

По лицу Дилайлы текут слезы, или это дождь забрался ей под капюшон? Не знаю, не хочу сейчас думать.

— Открывай, — стучу ногой в дверь, уже ни от кого не таясь.

— Кто там? Что случилось? — раздается в ответ.

Снова с силой пинаю ни в чем неповинную дверь.

— Открывай, — ору. — Сын Изабеллы ранен.

Щелкает замок, дверь распахивается, и меня на мгновение ослепляет ярким светом, льющимся изнутри на крыльцо.

— Что случилось? — в ужасе выпучивает глаза охранник, автоматически делает шаг вперед, протягивая руки.

— Я сам, — говорю, внося брата в барак. — Буди Джорджа. Быстро.

— Сейчас, — охранник слишком шокирован, чтобы спорить.

Вопрос о том, как мы оказались на улице, придет ему в голову позже.