Коварные умы (ЛП) - Жермэн К. Ф.. Страница 53

Когда прошлой ночью Сидни выскочила из моей комнаты, я мог только лежать на кровати, зарывшись лицом в подушку, которую она использовала в качестве носового платка. Я подумывал о том, чтобы написать ей сообщение, но что я мог сказать? Я видел её взгляд прошлой ночью. Я подорвал её доверие к себе. Она призналась мне в любви, а я облил всё это дерьмом.

— Успокойся, Питерс, — ругался Ченс. — Ты пьёшь так, словно завтра никогда не наступит. — Он просматривал свои сообщения, тихо посмеиваясь. — Завтра вечеринка дома у Эккольса. У него ночует мама, а то бы он устроил вечеринку сегодня. Было бы неплохо, потому что в понедельник нет занятий.

Я кивнул, глядя на телевизор, поглощённый рекламным роликом, в котором продавали электрические банные полотенца.

— Нам нужны такие, — пробормотал я, и Ченс перевёл взгляд на экран. — Ненавижу холодные полотенца.

Схватив пульт, Ченс выключил телевизор.

— Фе-е-ерна-а-а-ндо-о-о, — гаркнул он в коридор. — Прими душ. Мы все идём проветриться. Питерсу нужно с кем-нибудь переспать.

— Подвинься, чёрт тебя дери, — ворчал я на Фернандо. Мы втроём вплотную друг к другу сидели на переднем сиденье пикапа Ченса. — И ты принял душ? Боже, ты воняешь.

— Я помылся. Просто не использовал мыло, — ответил Фернандо, подняв бровь. — Мой естественный запах – часть моей тактики защиты на поле. Одно дуновение, и они падают к моим ногам.

— Это часть твоей защиты и от цыпочек тоже, ты, идиот. — Ченс закатил глаза, когда мы отъехали от дома. — Неудивительно, что ты девственник.

— По крайней мере, не я Кареглазый девственник, — смеясь возразил Фернандо, а Ченс мрачно зыркнул на меня.

Я попросил Ченса заявить, что это он был Кареглазым девственником, чтобы Джек не узнал правду. Джек бы никогда не простил Сидни, если бы узнал, что она говорила о нём. Впервые Ченс поступил как настоящий мужик. И теперь я был его крупным должником, что значило, я должен был в любой момент бросить всё, чем бы ни занимался, чтобы играть в Call of Duty по первому его требованию.

— Заткнись, — застонал Ченс. — Питерс, куда мы поедем? Сегодня ты выбираешь. Самый быстрый способ забыть кого-то – забраться под кого-то другого, верно? — Ченс задвигал бровями, а я привалился к окну.

— «Спейсрум»? — пошутил Фернандо, и я ударил его локтем в живот.

— Куда угодно, только не в «Спейсрум». Мне не обязательно смотреть на то, как Сидни флиртует с Ником всю ночь напролёт.

От одной только этой мысли у меня начинало крутить желудок. Его руки на её руках. Его отвратительный рот на её рте. Я бы, вероятней всего, сорвался, если бы пришлось стать тому свидетелем.

— Мы больше никогда туда не пойдем, — заявил я со всей убежденностью.

— Шарбас и Сидни, хм, — сказал Фернандо, задумавшись. — Думаю, в этом есть смысл. На первом курсе у них был секс.

Я сурово посмотрел на него.

— О чём, твою мать, ты говоришь?

Фернандо проигнорировал угрозу в моём голосе и продолжил:

— Ага, я думал, ты знал. Это было в твоей комнате, тупица. Вспомнил? Это был день Картофельных оладий и Копчёного на яблоневых дровах бекона.

Один из многочисленных бесполезных талантов Фернандо – связывать еду в кафетерии с важными, которые следовало бы упомянуть годы спустя, моментами.

Я постарался держать себя в руках, но почувствовал, как сжалось горло, и заставил себя проглотить поднимающуюся ярость.

— Продолжай.

Ченс заметил мои сжатые кулаки, но Фернандо откинул голову назад и поднял взгляд на крышу пикапа, не обращая на это внимания.

— Ну, это было ночью после той вечеринки в общаге. Той, на которой была Сидни... два года назад.

Он дожидался моего ответа.

— Да, Фернандо, — ответил я сквозь сжатые зубы. Если бы он не отвечал за мою жизнь на поле, я бы убил его прямо на месте.

