Коварные умы (ЛП) - Жермэн К. Ф.. Страница 55

В сторону эти тревожные поверхностные наблюдения, то, что у неё внутри, вот что приводило меня в ужас.

Я бы поставил на кон свою жизнь, что внутри лежала обугленная и пустая оболочка, в которой где-то глубоко невинная душа, заключённая в кирпич, царапалась сломанными, окровавленными ногтями, чтобы вырваться на свободу.

— Где твоя сестра? — рявкнула она на Джека, поправляя свой дорогой тёмно-синий пиджак. Её взгляд упал на мамину «против жестокого обращения с животными» сумку из конопли, и она усмехнулась, немного закатив глаза.

— Меня не удивляет, что она опаздывает. Сидни едва замечает ход времени, когда слушает эту свою проклятую музыку. Специализация – основные коммуникации. Что за напрасная трата денег. Она вернёт мне каждый цент за своё образование, и я буду получать проценты из могилы, учитывая, какое её ждёт светлое будущее. Талантливая радиоведущая? Она такая дура. Всегда ею была. — Наклонившись к Джеку, она поправила его галстук. — Не то что ты. Ты далеко пойдёшь. Я просто знаю это.

В банкетном зале Нортерна толпились матери и футбольные игроки. Тренер обходил всех, одетый в свой самый лучший костюм, притворяясь, что не надирает нам задницы на поле шесть дней в неделю. Места были распределены заранее, и нам с мамой (не)посчастливилось сидеть рядом с семьёй Джека, Ченса и двадцативосьмилетней мачехой Ченса.

Макси была последней из жён отца Ченса. Думаю, номер четыре. Не знаю. Что я знал, так это то, что у Макси были огромные буфера и губы размером с Техас, где, я думаю, отец Ченса и нашёл её, когда она делала сальто в далласской команде по чирлидингу.

— Привет. Я Макси. — Макси протянула маме наманикюренную руку.

Мама покачала головой и уставилась на её полную грудь.

— Делла Питерс. — Будучи вежливым библиотекарем, мама искренне ей улыбнулась и протянула руку Марго. — Здравствуйте, миссис Портер, приятно с вами познакомиться. Вы, должно быть, так гордитесь Джеком, и я просто обожаю вашу дочь Сидни.

— Мисс Портер, — поправила её Марго. Проигнорировав протянутую мамой руку, она повернулась обратно к Джеку. — Если твоя сестра не появится здесь в ближайшие десять секунд, я пересмотрю обвинение в той крупной краже. Поверить не могу, что она даже не захотела показаться здесь, чтобы поддержать тебя. Что она вообще когда-либо либо делала для тебя, для меня, кроме как превращала нашу жизнь в кошмар?

Джек опустил взгляд на свои руки и вытер ладони о брюки.

— Ну, вообще-то она всег...

— Ш-ш, Джек, — перебила его Марго, бросив на маму ещё один неодобрительный взгляд. — Не нужно обсуждать семейные дела перед посторонними. — её взгляд метнулся к входу в банкетный зал как раз в тот момент, когда вошла Сидни.

Стянув свою салфетку на колено, я руками скручивал её снова и снова, представляя, что это была шея Марго. Я не мог себе представить, каково было прожить двадцать лет под одной крышей с этой женщиной. Джек вёл себя как девчонка, а Сидни... Ну, Сидни... была прекрасна.

Сидни выпрямила волосы, и они рассыпались по плечам. На ней было шерстяное пальто в горошек и узкая чёрная юбка-карандаш с красными шпильками, напоминающими о сексуальной библиотекарше. Это было мерзко, учитывая, что моя мама библиотекарь, но я пока закрою глаза на эту выворачивающую внутренности деталь.

Если она намеревалась проучить меня, то план Сидни работал.

Заметив наш стол, она улыбнулась Джеку, но тут же нахмурилась, когда увидела, что единственное свободное место было рядом со мной. Подойдя уверенной походкой, но немного покачиваясь на этих каблуках, она остановилась рядом с Джеком.

Когда она подняла бровь, Джек подпрыгнул, заняв место рядом со мной.

Проклятье.

— Доброе утро, миссис Питерс, — поздоровалась Сидни, садясь на свое место. — Я просто влюблена в ваши серёжки. Аметисты, верно?

Мама коснулась уха и улыбнулась.

— Да, дорогая.

— Сидни, ты опоздала на десять минут. — Марго раздражённо посмотрела на неё. — У тебя нет никакого уважения, юная леди. У нас будет долгий...

