Ловцы желаний - Сельдемешев Михаил. Страница 48

Обойдя территорию, Катя бодро зашагала к реке. Прежде всего она хотела освежиться. Место было то самое, где Николай терзался переполнявшими его чувствами. Катя заулыбалась от воспоминаний. Положив мешок на траву под ивой, она сбросила шляпку, сняла платье, кринолин, чулки и всю остальную одежду. Затем, осторожно ступая по гравию, забралась на валуны, громоздящиеся в воде у самого берега. С этих самых камней Николай рисовал ей манящие перспективы…

Едва коснувшись пальцами поверхности воды, она тут же отдернула ногу — вода была ледяной. Что ж, придется потерпеть. Сначала она умыла лицо, затем плеснула водой на плечи. Бр-р-р! Аж зубы застучали от холода. Собрав всю волю в кулак, Катя постепенно справилась с этим нелегким делом: на ее теле не осталось ни одного дюйма, которому ледяная вода Ак-Суу не уделила бы своего внимания.

Вся покрытая гусиной кожей, мокрая, продрогшая, Катя начала спускаться с валунов на берег. Она по-прежнему ступала очень осторожно, но все же не учла, что в этот раз подошвы ее ног были мокрыми. Мокрыми, а следовательно — скользкими…

Перед тем как голова ее ударилась о край камня, Катя успела увидеть падающее на нее небо и удивленно вскрикнула…

Тимофей еще раз громко позвал ее, но тщетно. От его возгласа пташка, клевавшая что-то на деревянном столе, перелетела на соседнее дерево. Тимофей приблизился к столу, на котором они еще совсем недавно устраивали обеды. Теперь их лагерь был пуст. Он надеялся нагнать ее здесь, но, видимо, не успел. Дальше идти он не хотел — тяжело было видеть их вдвоем. «Идиот! Попутал меня черт забрать этот проклятый камень!» — ругал себя он. Опал лежал у него в руке, и Тимофей решал, как с ним поступить. Хотел было сначала куда-нибудь зашвырнуть, но передумал, достал блокнот, вырвал страницу и, не найдя ничего более подходящего, нацарапал карандашом всего одно слово: «Прости». После этого положил листок на стол и придавил его сверху опалом. «Вдруг кто-то из них вернется сюда еще раз». Оглядев местность напоследок, Тимофей вздохнул и зашагал прочь.

Катя очнулась от какого-то толчка. Земля словно дрогнула. Вдали затихал какой-то гул. Она огляделась. Ужасно болела голова. Что это было? Показалось? Что за звук? Может, шумит в голове? Она вспомнила, как поскользнулась на валуне. Сейчас она лежала у самой воды. «Повезло еще, что упала не в реку», — подумала она.

Какая-то бумажка, гонимая легким дуновением ветра, перекатывалась по траве в направлении реки. Катя потянулась к ней, но в глазах вдруг потемнело. Она успела заметить лишь надпись на бумажке, но прочитать не сумела. Когда зрение вернулось, листок бумаги уже залетел в воду, стремительное течение тут же подхватило его и унесло прочь.

Катя ощутила, что жутко замерзла. Она до сих пор была без одежды. Осторожно приподнявшись, она нащупала кровь на своем лице. Кровоточила неглубокая рана выше левого уха. Стараясь не обращать внимания на головную боль, Катя достала из мешка носовой платок, подползла к воде и смочила его. Сначала она обмыла всю кровь с лица, затем намочила платок еще раз и приложила его к ране на голове. Не уверенная, что найдет в своей поклаже бинт, она достала свой любимый платок с темно-синим узором и повязала его на голову.

Сколько она здесь пролежала времени? Неизвестно. Надо было идти — Николай уже, наверное, волнуется. Катя поднялась на ноги, и ее сразу затошнило, в глазах снова потемнело. Она опустилась на колени и подождала, пока окончательно не пришла в себя. «Ну вот, всегда так — в самое неподходящее время», — подумала она, и от обиды из ее глаз брызнули слезы. На мгновение она вдруг ощутила себя такой одинокой… «Но это все неправда — он ведь ждет меня сейчас, а может быть, даже ищет».

Катя вспомнила про опал и сунула руку в мешок — камня там не оказалось. Она обшарила всю одежду и вещи, но не нашла ничего. Отчаяние вновь охватило Катю, и она разревелась по-настоящему.

