Коварные умы (ЛП) - Жермэн К. Ф.. Страница 56

— Все мы знаем, что Джек дотошный. То есть, я только что сидел и наблюдал за тем, как он пятнадцать минут переделывал оформление букета на столе. — Я указал на гортензии, и все рассмеялись, но мои уши были настроены на один конкретный смех, который я хотел услышать. И когда он снова прозвучал, я почувствовал себя живым.

— Но Джек не только тайный флорист. Он чертовски хороший полузащитник. Быстроногий и подвижный. И с моей стороны было бы упущением не сказать, что именно семья привела его к успеху.

Марго выпрямилась на своём сидении и посмотрела по сторонам, ожидая всеобщей благодарности.

— Правда, разве не наши семьи привели нас к этому моменту? И для Джека Портера это была его сестра Сидни.

Сидни посмотрела мне в глаза, начав краснеть. Марго скрестила руки, вонзив ногти в свой пиджак, и отклонилась назад на стуле.

— Сидни, встань. — Я жестом попросил её встать, и её щеки из розоватых превратились в цвета пурпурной сливы. — Давай, пусть все посмотрят на красивого человека в семье Портеров.

Сидни соскользнула со своего места и встала. Из толпы раздалось несколько свистков, и я посмотрел на Ченса. Он тотчас же начал записывать имена игроков, кому позже мы надерём задницы.

— Народ, это самый главный фанат Джека Портера. — В банкетном зале раздались аплодисменты. — Джек Портер хороший парень. Он талантливый атлет и преданный друг. Мы все любим Портера. — Я повернулся к Сидни, и в этот раз она не разрывала нашего зрительного контакта ни на секунду. — Я знаю, что влюблён в Портер.

Не последовало никакого смеха, а только неловкая тишина, а Сидни пустилась бежать к двери.

Отдав микрофон тренеру, я рванул за ней.

Глава 45

Я втиснулась в шкаф с шерстью, отчего вся моя кожа зудела. Легковоспламеняющейся шерстью. Что было нехорошо, потому что моё лицо горело пожаром четвёртой степени.

— Сидни?

Услышав голос Грея, я максимально сжалась в комок и спряталась за синим плащом. Когда я выбежала из банкетного зала, сразу завернула налево в ближайший шкаф для верхней одежды, закрыв за собой дверь.

— Сидни, прошу. Тебе нельзя так быстро бегать по коридору. Не на таких каблуках. Ты можешь подвернуть щиколотку.

«Чёртовы каблуки, — подумала я, потирая болящую щиколотку. — Я была бы уже далеко, если бы на мне были мои конверсы.

— Я знаю, что ты не хочешь говорить со мной, поэтому говорить буду я. Просто оставайся на месте, где бы ты не спряталась, маленькая обезьянка. Это займёт всего секунду.

Дальше прозвучал вздох, а за ним тихий удар около двери шкафа, поэтому я задержала дыхание.

— Сидни, прошу тебя, мне невыносимо то, что ты меня ненавидишь. Если бы я мог вернуть всё назад, сделал бы это в мгновение ока. Я бы никогда не стал строить тебе козни. Я бы ни за что не стал выходить из своей комнаты общаги на первом курсе. Я бы любил тебя тогда, два года назад так же сильно, как люблю сегодня.

Поднеся основания ладоней к глазам, я постаралась их охладить, но это было тщетно. Слёзы начали катиться, скользя вниз по щекам, и им не было видно конца. За ними последовало фырканье, поэтому я схватила вязаный кашемировый пиджак и зарылась лицом в мягкую красную ткань.

Зачем он мне это говорит?

Я вечно буду благодарна ему за то, что он сделал там для Джека. Даже я не смогла бы исправить ту катастрофу. Но признаваться мне в любви перед сотней чужих людей? Разве он не понимал, что мне было трудно находиться рядом с ним? Каждое слово из его уст служило напоминанием того, чего я буду лишена в следующем году, когда он уедет. Я защищала нас обоих.

— Не беспокойся. Я собираюсь держаться от тебя подальше, как ты и просила. — Грей тяжело вздохнул. — Но я не перестану думать о тебе, Зловещая. Можешь меня ненавидеть, но прошу, держись подальше от Ни...