— Привет. — Сидни протянула Макси руку через стол и ухмыльнулась Ченсу. — Ченс, неужели ты в итоге выиграл одно из тех свиданий мечты из «Плейбоя»?

Ченс закатил глаза, но тихо засмеялся.

— Я видела конкурс коротких рассказов на оборотной стороне одного из твоих журналов в туалете. Полторы тысячи слов о том, как креативно использовать французский багет и «Нутеллу», ну ты и поэт.

Челюсть Марго не могла бы упасть ниже, даже если бы она слетела с петель и провалилась до ядра Земли.

Макси покраснела и отклонилась назад на сидении, тряся всеми частями тела.

— О Боже! Меня печатали на развороте в декабре две тысячи десятого года. Ты видела тот журнал? — спросила она на полном серьёзе.

Сидни покачала головой, всё ещё наигранно улыбаясь.

— Нет, этот я, должно быть, пропустила. — её взгляд метнулся ко мне на долю секунды, когда она снимала своё пальто, под которым оказалась прозрачная блузка в горошек с чёрным топом под ней. Кто эта женщина? И, чёр-р-рт тебя дери, надень обратно свое пальто!

Сжав губы в узкую линию, я прикрыл глаза и провёл кончиками пальцев по векам. Что, чёрт побери, Сидни пытается доказать? Что она прекрасна и не моя – сообщение принято.

Мама захохотала над моей реакцией и ущипнула меня за ногу.

За утро она прожужжала мне все уши о Сидни. Какой та была красивой. Какой она была забавной. Просила меня пригласить Джека и Сидни на День Благодарения. Спрашивала меня, любит ли Синди тофу-индейку. Как бы сильно я ни старался, так и не смог донести до неё, что Сидни хотела увидеть, как я умираю, горя в огне, а не сидеть за нашим столом, поедая тофу в форме индюшиной ноги.

Пока мы ковырялись вилками в подгоревшей яичнице и оладьях, тренер толкнул свою обычную бестолковую речь о том, как хорошо выступала команда. А потом началась моя любимая часть Родительского бранча: смущающие истории про новичков.

Микрофон передавали от стола к столу, чтобы матери рассказывали смешные истории про своих сыновей. Это происходило только с новыми игроками. На первом курсе мама рассказала всем, что я писался во сне до десяти лет, и все студенты старших курсов дразнили меня, пока я не стал второкурсником. Ко второму курсу появилась свежая кровь, и цикл продолжился.

Краем глаза я заметил, что Ченс набрасывал заметки. Отличная мысль.

Вскоре микрофон передали нашему столу и маме Джека. Я съёжился от одной лишь мысли о том, что же скажет это чудовище. Взяв микрофон, Марго встала и произнесла: «Джек идеален» и отдала микрофон тренеру.

Что? Джек идеален? Посмотрев по сторонам, я увидел, как нахмурились студенты старших курсов. Она практически повесила мишень Джеку на спину. Все знали, именно это и происходило на Родительском бранче выходного дня. Иногда игроки умоляли матерей рассказать истории. Чем хуже, тем лучше. Джека предупреждали, что таков был обряд посвящения.

Вскочив со своего места, я схватил микрофон. На самом деле, казалось, Джек испытал облегчение, когда я вырвал микрофон из рук тренера, а Сидни, остолбенев, смотрела на меня во все глаза.

— Джек Портер, — начал я, а потом закрыл рот. Боже, о чём я думал? — Джек Портер далёк от идеала. То есть, все мы знаем, что парнишка умеет ловить мячи, или, по крайней мере, это то, что он сказал газете «НортернУикли».

Футболисты неплохо посмеялись, а Джек улыбнулся.

— Он расскажет вам, что его руки стали такими сильными после многих лет тяжёлой работы и тренировок. Но думаю, в этом есть и моя заслуга, если вы не против. У Джека никогда бы не было таких выпуклых мышц предплечий, если бы он так хорошо не отскребал с ковра рвоту. — Последовал ещё один коллективный смех. — Серьёзно, вы не узнаете, что такое чистота, пока зубная щётка не коснется восточного ковра. — Быстро взглянув на Фернандо, я добавил:

— Кстати. Возможно, ты захочешь сменить зубную щётку, Фернандо.

Теперь все, и матери игроков, и игроки покатались со смеху, но что более важно, один смех раздался в толпе – смех Сидни. Единственный смех, который имел для меня значение.