Легендарный (СИ) - Бондарчук Максим Сергеевич. Страница 33

- Именно поэтому ты изуродовал свою внешность?

- Да, - коротко ответил я. - Но это случилось уже после. На корабле, когда капитан поставил меня перед фактом, что я не могу сидеть сложа руки, время от времени помогая с работой в машинном отделении. Он хотел, чтобы я начал приносить деньги и не нашел ничего лучше, как выставить меня на арену. Сначала я сопротивлялся - я не хотел попадать в яму. Не хотел становиться одним из них. Я был готов делать все, что угодно, но только не это.

- Почему?

- Док сказала мне, что если я спущусь туда и пробуду там хотя бы один час, то навсегда поменяюсь. Нельзя сказать, что она говорила неправду. После первого боя, когда кэп буквально вытолкнул меня на ринг и мне пришлось победить, раскромсав в кровь одному из бродяг лицо, да так, что тот походил на кровавое желе, я почувствовал внутри себя изменения. Сначала едва ощутимые, как шепот, потом сильнее и сильнее. И вскоре это чувство стало давить на меня. Мне хотелось еще и еще. Я не спал всю ночь, а утром, как наркоман побрел прямиком вниз, к яме. Людей в такое время там было мало, но я прождал почти десять часов, чтобы первым выйти туда. Мне сложно описать, что со мной случилось, но этот дурман взял меня в клещи. В тот день я избил еще двоих. Букмекер передал мне смятую пачку денег, посмотрел на меня оценивающим взглядом, как будто пытался купить меня, и только затем ушел в толпу. Я положил купюры в карман, вернулся в кабинет к врачу и отдал все ему.

- Зачем?

- Они мне были не нужны. Я дрался за что-то другое - не в деньгах дело. Это было удовлетворение, что ли. После изгнания злоба копилась во мне и вскоре должна была выплеснуться. Мне стоило дать ей выход. А когда выброс произошел и адреналин проник в кровь, я понял, что по-другому просто не могу. Черт! Ты не сможешь меня понять. Одно дело, когда ты уничтожаешь своего противника на расстоянии, да так, что не можешь разглядеть лица и предсмертных судорог, и совсем другое в рукопашном бою. Здесь все иначе. Нет, я, конечно, знал, что меня там ожидает, но что все обернется именно так, таким образом, вывернет меня наружу и сделает другим, не мог даже предположить.

- Ты убил кого-нибудь из них?

Я отрицательно покачал головой.

- Тогда о чем ты беспокоишься?

Его вопрос был странным. Я промолчал несколько секунд, не понимая шутит он или нет, потом вгляделся в его глаза, полные безразличия ко всему, что не касалось его лично. 

- Ты же сам сказал, что ни капитан, ни врачи, ни даже ты, не видели в них людей.

- И как это все оправдывает?

- Очень даже оправдывает. Бой всегда заканчивается так - кто-то выигрывает, кто-то остается на земле. Это жизнь. Законы природы. Мироздания. Не нужно искать глубинных смыслов там, где все гораздо проще.

- Ты говоришь так, потому что не сталкиваться ни с чем подобным.

- Да ладно? - офицер ехидно улыбнулся, оттянув край губы. - После твоего изгнания, я служил в Клане все это время и мне доводилось видеть гадости и мерзость почти каждый день. Войны. Глобальные и локальные. Много кого мне довелось уничтожить и не меньше пришлось похоронить. Я привык. Я понял, что можно сойти с ума, если задумываться над каждым выпущенным снарядом. Каждое попадание - это чья-то боль. Чья-то кровь, жизнь, закончившаяся в самом рассвете сил. Чьи-то слезы. Насилие никогда не приносит радости. Никому. Разве только конченным психам, что получают от этого особенное удовлетворение.

- А разве мы нормальные?

- Конечно. Иначе бы не сидели здесь. Нам хватило сил и умений, чтобы дожить до этого дня. Сколько нас было? Всего дюжина, чуть меньше, а в живых осталось двое. Разве это не показатель? Полоумные не живут так долго - время не то. Так что зря ты терзал себя в тот момент. Если человек отказывается быть человеком и скатывается в пучину животных инстинктов, полностью покоряясь им, то и жалости они не достойны. Как бешеные звери они подлежат отстрелу. Ты делал правое дело, просто никто тебе этого не объяснил.    