— Я проснулся и был очень взволнован. Я люблю копчёный на яблоневых дровах бекон, потому что он такой сладкий и, когда правильно приготовлен, он немного влажный с жирком по краю. Картофельные ола...

— Ближе к делу, — прервал его Ченс, зная, что именно ему придётся вести все разговоры. Моё горло достигло следующего уровня боли, пересохшее и охрипшее, я задыхался, не в состоянии произнести ни слова.

— Я вышел из комнаты и увидел Грея. Он бежал по коридору ко мне, и я сказал: «Что стряслось, мужик? День Картофельных оладий?» А он ответил: «Просто тренировался... Возьму воды... Спущусь немного позже». У тебя на лице была глупая самодовольная ухмылка, ты был без рубашки, бежал только в одних кроссовках и боксёрах, но ты свернул налево в нишу к торговому автомату, что я счёл странным. Фонтан с водой был прямо по коридору. Ну, возможно ты просто захотел бутыл...

Я повернулся лицом к нему.

— Да поможет мне Господь, Фернандо. Если ты, мать твою, не перейдёшь к делу, я позвоню твоей бабушке Луизе и расскажу ей, чем ты на самом деле занимаешься по воскресеньям вместо того, чтобы ходить в церковь. — Он проводил воскресенья в одних боксёрах, смотря повторы сериала «Доктор Кто».

— В угрозах нет необходимости, Питерс. — Фернандо глубже уселся на сидении и начал заламывать руки. — Я на минуту остановился у комнаты Ченса, но он тоже прогнал меня, и, когда я дошел до лифта, увидел, что дверь твоей комнаты была открыта. Я подбежал, думая, что ты вернулся, а Ник стоял над какой-то спящей в твоей кровати девушкой – думаю, Сидни, потому что у неё на шее была татуировка с такой палкой от гитары – потом я шёпотом спросил Ника: «Что ты здесь делаешь?» Едва я успел произнести эти слова, как он вытолкнул меня из комнаты и захлопнул дверь. — Фернандо замолчал, осторожно взглянув на меня.

— И что же? — спросил Ченс, когда пикап остановился на красный светофор.

— Ну, прежде чем я успел снова спросить Ника, Эштон Уильямс с самодовольным видом прошел по коридору, гордый как павлин. Он всегда был таким нахальным. Помню, как Эштон сказал: «Десятка по шкале кисок. А что у тебя, Ник? Пока я веду».

Моя грудь сжалась, её почти свело судорогой, и я прикрыл глаза, откинув голову на подголовник.

Фернандо продолжил:

— Затем Ник ответил: «У меня две». Он постучал по двери Грея и сказал: «Четверть очка по шкале кисок за эту грязную сучку там за дверью, но я отвёз её в город Потрахульск. Она усвоила свой урок». — Фернандо подражал мужественному голосу Ника, и я сделал глубокий вдох.

— Ты идиот, Фернандо, — вмешался Ченс, вдавив в пол педаль газа. — Ты не подумал упомянуть об этом раньше? Ты не счёл странным, что Ник был в комнате Грея?

Фернандо сжал губы в глубокой задумчивости.

— Сейчас, полагаю, это кажется странным, но Эштон спросил его, где Грей, и Ник ответил, дословно: «Я сказал Питерсу проваливать, поэтому он уснул на диване в комнате отдыха».

— Что дальше? — резко спросил Ченс, ткнув Фернандо локтем.

Фернандо врезал ему в ответ и произнёс:

— Потом они оба рассмеялась, и Эштон спросил: «Что насчёт той другой?» Ник ответил: «Бритни? Она заработала десятку». — Фернандо слегка кивнул мне и уставился в лобовое стекло. — Поэтому, ага, они переспали, Питерс. Я думал, ты знал... Ведь именно ты спал на диване в комнате отдыха.

Пьяный в стельку, а теперь ещё и злой как чёрт, я посмотрел на Фернандо взглядом «не играй с огнем».

— Где пьёт Эштон?

Глава 43

Элисон выиграла мне время благодаря своей уловке с приступом диареи, но я зашла в тупик. Я не нарыла никакого компромата на Кэтрин Десонну. Я начала составлять список способов, какими могла её шантажировать, но каждый раз, когда ручка касалась бумаги, начинала думать о Грее.