Коварные умы (ЛП) - Жермэн К. Ф.. Страница 50

После последнего щелчка тусклый свет заполнил комнату. Высокая, в маске лыжника фигура, одетая в чёрное трико, стояла на моём стуле у стола, опустив руку от источника света.

Как ни странно, свет исходил от моей короткой, маленькой настольной лампы, работающей от батареек, которая теперь каким-то образом свисала с потолочного светильника. Шнур от утюжка для завивки волос Элисон был обернут вокруг основания лампы, и она свисала с потолка, словно мы были в полицейской комнате для допросов.

С секунду повосхищавшись креативностью моего злоумышленника, я выхватила свой перцовый баллончик.

— Нет. — Пронзительный крик Элисон раздался из-под лыжной маски. — Не надо. Мне нельзя быть с красными глазами во время фотосессии для ежегодника первого курса. — Она сняла маску через голову, и золотистые кудряшки рассыпались по её худым плечам. Спрыгнув со стула, она села на него.

— Элисон? Почему ты просто не включила верхний свет? — Оглядевшись по сторонам, я увидела, что она была здесь одна. — Кто такие мы?

— Что? — спросила Элисон, перекидывая одну стройную ногу поверх другой.

— Ты сказала «Мило с твоей стороны присоединиться к нам».

— А. — Она пнула ко мне пустой стул. — Так всегда говорят в фильмах. — Элисон указала пальцем на стул. — Сядь.

Я знала, что будет дальше. Она накинется на меня.

Элисон узнала мой секрет, и скоро Барби Ниндзя выбьет из меня всё дерьмо.

— Я не такая, как ты, — сказала она, каждое её слово сочилось кислотой. — Не такая, как ты, Сидни, у меня есть душа. Я хороший человек. — Она указала пальцем себе в грудь и наклонилась вперед. — В моей частной средней школе за меня проголосовали как за человека, который с большей доли вероятности попадёт на небеса.

— Элис...

— Заткнись, — огрызнулась она, схватив стопку бумаг с моего стола. — В этот раз ты определённо сама вырыла себе яму. Я почти довела дело до конца. — Она соединила большой и указательный пальцы, показывая мне немного пространства между ними. — Я была настолько близка, — сказала она с шипением.

— Близка к чему?

Она бросила лист ко мне, но он драматично взлетел в воздух и приземлился позади неё. Она снова бросила, и в этот раз лист грациозно приземлился мне под кровать. В конце концов, она наклонилась и дала мне лист третий раз.

— Вот, держи.

САНДЭЙ ЛЭЙН – ЭТО СИДНИ ПОРТЕР было написано сверху. Хм, очень прямо и по делу. Там была фотография меня, лежащей у бассейна в солнцезащитных очках и бикини и претворяющейся, что хватаю за задницу мальчика-официанта, пока он того не видел.

— Откуда ты взяла эту фотографию? — Она была сделана два года назад во время поездки в Доминикану с моей подругой Люси.

— Фейсбук. Никому не скрыться от Фейсбука. Это божий список проказников и хороших детей, а ты, Сидни Портер, была очень-очень плохой девочкой.

Глава 40

То и дело меряя спальню шагами и каждую минуту проверяя телефон, я медленно сходил с ума. Передача Сидни была записана заранее. Я знал это потому, что слышал раньше эту же обличительную речь о сомнительном качестве еды быстрого питания в кафетерии. Сидни поставила под сомнение подлинность мяса. Она предположила, что популяция диких кошек кампуса удобно сократилась в то же самое время, когда сэндвичи вошли в меню Нортерна.

Поэтому, что она делала всё это время? И правда ли я хотел это знать?

Было около одиннадцати, когда её пикап заехал на подъездную аллею. Когда я услышал, как она выключила двигатель, тревога и облегчение затопили мой уже скручивающийся в узлы желудок, но, в основном, это был страх.

Вот и оно.

Я собирался рассказать Сидни правду и потерять её навсегда. Или я собирался рассказать Сидни правду и, вероятно, потерять её навсегда. В общем, вы бы сказали, что я влип.

Страх победил облегчение, когда злые шаги раздались по коридору. Затем также быстро как возникли, шаги затихли прямо перед моей дверью.

