Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель - Корнев Павел Николаевич. Страница 28
Помощник бургомистра зябко поежился, поправил воротник плаща и вновь привычно-обреченно принялся перебирать в памяти имена отправлявшихся на войну горожан. Многие из тех, кто помоложе, выросли на его глазах, да и остальных он хотя бы в лицо, но знал – Мерн городок не из великих. Все на виду.
И пусть в ополчение отбирать старались в основном «кого не жалко» – бездетных холостяков, запойных пьяниц, голытьбу да парней из многодетных семей, легче от этого не становилось. Еще ведь и добровольцы были…
Арнольд Вадер тяжело вздохнул и обернулся к шагавшему рядом с телегой невысокому худощавому пареньку. Умное лицо, вихры выбивающихся из-под капюшона плаща светлых волос, въевшиеся в пальцы чернильные пятна…
– Да, дядя?
– Не передумал? – в который уже раз уточнил у племянника старшина городского ополчения. – Еще не поздно…
– Нет! – упрямо сжал губы Карл Вадер и отвернулся. В предшествующие сборам дни ему удавалось этого разговора избегать, но дальше так продолжаться не могло. Приказ «ни шагу от телеги!» не оставлял никакой возможности для маневров.
– Ну зачем тебе это, а? – досадливо поморщился Арнольд. – Сколько тебе – семнадцать? Восемнадцать? А уже секретарь в магистрате! Да с твоими способностями я бы еще лет десять назад бургомистром стал. И мать, о матери ты подумал? Я ж ее знаю – она твоей смерти не переживет!
Паренек только втянул голову в плечи и, ухватившись за борт телеги, молча шлепал по лужам. Разговор с матерью вышел не из легких, и вспоминать о нем не хотелось.
– Карл, – позвал дядя. – Ну зачем тебе это, а?
– Долг каждого мужчины защищать родину и истинную веру…
– Тю-у-у! – только и всплеснул руками Арнольд Вадер. – Ты эти сказки для девочек оставь. Долг каждого мужчины, понимаешь…
– Но если Ланс захватит Нильмару, мы лишимся выхода к морю! – начал горячиться, явно накручивая себя, паренек. – И Пакт…
– К бесам Пакт! – выругался помощник бургомистра. – Лично от тебя в этом деле не зависит ничего!
– Но без Пакта нас раздавят поодиночке! – запротестовал Карл.
– Поверь мне, сынок, с Пактом тоже, – невесело улыбнулся дядя. – Что еще придумаешь?
– Да какая, к бесам, разница, где воевать?! – вспылил парень. – В Нильмаре хоть крепостные стены есть!
– Считаешь, получится за ними отсидеться? – задумался Арнольд. – Не уверен…
– Почему? Взять город непросто, припасы можно с моря подвозить…
– Если еретики перекидывают войска к границе с Нильмарой, значит, война – дело решенное. И закончить ее Лансу надо, кровь из носу, прежде чем Норвейм соберется половить рыбку в мутной воде. Я тебе так скажу: Вельм сто лет никому не сдался, а вот Нильмара – другое дело…
– Порт?
– А то ж! Еретикам нужен порт, и еретики его получат.
– Вас, дядя, послушать, – фыркнул Карл, – лучше сразу сдаться…
– Во всяком случае, не рваться на войну из-за смазливого личика, – не остался в долгу помощник бургомистра.
– Но я…
– Записался в добровольцы лишь потому, что в ополченцы забрали старшего брата Эльзы, – уставился на племянника Арнольд. – Так?
– При чем здесь это?!
– При том, что у нее еще ветер в голове гуляет! Секретарь магистрата, видите ли, ей не пара! Все принца на белом коне ждет! А ты не подумал, что никому ничего своим поступком не докажешь? Просто поломаешь собственную жизнь – и все?!
– Она обещала меня дождаться, – уставился себе под ноги паренек.
– А-а-а, – только и махнул рукой дядька. – Твоя жизнь, тебе решать. Не пожалей потом только. Не пожалей.
