Там, где ты (ЛП) - Трамбл Дж. Х.. Страница 36

— Мы должны остановиться.

Роберт

— Я не хочу останавливаться, — тяну руку к пуговицам на его рубашке, но Эндрю сжимает мои запястья и фиксирует их на месте.

— Остановись, — говорит он твёрдо.

Эндрю тяжело дышит и когда по его телу прокатывается дрожь, я не могу скрыть улыбку.

— Хорошо, — говорит он, закрывает на мгновение глаза и сжимает губы. Потом открывает глаза, улыбается и медленно качает головой: — Не слишком ли много сразу? — Эндрю делает глубокий вдох, потом выдыхает воздух сквозь дрожащие губы. — Я отвезу тебя домой.

Я не хочу домой. Я не хочу быть там, где нет его. Но он не оставляет мне выбора. Эндрю проскальзывает мимо меня, забирает со столика ключи от моей машины и открывает дверь.

— После тебя, — говорит он, продолжая улыбаться. Его улыбка озорная, но это улыбка провинившегося. Я разочаровано ворчу и выхожу в дверь.

Машину веду я, но при каждой возможности поглядываю на Эндрю. Он смотрит на меня, улыбаясь, и о чём-то размышляет. Я же могу думать только о том, как он будет выглядеть без одежды. Интересно, думает ли он об этом?

Поворачиваю на улицу тёти Уитни. Ещё не стемнело. На подъездной дорожке и обочине припарковано несколько машин. Сбрасываю скорость и еду дальше по улице до места, где Эндрю оставил свой автомобиль. Подъезжаю сзади и паркуюсь на обочине.

Он продолжает улыбаться, как Чеширский Кот. Я смеюсь:

— Ну, что теперь?

Эндрю выдыхает, осматривает улицу и снова смотрит на меня. Улыбается. Моё сердце трепещет — с этой улыбкой нужно что-то делать.

— Вводим новые правила боевых действий, — говорит он.

Не совсем понимаю, о чём он, и не уверен, нужно ли соглашаться, поэтому молча жду.

— Во-первых, — говорит он, находя мою руку на рычаге переключения передач и переплетая свои пальцы с моими, — ты удаляешь все сообщения, немедленно. Отправленные и полученные. Если у тебя в контактах осталось моё имя, избавься от него. Мой номер ты можешь запомнить. Никаких запросов в друзья на Фейсбуке, перестань отслеживать меня в Твиттере, и никаких обедов у меня в классной комнате.

— Хорошо.

— И никаких долгих и томных взглядов в классе. Смотреть на меня... — он останавливается на какую-то секунду и отводит глаза, качая головой, словно не может поверить, что говорит подобное. Когда он поворачивается, его взгляд становится более серьёзным, но сохраняет мягкость: — Смотри на меня в своих снах. Для всех остальных ты — мой ученик. И только. Четыре месяца, малыш. Хорошо?

Он назвал меня «малышом». Я киваю и испытываю огромное облегчение.

— И ты должен продолжать встречаться с Ником, по крайней мере какое-то время, хорошо?

Я издаю протяжный стон и бессильно роняю голову на подголовник. Это слишком!

— Роберт, я серьёзно. До выпуска ты будешь бойфрендом этого маленького идиота. Понятно?

Я раздражённо фыркаю:

— Хорошо.

— А я буду проводить больше времени с мисс Уент.

— Что? Мистер Редмон уже знает...

— Мистер Редмон на самом деле ничего не знает. И те дети тоже. А если они уверены в обратном, то я дам им хороший повод сомневаться.

— Что-то ещё?

— Мы сохраняем спокойствие, хорошо? И не делаем резких движений. Я не смогу привести тебя к себе домой снова. Пока не смогу. И тебе нельзя приходить ко мне, даже на минутку. Я не хочу слышать расспросы Майи, если ты вдруг надумаешь ко мне прийти, а она в это время будет у меня в гостях. Майя уже знает, что у меня есть парень. Но я не рассказывал ей всего.

Всего? То есть того, что я ещё учусь в старшей школе? Этого объяснять мне не нужно. Но потом в сказанном меня привлекает кое-что другое. Она уже знает, что у меня есть парень. Уловив смысл, я расплываюсь в улыбке.

— И, кроме того, — добавляет Эндрю, сжимая мою ладонь сильнее, — я не могу гарантировать, что буду вести себя прилично, оставшись с тобой наедине.