Через несколько минут она вновь взяла себя в руки, опять подползла к реке и плеснула холодной водой на лицо. После этого извлекла на свет планшетку, меж твердых страничек которой покоились высушенные растения. Эдельвейс был здесь, его нежные лепестки уже засохли, но легкий аромат от них еще исходил. Катя немного успокоилась. Настала пора для еще одной попытки встать на ноги. На этот раз она поднималась так медленно, насколько могла. Ее слегка качнуло, но больше не тошнило, да и боль в голове поутихла. Стараясь не совершать резких движений, Катя оделась, закинула мешок на плечо и неспешно двинулась в путь.

Очень скоро она вышла на тропинку, ведущую к лагерю геологов, и ускорила шаг. Пройдя несколько метров, она вдруг ощутила, как земля под ногами дрогнула, и откуда-то донесся гулкий удар, словно упало что-то невероятно тяжелое. Катя остановилась. Что это? На самом деле — или последствия удара головой? Она снова пошла вперед. Будучи в таком состоянии, она и не заметила, что знакомый валун у тропинки расколот надвое.

В лагере Николая никого не оказалось. Катя была на грани отчаяния. «Где же он? Ведь обещал же ждать! Может, я пролежала без сознания слишком долго?» — мелькали мысли в ее голове.

И вообще, все здесь было как-то странно: по всему лагерю разбросаны камни, куски земли, пахло чем-то резким, а от земли исходило тепло, ощущаемое даже сквозь подошву туфель. Воздух был таким пыльным, что Катя закашлялась.

И что настораживало больше всего — это тишина. Не слышно было ни единого звука, кроме собственных шагов: ни птиц, ни насекомых. Все словно вымерло.

Катя медленно брела по брошенному лагерю, совершенно растерявшись. «Где же Николай? Быть может, он не дождался и отправился меня искать?»

В этот момент она ощутила едва различимую дрожь, исходящую от земли. Катя замерла. Да, не было сомнений — земля подрагивала. Кате стало вдруг страшно. Ей показалось, что она умерла. «Нет, так нельзя! — она похлопала себя по щекам. — Коля сейчас вернется. Он просто не мог уйти без меня. Он обещал. Какой нелепый у меня, наверное, вид в этом платке…»

Ее мысли были внезапно прерваны сильным глухим звуком. Катя не успела ничего понять, как на земле впереди нее образовалась трещина, которая тут же разверзлась до невероятных размеров. Тряхнуло так, что Катя не устояла на ногах и упала. Но она тут же вскочила, не в силах оторвать взгляд от страшного зрелища: из образовавшейся трещины валил дым. Пока Катя соображала, что делать, земля снова дрогнула и трещина озарилась пламенем. Но нет, это было не пламя, это была лава! Она полезла наружу из трещины. До нее было далеко, но Катю все равно обдало жаром.

Закричав от ужаса, она бросилась прочь. Но бежать ей предстояло недолго. Земля вздыбилась прямо у нее под ногами, и девушку отбросило назад. Почва снова дала трещину, из которой неудержимо хлынула новая порция лавы. Катя, дико озираясь, вдруг, к своему ужасу, поняла, что лава окружила ее со всех сторон. Кольцо медленно и неумолимо сжималось…

— Ты хоть раз наблюдал, как лава пожирает живого человека? — услышал я голос Медлеса.

Сжав от напряжения зубы, я отрицательно помотал головой.

— А видел ли ты хотя бы раз, как раскаленная лава забирает твою любимую? — продолжал пытать меня Медлес. — А ведь она просила лишь подождать. Ты сам клялся, что подождешь. И вы тогда могли бы быть вместе. Вспомни аромат ее чая, Коля. Вспомни ее глаза и ее смех…

Последнее, что я услышал, — ее душераздирающий крик. Последнее, что я увидел, — вспыхнувшую на ней одежду.

Я сидел на кровати и приходил в себя. Это снова был настоящий я. Но на душе было невыносимо тяжело.

— Я избавил тебя от дальнейшего, — захрипел Медлес. — Алфимов досмотрел все до самого конца. Завтра ваш черед, доктор Савичев. Это будет ваш грех, и щадить я уже не буду. Выбор за вами. Вы можете выйти из камеры, пока не настал новый вечер, как это сейчас сделаю я.