– Не пожалею, – решительно заявил Карл, но по спине у него побежали мурашки. От ночной прохладцы, должно быть…
В разбитый на самой границе с Омелем лагерь ополченцы из Мерна прибыли уже в потемках. Дождь к этому времени давно стих, но промокшие ботинки натерли Карлу ноги и при первой же возможности он уселся на сброшенный на сырую траву заплечный мешок. За день пути парень вымотался просто жутко, от голода сводило живот, да только сил подняться и отправиться за причитающимися харчами на другой конец лагеря уже не оставалось. Вместо этого Карл сжевал припасенный в дорогу сухарь, забрался в шатер и, укутавшись в сыроватое одеяло, забылся беспокойным сном.
Утром лучше не стало. Утром стало только хуже. Ступни распухли, ноги не сгибались, спину ломило. Приготовленный армейскими поварами завтрак оказался несъедобен, а слонявшиеся по лагерю ополченцы – на редкость отталкивающими типами. Все верно: Вельм был не настолько велик, чтобы отправлять на помощь Нильмаре регулярные войска. Четыре-пять сотен набранных из непонятного сброда ополченцев – вот, пожалуй, и все, чем княжество могло помочь своему закатному соседу.
С отвращением проглотив несколько ложек остывшего варева, Карл уселся на ошкуренное бревно и принялся наблюдать за начавшейся в лагере суетой. Ни с кем из земляков близко сойтись он не успел, дядя непонятно куда запропастился с самого утра, так что паренек закутался в плащ и незаметно для себя задремал.
Толком отдохнуть, впрочем, ему не удалось – вскоре у кого-то из офицеров дошли руки до прибывшего поздним вечером отряда, и ополченцев Мерна передали под начало одного из сержантов. Так что уже буквально через четверть часа Карл Вадер стал обладателем тяжеленного копья, длинного ножа, открытого шлема с истрепавшимся ремешком да обшитой железными бляхами кожаной куртки.
– Эй, малый, – оглядев выстроенных в неровную шеренгу ополченцев, окликнул паренька сержант, – ты, говорят, грамоте обучен?
– Ну? – насторожился Карл и моментально заработал подзатыльник. Великоватый шлем съехал на глаза, но парень не обратил внимания на раздавшиеся смешки и поспешил исправить собственный промах: – Да, господин сержант!
– Так-то лучше, – кивнул служивый и сунул ему в руки какой-то листок. – Давай, писарь, проводи перекличку…
Пробежаться по списку оказалось минутным делом, хотя, будь известны Карлу планы сержанта, он бы, несомненно, постарался потянуть время. Пусть и получил бы нагоняй, но лучше отделаться подзатыльником, чем оставшуюся часть дня маршировать с тяжеленным копьем наперевес.
Да, по плану на сегодня у сержанта была муштра. Построиться в шеренги, выставить копья. Убрать копья, повернуться, выставить копья. Пройти строем, развернуться, выставить копья. И так – до самого вечера…
Элементарная задача для одного человека превращалась в сущую муку при попытке проделать это одновременно всем отрядом. Да и частенько пускавший в ход дубинку сержант не столько объяснял премудрости строевой науки, сколько вколачивал в ополченцев привычку повиноваться командам без единого вопроса и малейшей заминки.
Ветеран не без основания полагал, что настоящих бойцов из присланного городами сброда не сделать, и главное для них – суметь выйти на поле боя и выполнить одну-единственную команду. Одну – потому как вряд ли кто из них доживет до второй…
Карл по мере сил гнал из головы зарождающиеся сомнения, но с каждым нагоняем, с каждым ударом сержантской дубинки в нем крепла уверенность, что добром все это не кончится. Впрочем, на душевные терзания времени не оставалось – тяжеленное копье так и норовило вывалиться из уставших от непривычной нагрузки рук, поясницу ломило, а одежда давно промокла от пота.
Единственное, что парню оставалось, – это вспоминать совет дяди: «Не пожалей». Совет был хорош, но помогал не лучшим образом. Не жалеть себя не получалось. К счастью, пока получалось цепляться за спасительную мысль, что он поступил как настоящий мужчина…
Несколько раз сержант давал ополченцам перевести дух – в основном с целью объяснить самым непонятливым, что они теперь в армии, – и повалившиеся на землю парни пытались хоть немного прийти в себя. У кого-то еще находились силы шутить, кто-то вымотался не меньше Карла, который с ужасом понимал: в следующий раз подняться с земли может просто не получиться. На его счастье, заслышавший удар гонга сержант распорядился устроить перерыв на обед, и в голос проклинавшие все на свете ополченцы потянулись к полевой кухне.