— Грей? — Голос Деллы эхом разнёсся по коридору. — Что ты тут делаешь? Твой тренер рассказывает о драфте. — Пара туфель на каблуках остановилась около двери. — Где Сидни?

— Она ушла, — ответил он усталым голосом. — Она не вернётся.

Со временем он забудет обо мне.

Когда будет замерзать в Питтсбурге. Но тогда у него, вероятно, будет одеяло из денег и чирлидерши, чтобы согревать по ночам. И он сможет рисовать её обнажённую своими масляными красками и завести с ней пять дурацких идеальных детей с его-то прекрасным лицом и её пропорциональными ушами.

Я смотрела на свой микшер, медленно проводя пальцами по кнопкам сведения. Я только что вышла из студии после того, как Брайан вербально выбил из меня всё дерьмо.

«Что это, чёрт возьми, было? — Кричал Брайан. — Это была дерьмовая передача, Сидни. Было бы намного интересней напоить тебя и выпустить в эфир. По крайней мере, тебе ещё есть что сказать. Во вторник тебе надо сделать самый лучший выпуск в жизни или можешь распрощаться с этой стажировкой».

Я просто стояла там, соглашаясь с ним. Слишком смущенная, чтобы рассказать ему правду. Не будет никакой стажировки, а работа радиоведущей останется лишь моим этапом в колледже. Я согласилась шантажировать Кэтрин, но Сандэй Лэйн будет забыта. А тем временем она станет рабой Панэллинского совета.

— Тут полно народу, — сказал Ник, поставив бутылку воды рядом с моим микшером. — Думаю, о диджее Зловещей заговорили. — Он ждал около стола, и я слабо улыбнулась ему.

— Что не так? — Положив руку мне на спину, он нежно её погладил. — Проблемы с Питерсом?

Я покачала головой.

— Нет больше никакого Питерса.

— Чёрт, мне жаль, — сказал он, теперь ухмыляясь. — Ну, кажется, тебе нужно выпить. После сета? У моего старого приятеля вечеринка.

— Я не знаю, Ник.

— Просто подумай об этом. — Он спрыгнул со сцены. — Время крутить, Зловещая.

Народу стало почти в три раза больше, и я бы подумала, что это из-за того, что по понедельникам не было занятий, если бы искренне не считала, что они были тут из-за меня. И, как и всегда, энергия вокруг заполнила пустоту внутри меня, и я буквально вывернула своё маленькое сердце наружу. Я вложила всю свою ярость, все свои сдерживаемые эмоции в этот сет.

Через час я взяла перерыв и отправилась к бару.

— Коротышка! — Хриплый голос перекрикивал толпу. — Коротышка!

Резко развернувшись, я врезалась в худощавую потную грудь и подняла взгляд на диджея Бентли.

— Позволь мне купить тебе выпить, — сказал он, ведя меня к бару. Он постучал костяшками пальцев по прилавку и вскоре подошёл Ник. — Два пива.

— Бентли, что ты здесь делаешь? — спросила я, обдумывая свой сет.

Чёрт, Сидни, ты всё запорола и опозорилась? Боже, если бы знала, что он был здесь, сыграла бы свой последний микс. Потом я могла бы спросить его мнение, не слишком ли быстрый был бит, чтобы положить его поверх трека Portishead, или мне следовало выбрать что-то помедленнее.

— Я здесь, чтобы встретиться с тобой, Коротышка. — Он сделал большой глоток своего пива и указал на мужчину средних лет, одетого в зелёный свитер и джинсы, сидящего в дальнем конце барной стойки. — Это Даррен Уотерс. — Бентли кивнул, и вскоре Даррен уже стоял рядом со мной. — Даррен владелец «Нирваны». Я дал ему твой микс, и он ему понравился.

Даррен протянул руку, и, хотя я и была в полном замешательстве, я её пожала.

— Мой микс?

— Ага, — сказал Бентли, подталкивая пиво ближе ко мне. — Квотербек дал его мне следующим вечером после того, как вы приходили в «Нирвану». Разве он тебе об этом не рассказывал?

Я покачала головой.

Откуда Грей взял один из моих миксов? Зачем он отдал его Бентли? Была ли это ещё одна деталь, которую он упустил из виду, когда разглашал свой план разрушить меня?