XIII

Он пересчитывал деньги, сидя на своем громадном кресле и улыбался, как будто только что сорвал джек-пот. Его глаза горели, толстыми пальцами капитан перебирал помятые купюры на некоторых из которых все еще была видна кровь. Закончив делать это и отложив солидный выигрыш в сторону, он обратился ко мне, потирая руки и готовясь сделать предложение.

- Ты уже наверняка догадываешься зачем я тебя позвал сюда?

Я молчал, чувствуя как боль растекается от моего глаза, опухшего после пропущенного удара одного из бродяг. Меня избили почти до бессознательного состояния, кое-как, каким-то невообразимым образом, мне удалось довести бой до победного конца и последствия его все еще мучили меня нарастающей болью.

- Тебе сегодня здорово досталось, мальчик мой, но все это было не зря, - он коснулся ладонью пачки денег и остановил на ней взгляд. - Я вот что подумал. Может хватит этого мордобоя, а? Ты молод, силен, у тебя есть выучка, в конце концов ты умеешь управлять мехами.

- Что вы хотите? - напрямую спросил я капитана. Тот поднялся со своего места, все еще держа взгляд на смятой пачке денег, потом прошел вдоль стола и остановился у громадного иллюминатора, выводившего взор капитана корабля в черное холодное пространство космоса.

- Мне кажется, что тебе достаточно калечить себя. Ты уже сам на себя не похож. Взгляни в зеркало. Что с тобой стало. Твое лицо превратилось в отбивную, скоро ты и сам себя не узнаешь.

- Я не понимаю.

Капитан глубоко вздохнул.

- Ладно, - он хлопнул в толстые ладони, - не буду тянуть со словами. Я хочу, чтобы ты участвовал в боях на боевых машинах. Это своего рода гладиаторские сражения, но только там все, как на войне. Победитель получается куш: деньги, славу, престиж и уважение публики, погибший не получает даже сострадания.

- Разве я недостаточно зарабатываю тем, что бью твоих моряков?

- Да брось!- он махнул рукой, словно отгонял от лица мелкого комара, - они - никто. Эти деньги просто копейки, по сравнению с тем, что мы можем поиметь, если ты управляешь мехом так же, как и сражаешься руками.

- Мы?

- Да. - твердо ответил капитан, - ты и я. Команда.

- Вы шутите?

- Вовсе нет. Настоящая команда. Я разговаривал с Султаном в доках. Он шепнул мне на ухо, что скоро начнутся бои на Эль-Данго - это мертвая планета вдалеке от Кланов и внутренних войн. Туда слетятся все стервятники системы. Таких денег ты никогда в своей жизни не видел.

Его глаза загорелись.

- А они?

- Кто?

- Бродяги.

- А что с ними не так? Они продолжат убивать себя ради стакана пойла и очередной портовой шлюхи, которых после нашей победы будет пруд пруди на корабле. Послушай меня, - капитан глубоко вздохнул, - чтобы ты понял как обстоят дела, скажу тебе следующее; есть два пути: либо ты соглашаешься и мы летим прямиком к Эль-Данго готовиться к побоищу века! Либо, - теперь он заговорил очень тихо, - ты так и останешься гнить там внизу, в машинном отделении и совсем скоро превратишься в одного из них. 

- Вам это нужно больше, чем мне.

- Ну-у, - он потянул последний звук, - я бы не стал торопиться с выводами. Скажем так - это будет выгодно нам обоим. 

- Вы хотите мне что-то предложить.

- Да.

- Что именно?

- Свободу, друг мой. Свободу.

Потом он вернулся к столу, сел на кресло и достал из папки несколько бумаг, перебрав которые, вытащил один листок, где значилась печать Клана Волка.

- Инструктор не просто отдал тебя мне, чтобы спасти твою жизнь и не дать Трибуналу нафаршировать тебя свинцом. Инструктор продал тебя, а я на свой страх и риск согласился на это. Поскольку никто из местных не любит волков за их прошлое, я очень сильно рисковал. Ты наверняка и сам уже обо всем узнал, но я скажу больше, если бы хотя бы один из них, - он указал пальцем вниз, намекая на моряков, - узнал кто ты и откуда, боюсь, наш корабль бы не долетел до доков без жертв.

- Свобода в обмен на что? - спросил я его, все еще чувствуя боль на лице.