Он поднимает голову, оглядывает улицу, потом наклоняется через консоль и целует меня. Нащупывает сзади ручку, открывает дверь и исчезает.

Четыре месяца… Глазурь на пончике.

Глава

Эндрю

Да, я знаю, что пересёк черту. Но...

Роберту восемнадцать лет, и по закону он совершеннолетний.

Эти отношения начал он. Это но не давал мне проходу. Я не жалуюсь, нет. Скорее констатирую факт.

Через четыре месяца от наших отношений «учитель-ученик» не останется и следа.

Я схожу с ума по нему. И не моя вина, что он появился у меня в жизни на четыре месяца раньше срока и неожиданно украл моё сердце. И я не хочу ничего менять, даже если он лично вручит мне моё сердце обратно.

Если бы у меня появилась возможность перепрожить всё ещё раз или исправить ошибки, как обычно делают мои провалившие тест студенты, то я бы отказался.

Я даже думаю о том, что Майя одобрила бы моего избранника, хотя она и не в курсе всех обстоятельств. Кажется, ей можно доверять, и я подумываю о том, чтобы на следующем светофоре повернуть налево и заехать к ней домой.

Возможно, мне просто важно разделить с кем-то тяжесть моего секрета. Возможно, мне нужно, чтобы кто-то подтвердил, что сердце важнее закона. Но я продолжаю ехать прямо...

Быть осторожным означает, что никто, ни одна живая душа ничего не узнает. В июне я смогу объявить всему миру: «Я люблю Роберта Уэстфолла!», но сейчас мне нужно придумать, как замести следы.

Набираю номер ДжениферУент — дам немного пищи для сплетен.

— Привет, партнер! — отвечает она живо.

— Привет! — говорю я. — Как насчёт кино завтра вечером?

Роберт

Стемнело, но найти могилу отца получилось быстро. След примятой травы привёл меня к свежему холму — месту его последнего пристанища. Все растения убрали, скорее всего в дом тёти Уитни, чтобы смягчить тамошнюю строгую обстановку, но букеты цветов и венки остались, украшая могилу по периметру и сверху. Интересно, от кого они? Но визитных карточек нет.

Знаю, что моим тётям и бабушке будет не хватать отца. Он был их маленьким братиком, любимцем, сыном. Теперь, когда его нет, в их жизни останется большая дыра.

Вытягиваю из венка цветок каллы и провожу пальцами по его восковому лепестку.

Вспоминаю, как гулко билось моё сердце в груди, когда Эндрю, пока я плакал, прижимал меня к себе. Как же было хорошо — почти до слёз — знать, что он желал меня также, как и я его! И то, как хорошо было ощущать его кожу, его губы, его ладонь в моей: «Сейчас я больше волнуюсь за тебя, чем за себя».

Смахиваю катящуюся по щеке слезу.

На соседнем участке через дорогу включаются разбрызгиватели, в траве начинают трещать кузнечики, а темноту разрезает свет натриевых ламп, согревающих воздух и тихо жужжащих по периметру кладбища.

Роняю каллу в грязь, потом вытягиваю из кармана блокнот — я его засунул туда, когда выходил из квартиры Эндрю, — и швыряю его тоже в грязь. А, чтобы успокоиться, делаю глубокий вдох.

Я сохраню твой маленький грязный секрет.

Ха-ха. Думаю, мы это уже проходили. Удали всё, хорошо? Ха-ха.

Глава

Эндрю

На этой неделе у меня не будет Кики, но Дженнифер об этом знать не обязательно. Мы покупаем одно вёдрышко попкорна на двоих и идём на ранний сеанс — какую-то романтическую комедию, которую она выбрала. А потом я сразу отвожу её домой, потому что предположительно в девять вечера мне нужно забрать дочь.

Если Джен и замечает мою рассеянность, то не подаёт виду. Но я сомневаюсь, что она что-нибудь заметила.

Роберт вернулся сегодня в школу, хотя ожидалось, что его не будет целую неделю. На уроке мне пришлось несколько раз ущипнуть себя, чтобы вернуться с небес на землю. Он же справлялся с ситуацией хорошо, я бы даже сказал, чересчур хорошо. Настолько, что у меня возникло желание встретится с ним взглядом. И это тот, кто боялся, что Роберт нас выдаст.