Раздался едва слышный стук по дубовой двери, и я подпрыгнул.

— Грей? — Успокаивающий голос Сидни заползал под дверь как отравляющий газ. — Детка, открывай. Это Сидни.

Она назвала меня «деткой»? Это была ловушка. Все мужчины знают женские ловушки, и Сидни в эту самую минуту ставила капкан.

— Сидни, я могу объяснить, — сказал я, закрывая дверь на замок и проверяя его прочность. — Ты злишься?

— С чего бы мне злиться? — её медовый голосок имел налёт горечи. — В коридоре мне становится холодно. Я одета только в нижнее белье. Готова поспорить, в комнате Ченса тепло.

Я положил руку на дверную ручку, но отдернул её, словно та была в огне.

Ловушка, Грей.

— Сидни, прошу тебя.

— Прошу что? — её голос превратился в рёв сирены, практически сносящий дверь с петель.

— Я могу все объяснить.

Она подсунула лист бумаги под дверь, и я ногой подвинул его к себе. Довольный, что внутри не оказалось первоклассного белого порошка, я поднял бумагу.

Сид, отлично сегодня провела время. Полностью согласна со всем, что ты говорила. Джейкоб подходит Белле больше, чем Эдвард. Не беспокойся. Я никому не скажу, что ты читала эту книгу. Нет необходимости в угрозах.

В любом случае, у моего телефона сдохла батарейка. Джек отвезёт меня домой. Ты моя лучшая подруга. Я так сильно тебя люблю. Ты словно крутая старшая тётка, которой у меня никогда не было.

Обнимаю и целую ~ Элли (после следовал ряд ассиметричных криво нарисованных сердечек).

— Записка от Элисон? — Бумага показалась знакомой, и, когда я рассмотрел её порванный край, понял, что она из моего альбома для рисования.

Грёбаный трындец.

— Перевер-р-рни её.

Перевернув, я увидел свой почерк. Потом я увидел свои слова. Потом свои предложения. Затем жизнь промелькнула у меня перед глазами. Это были мои подробные записи о Сандэй Лэйн.

Резко открыв дверь, я затащил Сидни внутрь до того, как она успела дать мне по морде. Что она точно собиралась сделать, потому что её кулак уже был нацелен на мой левый глаз.

— Остановись.

Она ударила ладонями по моей груди.

— Ты заставил меня надеть костюм Железного человека, — сказала она сквозь сжатые зубы.

На секунду я застыл. Это всё, что я мог сделать, чтобы не рассмеяться прямо в её прелестное сморщенное личико... Которое теперь становилось красным... а вот сейчас багровым...

— Сидни, мне жаль. Я не собирался признаваться тебе в любви. Я собирался рассказать тебе об этом, клянусь. — Вперёд, давай, ляпни ещё какую-нибудь глупость.

Святые небеса, есть ли цвет, темнее багрового? Точно, голубой.

Лицо Сидни посинело, и, опустив руки по швам, я прикрыл глаза.

Дай мне пощечину. Ударь меня. Делай всё, что захочешь. Я хотел, чтобы она выпустила это из себя, но ничего не произошло.

Когда я открыл глаза, она сидела на моей кровати, по её лицу текли слёзы.

— Чёрт, Сидни. — Я поспешил к ней, но держался на безопасном расстоянии. — Прошу, мне так жаль. Я был зол из-за машины, и всё просто завертелось, но я не хотел, чтобы всё зашло так далеко. Мы играли в испорченную игру.

— Мне даже некогда злиться на тебя, Питерс.

Я подвинулся, чтобы погладить её по спине, но она отпрянула от меня.

— Я меня есть более важные проблемы – моя личность скоро всплывет наружу.

— Нет, не всплывёт. Элисон не скажет ни слова.

— Не Элисон, ты, идиот, Кэтрин Десонна. Та худощавая стерва. Она знает обо мне, и это твоя вина.

— Кэтрин?

— Да, и я не могу остановить её. — Простонала она, когда новый поток слёз хлынул по её щекам. — Это всё? — спросила она, выхватив записку из моей руки. — Это всё, Грей?