Королевство пепла (ЛП) - Маас Сара. Страница 79

Но Маленький народец сказал ей, что это правда. Всё это. Они сказали, что все безопасно, и она должна отдохнуть, пока они будут присматривать за ней.

И это страшное, неустанное давление в ее венах облегчилось. Достаточно, чтобы думать, дышать и действовать вне чистого инстинкта.

Она устала так сильно, как могла, но не как все. Конечно, не как все.

Поэтому она спала. Она тоже это делала в других мечтах. Проходила через дни и недели рассказов, которые затем смывались, как следы на песке.

Но когда она открыла глаза, пещера осталась. Тяжелая сила была более глубокой, дремлющей. Боль в ее ребрах исчезла, порез на ее предплечье исцелился, но корка осталась.

Единственный шрам на ней.

Аэлина подтолкнула его пальцем. Глубокая боль отразилась в ответ.

Гладкая — не корка, а ее палец. Гладкий, как стекло, когда она потерла большой и указательный палец вместе.

Нет мозолей. Ни на пальцах, ни на ладонях. Совершенно пустой, вытертый след годов обучения, и года в Эндовьере.

Но эта новая корка, это слабое пульсирование под ней, по крайней мере, осталось.

Встав на скалистый пол, она пошла в пещеру.

Белый волк лежал на спине, тихо храпя. Ее сфера прозрачного пламени все еще горела вокруг них. Но не полностью.

Аэлина сглотнула, вызывая пепел. Ее магия открыла глаза в ответ.

Аэлину вздохнула. Не здесь, пока нет.

Она прошептала это огню. Еще нет.

Но пламя вокруг нее и волка вспыхнуло и сгустилось, осветив пещеру. Она сжала челюсть.

Еще нет. Пока это не будет безопасно. Вдали от них.

Ее магия напрягла ее кости, но она проигнорировала это. Пузырь пламени сжался, протестуя, снова стал прозрачным. Через него она могла разглядеть озеро, дремлющие формы других ее спутников.

Воин-принц спал всего в нескольких футах от края огня, лежа в нише в стене пещеры. Магия была истощена, хотя он еще не разоружился.

На его поясе висел меч, рубин светился от огня. Она знала этот меч. Древний меч, выкованный в этих землях для смертельной войны.

Это был ее меч. Те исчезнувшие мозоли прекрасно вписывались в его рукоятку. И воин-принц, несущий его, нашел для нее меч. В такой пещере, как эта, полной реликвий героев, давно отправленных в Потусторонний мир.

Она изучала татуировку, покрывающую его лицо и шею, исчезающую в темной одежде. Я твой мэйт.

Она хотела поверить ему, но этот сон, эта иллюзия, которая ее обманывала…

Не иллюзия. Он пришел за ней. Рован. Рован Уайтхорн. Теперь Рован Уайтхорн Галантий, ее муж и король. Ее мэйт.

Она произнесла его имя. Он пришел за ней.

Рован. Бесшумно, гладко, что даже белый волк не проснулся, он сел, сжав плащ, пахнущий сосной и снегом. Его плащ, его запах, соткан сквозь волокна.

Она поднялась на ноги, они стали более крепкими, чем были. Щит пламени расширился, когда она сделала несколько шагов по направлению к принцу.

Она посмотрела ему в лицо, красивое и все же неуступчивое.

Его глаза открылись, встретившись с ее, как будто он знал где найти ее, даже во сне.

В этих зеленых глазах возник невысказанный вопрос. Аэлина?

Она проигнорировала молчаливый вопрос, не в силах не раз открывать этот тихий канал между ними и изучала мощные линии его тела, его мускулы. Нежный ветер со льдом прижался к ее стене пламени, эхо ее молчаливого исследования.

Ее магия вспыхнула в ответ, пульсирующая сила, танцующая через нее.

Как будто он нашел отражение в ее мире, мелодию своей песни.

Ни разу в ее иллюзиях или мечтах не было этого. Ее собственное пламя вспыхнуло от его близости, его силы.

Он был здесь. Это он, и он пришел за ней.

Пламя растворилось в прохладном пещерном воздухе. Не растаяло, а скорее ушло внутрь, великий зверь напрягся на поводке.

Рован. Принц Рован. Он медленно сел, успокоившись.

Он знал. Он сказал это ей раньше, прежде чем она позволила себе забвение. Я твой мэйт.

Должно быть, они сказали ему. Их спутники. Элида, Лоркан и Гавриэль. Они все были на том пляже, где все покатилось в ад.

Ее магия вздымалась, и она передернула плечами, желая подождать еще немного.

Она была здесь. Они оба были здесь.

Что она могла ему сказать, чтобы объяснить это, чтобы все исправить? То, что ему было так плохо, что он так сильно страдал из-за нее?

На нем была кровь. Столько крови, что она впиталась в его темную одежду. На шее были разводы, кровь забилась под ногтями, — казалось, он пытался вымыть ее. Но запах остался.

Она знала этот запах — кому он принадлежал.

Ее позвоночник сжался, ее конечности напрягались. Ее сжатая челюсть протестовала, когда она выдохнула через зубы. Принуждая себя к дыханию с запахом крови Каирна. Что он с ней сделал. Ее магия извивалась, завывая.

И она заставила себя сказать ему, своему принцу, который пахнул домом:

— Он жив?

Холодная ярость мерцала в глазах Рована.

— Нет.

Мертв. Каирн был мертв. Напряжение в ее теле слегка ослабло. Ее пламя тоже.

— Как?

Никакое раскаяние не промелькнуло на его лице.

— Ты когда-то сказала мне в Крепости Тумана, что если я когда-нибудь подниму на тебя кнут, ты не оставишь меня в живых. — его глаза не перестали смотреть на нее, когда он сказал со смертельным спокойствием:

— Я взял на себя ответственность решить судьбу Каирна от твоего имени. И когда я закончил, я позволил себе отрубить его голову и сжечь то, что осталось. — пауза, волна сомнения. — Прости, что я не дал тебе возможности сделать это самой.

Она не почувствовала искры удивления, не поразилась жестокостью мести, которую он совершил. Не тогда, когда слова ушли. Не тогда, когда ее легкие снова могли вдыхать воздух.

— Я не мог рисковать, ведя его сюда, чтобы ты убила его, — продолжал Рован, рассматривая ее лицо. — Или рискнуть оставить его живым.

Она подняла ладони, изучая нетатуированную, пустую кожу.

Каирн это сделал. Так сильно испортил ее, что им нужно было снова вернуть ее обратно. Убрать все следы того, кем и чем она была, что она видела и терпела.